неге сладкой дрёмы, не замечая качки и жёсткости своего лежака, сразу же уснул. Организм так устроен, что в отсутствии видимого горизонта при болтанке в море, не понимает, что происходит.
— Проснувшись, только через некоторое время начал соображать, где он находится. Посмотрел на часы, было десять часов утра, встрепенулся, быстро оделся и выбежал на верхнюю палубу.
Наверху встретил капитана, — «Олег Николаевич, почему не приказали разбудить меня»? — «Я не хочу здесь быть пассажиром», — поздоровавшись, укоризненно, с обидой в голосе высказал ему своё недовольство. — «Иван Алексеевич, дорогой, не нервничай, я заходил рано утром к тебе в каюту, посмотрел, как ты сладко спишь, решил тебя не будить». — «У нас впереди ещё очень много дней и ночей, где недосып будет валить с ног, особенно когда заштормит, а тебе с коком, после определённой подготовки придётся, как и нам всем, жить на судне по вахтам». — «Подобное распределение времени практикуется на всех судах при морских переходах», — продолжал он, — «можно устанавливать вахты по два часа, по три, можно и по четыре. Но максимально комфортно спать по четыре часа. Режим на судне имеет большое значение, спать в соответствии с распорядком дня гораздо лучше, чем делать это хаотически, как получится».
— Иван Алексеевич хорошо понимал всё сказанное Олегом Николаевичем, он сам служил в Морфлоте, ещё в СССР, так что, представление об организации судовой вахтенной службе у него были хорошие.
Пришло время обеда, кок Николай Михайлович, старался готовить разнообразную пищу, продуктов запаслись много, но макароны по-флотски, у него были в приоритете.
— Ещё на берегу имели место споры по поводу установки большого или маленького холодильника для съестных припасов, кок настоял на большом, мотивируя свой выбор тем, что запас продуктов до крайности необходим в длительных походах по морям и океанам. Капитан понимал, что расточительная трата электричества на судне не допустима, — а чем объёмистей холодильник, тем больше потребляется электричества, — но пошёл на уступки Николай Михайловичу, соглашаясь с его доводами.
По поводу, на чём готовить пищу, их «кашевар» настоял на газовой плите, с учетом того, что баллоны с газом будут небольшие и рядом всегда должен присутствовать огнетушитель, желательно не один. Запас питьевой воды взяли на борт из расчёта пять литров на человека в сутки, не считая техническую воду.
Но расход количества воды может изменяться в зависимости от климатических условий и индивидуальных потребностей.
В экстремальных ситуациях, при высоких температурах окружающей среды, количество потребляемой воды для каждого члена команды может увеличиваться вплоть до семи литров в сутки. Последствия дефицита жидкости намного опаснее, чем недополученные калории. Поэтому, капитан поручил коку, после первого перехода, хорошо проанализировать этот вопрос, подсчитать сколько точно уходит воды в сутки на каждого члена экипажа, в том числе технической воды.
— Пришло время обеда, старались собираться вместе принимать пищу, правда не всегда получалось, — кто на вахте, кто отдыхает после вахты, а у кого нет аппетита.
Сегодня на обед основным блюдом была морская свежая рыба, выловленная четыре часа назад коком и румяно запечённая в духовке.
За обедом Николай Михайлович с воодушевлением беседовал с командой, — «друзья мои, в бытность моей работы коком, у нас на судах деликатесом считался осьминог. Его можно, хотя и трудно, поймать самостоятельно, но была возможность, что намного проще, приобрести в порту у рыбаков». И начал в подробностях объяснять, как он готовил его. — «Осьминога, по всем правилам, сначала нужно заморозить, а потом долгое время варить на медленном огне. Если заморозить нет возможности, то его отбивают. Порой матросы множество раз ударяют осьминога о твёрдый предмет, пока он не приобретёт нужную мягкость.
Поскольку осьминог обитает в море, то его можно тушить в собственном соку. Это очень вкусное яство, если его правильно приготовить. Вам я обещаю состряпать, в ближайшее время, изысканное блюдо из него. В Черном море он не водится, нет здесь к сожалению, и кальмаров, — тоже отменный деликатес». — «Осьминоги обитают в Средиземном море», — продолжил он разговор на эту тему, — «их называют мускатными, из-за явного мускатного аромата, которым обладает мясо моллюска, так что обещаю, сделаю для Вас королевский обед по приходу туда».
К ночи ветер посвежел, хорошо, что был попутным, шли, не теряя скорость и слава Богу без поломок и сбоев навигационных приборов.
— Время шло, дни сменялись ночами, яхта двигалась к намеченной цели почти без остановок. На пятые сутки, пополудни, яхта «Арабелла» находилась примерно в двадцати милях от Турецкого берега, до пролива Босфор, по расчётам капитана было миль сорок. Ветер гудел в парусах, завывая как дикое животное, со скоростью двенадцати, четырнадцати метров в секунду. Высота волны за бортом поднималась до двух метров, было видно, как белая пена срывается с её гребня и летит с безумной скоростью.
Иногда настырная высокая волна окатывала всех, кто стоял наверху, с ног до головы. — «Движение под парусом ближе к берегу становится затруднительной и дальше, целесообразней идти при включенном моторе», — посоветовал механик.
— Пользуясь свободной минутой, капитан старался как можно больше дать знаний Иван Алексеевичу по управлению яхтой. Вот и сейчас, хотя немного штормило, он выкроил немного времени для разъяснений по управлению яхтой при большом ветре, — «при сильном ветре, такого как сейчас», — пояснил он ему, — «приставать под парусом прямо к берегу нежелательно, может повредить корпус. Но знай, есть такой вариант подхода у моряков, и состоит он в следующем; — Лодку нужно повернуть под углом к ветру перед самым берегом. Это приведет к заполаскиванию парусов и их сразу же нужно будет ослабить, тогда яхта подойдет к пирсу сбоку с преспокойным видом».
Капитан посмотрел на флюгера, которые показывали попутный ветер, — «А знаешь Ваня, как ни странно это звучит, но тот самый «попутный ветер», которого мы моряки, всегда друг друга желаем, отнюдь не самый быстрый для яхты, как следовало бы ожидать, кроме того, он требует от рулевого дополнительных трудностей, напряжённого внимания и плюс ко всему большого искусства управлять дополнительными парусами». — «Так, что, бывает и такой в морском деле парадокс, как называемые формально — логические противоречия».
— Увидели чаек, они метались над яхтой издавая истошные крики, иногда кружась изменяли свой курс, сносимые сильным ветром далеко от судна. В поисках пищи чайка иногда улетает на расстояние до пятнадцати, двадцати километров от места ночлега. — «Скоро берег», — подумал Иван Алексеевич, — «нужно готовиться к швартовке». Хотя немного штормило, но успокаивало то, что сумерки ещё не успели полностью закрыть побережье чёрной пеленой.
Иван Алексеевич, стоял рядом с капитаном размышлял вслух, как бы ища поддержку у него, — «Когда идёшь через
