- Да... - сказал я.
- Весной 46-го года завязались в тугой узел нити, без которых трудно понять дальнейший ход событий. Берию с Маленковым явно пощипали, им пришлось отступить, зализывая раны. Берия сосредоточился на атомных делах, надеясь, не без основания - что бомба сделает его незаменимым для Сталина. Маленков даже поехал на периферию, в Ташкент, уж не знаю в каком качестве. Скорее всего, это была ссылка под видом длительной командировки. Секретарский пост он потерял, но не членство в Политбюро. Через пару месяцев он снова был в Москве, заместитель главы правительства по ракетной технике.
- Одну минуточку, его же сняли за развал авиации?
- То в марте, а это в августе. Диалектика. Не спрашивайте меня, скромного архивариуса. Возможно, Берия отвоевал какой-то клочок потерянной территории, хотя госбезопасность была теперь не его епархия. Сергей Иванович стал служить под началом Абакумова. Новый министр был личность интересная. Рослый, физически крепкий, направлен в ОГПУ в 1932 году с комсомольской работы - как тогда выражались "для усиления", очевидно по поводу рабочего происхождения. В 1934 проштрафился: попался на использовании конспиративных квартир для встреч с женщинами. Уцелел, но на время его сослали работать в ГУЛАГ, в 1937 вернули в центральный аппарат, в секретно-политический отдел, где он быстро дослужился до начальника. Осенью 1938 его бросили на прорыв -уполномоченным НКВД по Ростовской области, где при проведении массовых репрессий он себя зарекомендовал себя с лучшей стороны. Помните у Бабеля пассаж, что Беня Крик слыл грубияном даже среди биндюжников? Так вот, Абакумов славился своей жестокостью даже в НКВД, с удовольствием принимал участие в допросах. Перед войной стал заместителем наркома, с июля 41-го года ему подчинялись Особые отделы всех вооруженных сил. В 43-ем году их под названием СМЕРШ перевели в Наркомат обороны под начало самого Сталина. Абакумов, как и многие, заразился в Германии "трофейной болезнью", имущество вывозил вагонами. Вождь про это знал, но мер не принимал, накапливал компромат.
- Как он мог знать, если Абакумов и был главный надсмотрщик?
Глава 5: еврейские мечтания, советская действительность
- А доносы? Серов Иван Александрович, будущий глава КГБ, был во время войны представителем НКВД на фронте и в грабежах не отставал от Абакумова. Они без устали катили бочки друг на друга, однако пока что Абакумов был Сталину нужен. После войны у чекистов было полон рот дел. Про дела авиаторов я упоминал. Другие рода войск тоже не обидели. Осудили на тюремное заключение по надуманным обвинениям четырех адмиралов, трех сухопутных генералов, Гордова, Кулика, Рыбальченко, расстреляли, немалое число арестовали, Жукова фактически сослали. Еще одна категория врагов были евреи. Их травили в печати как безродных космополитов и театральных критиков, одновременно МГБ, явно по указанию свыше, стало подбираться к Еврейскому антифашистскому комитету. Сегодня расхожее мнение, что все преследования евреев исходили от Сталина. Я так утверждать не могу. Он никогда не сгорал от любви к евреям, это правда, но это не мешало ему с ними уживаться. В его ближайшем окружении можно указать на Мехлиса и Кагановича, на философа Митина, на историка Минца. Он даже не воспрепятствовал своей дочери Светлане выйти замуж за еврея Григория Морозова. В восторге не был, но не запретил. Я уже говорил, что во время войны стихийный антисемитизм во всех слоях советского общества бил ключом. Включая высшие слои партии и государства. Прагматист Сталин плыл по течению. Население и многие партийцы настроены против евреев? Что ты будешь с ними делать, пусть тешатся, особенно если это поможет победить врага. Официальная пропаганда замалчивала тот факт, что во время войны евреи (4 миллиона) по числу полученных наград стояли на третьем месте после русских (100 миллионов) и украинцев (25). Были ослаблены драконовские ограничения на православную церковь, главный источник антисемитизма. Сталин в речах взывал к русскому патриотизму, который для многих эквивалент шовинизма: любовь к своему народу подразумевает презрение и ненависть ко всем прочим, особенно к жидам, чичмекам и т. д. Сам Сталин, по-моему, презирал все народы, обожал уничижительные анекдоты про евреев, армян и другие национальности. Мне кажется, он и русский народ ни в грош не ставил.
- А как же знаменитый тост?
- То был политический акт, вождю нужна была поддержка самого многочисленного народа Союза. Забавно, однако, что он все равно не удержался от презрительного пассажа.
- Я не вполне понимаю, что вы имеете в виду.
