Радио молчание - Элис Осман

Когда парень закончил, мы с Дэниелом, как обычно, улыбнулись и поблагодарили его. На вопрос, нормально ли он выступил, единодушно соврали, что все прошло отлично. Потом олимпийца забрали учителя, а мы направились в комнату отдыха.

По дороге я все-таки решилась спросить:

– Ты часто видишься с Аледом?

– Ты ведь знаешь про нас? – Он бросил на меня косой взгляд.

– Да.

– Ну так вот, он больше со мной не разговаривает.

– Почему?

– Без понятия. Он перестал мне писать.

– Просто так?

Дэниел покачнулся, словно на него вдруг обрушилась вся тяжесть случившегося.

– В день его рождения мы поссорились, – с трудом выговорил он.

– Из-за чего?

Не знаю, чему я удивилась. Наверное, тому, как быстро люди движутся вперед. Они забывают тебя за пару дней, выкладывают новые фотографии в фейсбук и не читают твои сообщения. Идут своей дорогой, а тебя смахивают в сторону, потому что ты совершила непозволительно много ошибок. Возможно, это справедливо. Кто я такая, чтобы судить?

– Неважно, – отмахнулся Дэниел.

– Со мной он тоже не разговаривает, – призналась я.

Больше никто из нас ничего не сказал.

– Что-то ты засиделась, Фрэнсис, – заметила мама, заглядывая в гостиную с чашкой чая в руке.

Я заморгала и оторвалась от ноутбука. Стоило мне шевельнуться, и голову пронзило болью.

– А сколько времени?

– Половина двенадцатого. – Мама села на диван. – Ты ведь не уроками занимаешься? Ты и так каждый день сидишь над ними до поздней ночи.

– Мне нужно закончить этот параграф.

– Тебе вставать через шесть часов.

– Еще пять минут.

Мама поднесла чашку к губам.

– Ты себя не жалеешь. Неудивительно, что у тебя все болит от стресса.

В последнее время у меня и в самом деле появлялась странная боль в груди всякий раз, когда я сидела в определенной позе. По ощущениям напоминало очень медленный сердечный приступ, так что я старалась об этом не думать.

– Думаю, тебе пора спать, – сказала мама.

– Я не могу! – ответила я чуть резче и громче, чем собиралась. – Правда не могу. Ты не понимаешь. Это нужно сдать завтра на первом уроке.

Мама помолчала.

– Как насчет сходить в кино на этих выходных? – наконец спросила она. – Хоть ненадолго оторвешься от своих кембриджских дел. На прошлой неделе вышел фильм про космос, который мы с тобой обсуждали.

– Мама, у меня нет времени. Может, после собеседования сходим.

– Ладно, – кивнула мама и встала. – Хорошо.

Она вышла из комнаты.

Я закончила эссе в час ночи и только тогда поднялась к себе в комнату. Подумала о том, чтобы прослушать последний эпизод «Города Юниверс», до которого у меня никак не доходили руки, но решила, что слишком устала – да не очень-то и хотелось, откровенно говоря. Поэтому я просто лежала в кровати, безуспешно пытаясь уснуть.

Я уже несколько недель не заходила в свой профиль на тамблере – знала, что там меня ждет куча сообщений с вопросами, почему я ничего не выкладываю, и напоминание, что я больше месяца не рисовала.

Не буду врать – фандом пугал меня.

Когда все узнали, кто стоит за «Городом Юниверс», слушатели подкаста начали без устали постить и репостить все фотографии Аледа, до которых могли дотянуться. Их было немного: парочку стащили с его личной страницы в фейсбуке, еще одну взяли на странице клуба «Джонни Ричардз». Потом кто-то опубликовал смазанную фотографию из университета. К счастью, многих возмутило подобное вмешательство в частную жизнь человека, который ясно дал понять, что хочет держать свою личность в тайне, и поток постов с фотографиями иссяк.

Несмотря на шумиху, про Аледа по-прежнему никто ничего не знал: сколько ему лет, где он живет, что изучает в университете. В твиттере Алед отмалчивался, и постепенно интерес к нему угас – все вернулись к обсуждению «Города Юниверс». Как будто ничего не случилось.

Признаюсь, мне самой начало казаться, что все не так плохо, как мы думали.

И казалось до конца ноября.

Когда все стало в сто раз хуже.

Первой ласточкой стала новая фотография Аледа, выложенная фандомом на тамблере.

Он сидел на каменной скамейке в каком-то парке. Возможно, в университетском городке – не знаю, я там ни разу не была. В одной руке Алед держал сумку из «Теско», в другой – телефон. Интересно, кому он писал?

Волосы успели отрасти и снова падали ему на глаза. Теперь он выглядел почти как в мае, когда мы встретились.

Подпись под фотографией отсутствовала, и комментарии автор поста тоже закрыл – так что выразить недовольство его поступком можно было, только сделав репост. Под ним за пару дней набралось двадцать тысяч заметок.

Следующий пост появился даже не в блоге «Города Юниверс».

Десятки блогеров скопировали запись, сопроводив ее едкими комментариями. Я сама едва удержалась от того, чтобы высказаться: на мой взгляд, это была полная чушь.

С другой стороны, Алед действительно как-то обмолвился, что не хочет в университет. Или он пошутил?

Третий пост опубликовал тот же человек, что выложил фотографию Аледа в парке. На сей раз кто-то украдкой снял, как Алед в сумерках открывает дверь. На стене здания отчетливо читалась надпись «Колледж Сент-Джонс».

И теперь все, кто видел это фото, знали, где он живет.

На этот раз автор поста не поскупился на подпись.

Когда я увидела этот пост, к горлу подступила тошнота.

Они ведь не серьезно?

Нет никаких гарантий, что автор поста сам сфотографировал Аледа. Возможно, это два разных человека.

Я не знала, что и думать.

Мы столкнулись с ненавистью. Ненавистью в интернете.

«Город Юниверс» был всего лишь научно-фантастической сказкой, которая каждую неделю дарила мне двадцать минут счастья и спокойствия. Не было у подкаста никакого глубокого смысла. В противном случае Алед рассказал бы мне об этом.

Он ведь рассказал бы?..