он, находился здесь, на яхте, пока что в качестве пассажира, потом, после того как научится морскому ремеслу, будет помогать команде во всём, что понадобится в походе. — Отлично понимая, что лишние люди на яхте, тем более в длительных морских переходах, являются балластом.
Отойдя от пирса, пошли почти через всю акваторию бухты к другому причалу, где размещалась погранично-таможенная служба, которая осуществляла проверку яхт и давала добро на выход за границу Российской федерации.
После временной заминки, процедура оформления завершена, судно проверили таможенники, а пограничники поставили штамп на выход.
Яхта «Арабелла» взяла курс к Турецким берегам.
Море, на радость всему экипажу, было спокойное, голубого цвета волны тихо перекатывались за бортом. Шли на двигателях, чуть позже перешли на парусное движение, благо ветер был попутный.
В течении дня никаких происшествий не случилось, шли довольствуясь хорошей погодой и умеренному по силе ветру, который обдувал приятной свежестью.
Отдыхать и любоваться морем было особенно некогда, целый день на ногах. День подходил к концу, вся команда была уставшая, но довольная собой. По правому борту красный круг солнца медленно скатывался за горизонт, окрашивая вечернее небо нежными красками.
Казавшейся огромным, кровавого цвета солнце выглядело новой планетой, огибающей нашу землю.
Неизвестно откуда налетела низкая густая облачность, цепляясь за мачты она рисовала тенями невероятные узоры внизу.
У Ивана Алексеевича появилось большое желание запечатлеть такой чудесный закат в открытом море, но фотоаппарата под рукой не было, а быстро пробраться в каюту и успеть щёлкнуть затвором, на данный момент было трудно, да и некогда.
На яхте походная жизнь шла своим чередом, у штурвала стояли все по очереди, кроме Иван Алексеевича и кока, Николая Михайловича. Он с усердием трудился на камбузе, хотел показать себя с хорошей стороны и порадовать команду своими фирменными блюдами.
Хорошо, что никто не болел морской болезнью. Ивана Алексеевича в первые три, четыре часа при выходе в открытое море немного подташнивало, но потом обвыкся.
День клонился к закату, шли под парусами, ветер был слабо-умеренный, метров шесть в секунду, с высотой волны за бортом примерно метр с небольшим, — «балла три, четыре будет», — подумал он.
Скорость движения яхты под парусами, объявленная перед обедом капитаном, была двенадцать узлов, но ветер сейчас дует сильней, значит и скорость движения яхты должна быть больше.
Иван Алексеевич стремился к познаниям управления яхтой, в том числе и под парусами, — в своё время было много прочитано книг на эту тему. Да и капитан, Олег Николаевич был ходячей энциклопедией в этой области, всегда был рядом с ним и старательно помогал во всём, когда нужно подробно всё растолковывал и показывал на практике. Была надежда, что он быстро освоит эту морскую науку.
— Улучив момент перед ужином, Иван Алексеевич попросил его очередной раз объяснить особенности хода судна при боковом ветре. Времени было предостаточно, яхта шла уверенным курсом. — Капитан с охотой согласился и начал не торопясь, в подробностях посвящать его в тонкости парусного дела:
— «Скорость парусного судна зависит от различных факторов: от его конструкции, силы ветра, способа настройки парусов и такелажа на различные условия плавания, а также умение экипажа управлять судном на разных скоростях. Движение яхты всегда происходит от взаимодействия ветра с парусом». — «Воздушный поток, обладает энергией и двигает парусное судно вперёд. Парус может приводить в движение яхту только в том случае, если находится под некоторым углом к воздушному потоку».
— «Для правильной настройки парусов нужно помнить», — продолжал Олег Николаевич, войдя в роль преподавателя морского заведения, — «что паруса всегда настраиваются относительно вымпельного ветра, для эффективности своей работы, нужно только, чтобы они максимально были наполнены ветром и имели правильный выпукло-вогнутый профиль».
— «Яхта не может идти против встречного ветра», — закончил он свою лекцию, — «при встречном ветре яхты ходят галсами — зигзагообразными маневрами».
Иван Алексеевич слушал капитана, а в голове вертелась неутешительная мысль, — «слишком всё сложно, не постичь мне всей этой морской науки, по крайней мере за короткое время».
— Вечерело, в сгустившихся, но еще не темных, а прозрачно-фиолетовых сумерках виден был розовый горизонт с западной стороны, день приближался к своему завершению, свет медленно угасал прямо на глазах, затемняя разноцветные тона моря. Закат, который каждую секунду менял окружающий вид своим цветом и заставлял смотреть на него с открытым ртом, как будто тебе показывали фокусы, тоже растворялся в серой дымке, окутывающей бескрайние просторы дышащего, как огромное существо море.
Тёмное время суток накладывает наибольшую ответственность морякам в путешествиях по морю. Без света ориентироваться в акватории очень сложно, а потому требуются особые навыки.
Мощный прожектор на палубе для проверки снаряжения и в случае аварийных ситуаций у них на яхте «Арабелла» был установлен задолго до отплытия, капитан распорядился поставить фонарь после первого пробного плавания, когда команда намучилась без света ночью.
На яхте, на данный момент, был полный комплект судовых огней, — все они были несколько раз перед выходом проверены.
Ходовые огни были установлены по бортам, на правом зелёный, на левом красный фонарь. Белый же, топовый огонь, в носовой части судна на самой передней мачте и второй огонь на верху ближе к корме.
Проблесковый синий огонь, дающий мигание через регулярные интервалы времени, отладили перед самым выходом в море и пока ещё не включали.
По большому наставлению капитана, у каждого члена команды имелся и личный, карманный фонарь.
Сегодня, первая ночь в открытом море и капитан переживал, чувствовалось, был предельно напряжён.
В беседе со своим другом Иваном Алексеевичем, говорил ему в полголоса, — «Остапа Степановича я знаю хорошо, надеюсь на него как на самого себя, а вот матросов, Михаила и Артёма придётся мне сегодня ночью часто проверять, новые люди, доверяй, да проверяй».
— Темнота ночи немного пугала и Ивана Алексеевича, он вспомнил слова Ирландского писателя, Брям Стокера, — «лишь тот, кто познал ужас ночи, может понять сладость наступления утра».
Понимал, что писатель ужасов и готики, преувеличивал страхи ночных переходов, но слова иногда пагубно действуют на психологию человека.
Помаленьку вникая в тонкости судовождения, он начал осознавать, что эту науку можно изучить только тогда, когда сам проведёшь не один месяц в море, всё здесь на судне потрогаешь руками и прочувствуешь душой.
— Темнота сгущалась, поползли чёрные облака, Иван Алексеевич устал до изнеможения, еле держался на ногах, мысль была только одна, — «срочно пойти отдохнуть, иначе он не выдержит такой нагрузки и просто рухнет на верхней палубе от усталости». Сказав вахтенному, что ушёл спать, спустился на нижнюю палубу.
В каюте он разделся, укрылся одеялом и как будто растворился в