- Этот текст я на память знаю: "Я поднимаю тост за здоровье русского народа не только потому, что он - руководящий народ, но и потому, что у него имеется ясный ум, стойкий характер и терпение..." Похвала по большей части пустая. У какого народа мутный ум и нестойкий характер? Все дело в долготерпении, по поводу которого следует издевка: "У нашего Правительства было немало ошибок, были и моменты отчаянного положения в 1941-1942 годах... Иной народ мог бы сказать Правительству: вы не оправдали наших ожиданий, уходите прочь, мы поставим другое Правительство, которое заключит мир с Германией и обеспечит нам покой. Но русский народ не пошел на это, ибо он верил в правильность политики своего Правительства и пошел на жертвы, чтобы обеспечить разгром Германии". Вряд ли русский народ беззаветно верил Сталину во время катастроф 41-42 годов. Главное, что он вытерпел, не весь сдался в плен, не возмутился, не восстал. За это ему жалуется титул народа-фюрера, который нам, Правительству с большой буквы, не стоит ни копейки. Хотя прошу прощения, это у Геббельса народ-фюрер, у Сталина - руководящий народ. Вот за что он любил русский народ. Кстати, Сталин в этом выступлении обнаружил, что с русским языком у него не все в порядке. "Я поднимаю тост" - режет ухо. Поднять можно бокал, рюмку или другой сосуд, тост произносят. Русский народ и это стерпел. Вернемся, однако, к нашей теме. Итак, власть взялась за евреев, хотя мы не знаем точно, по какой причине. Скорее всего, их было несколько: стихийный антисемитизм населения, попытка власти отвлечь массы от ужасающей бедности тех лет, подозрительность к иудейскому племени, рассеянному по всему миру, следовательно, родственники за границей... В целом мы эту ситуация не можем обсуждать, она нас слишком далеко заведет. Я начал про ЕАК, Еврейский антифашистский комитет, но мы отвлеклись. Идею создать комитет высказали в первые месяцы войны еврейские интеллигенты, сгруппировавшиеся вокруг двух Соломонов - Лозовского и Михоэлса. Первый был замнаркома иностранных дел и заместитель начальника Совинформбюро, второй -знаменитый актер, художественный руководитель ГОСЕТ, Государственного еврейского театра. Поначалу Щербаков, начальник Совинформбюро и секретарь ЦК, был против создания еврейского органа, но Берия сразу распознал выгоды для своего ведомства плюс возможность качать доллары из богатых американских евреев. В конце концов, в декабре Сталин согласился с идеей в принципе и утвердил председателем Михоэлса. Реальное формирование комитета, который стал частью Совинформбюро, заняло еще пару месяцев. Причина, почему я привожу все эти подробности, в том, что без них следующий эпизод биографии Огольцова будет выглядеть, как милицейский протокол. Гражданин Пупкин распил с неизвестными лицами две поллитры водки, по приходу домой избил жену и соседа, оказал сопротивление при аресте.
- Вы какой эпизод имеет в виду?
- Убийство Михоэлса, разумеется, но не будем забегать вперед. С самого начала ЕАК находился под контролем ЦК (Щербаков, Лозовский) и НКВД. Сексотом был ответственный секретарь комитета журналист и театральный критик Шахно Эпштейн и сменивший его вскоре поэт Ицик Фефер, Были и другие осведомители: зам. ответственного секретаря Григорий Хейфец, члены комитета супруги Ватенберг и Иосиф Юзефович. Конечно, ЕАК не был исключением: стукачом, например, был ответственный секретарь Всеславянского комитета Молчанов. Такова советская жизнь. В 1943 году Михоэлс и Фефер совершили поездку в Америку, где встречались с разными знаменитостями (Чарли Чаплин, Эйнштейн, Драйзер, Шагал), собрали много денег для Красной армии и, похоже, подхватили идею о создании еврейской автономии в Крыму. Во всяком случае, они ее обсуждали в благотворительной организации ДЖОЙНТ с миллионером Джеймсом Розенбергом, который в свое время давал миллионы на еврейские колонии в Крыму. По возвращении домой идея "Калифорнии в Крыму" горячо обсуждалась в ЕАК. Некоторые, как прозаик Бергельсон, были за то, чтобы развивать существующую Еврейскую автономию на Дальнем Востоке, поэт Перец Маркиш предпочитал территорию немцев Поволжья, свободную после их массового выселения, Михоэлса, Фефера и Эпштейна привлекал Крым. Посоветовавшись с Лозовским, эта троица в феврале 44 года отправила письмо Сталину с предложением "создать Еврейскую советскую социалистическую республику на территории Крыма". Через неделю подобное послание получил Молотов. Актер, критик и поэт выступили от имени всего еврейского населения СССР, хотя их никто не избирал. Ответа не было, но вряд ли письмо произвело на Сталина благоприятное впечатление. Вскоре Крым освободили от германских войск и немедленно ведомство Берии занялось освобождением полуострова от крымских татар, болгар, армян, греков, немецких колонистов - всего выселили 225 тысяч. Руководителей ЕАК это не смутило. Они продолжали надеяться, что вот-вот последует приглашение заполнить образовавшийся вакуум евреями с Михоэлсом и его окружением во главе. Все в советской послевоенной реальности доказывало несбыточность этих ожиданий. В Крыму евреям, вернувшимся из эвакуации, отказывали в прописке, не давали работы. Власти смотрели сквозь пальцы на еврейские погромы - Киев, Рубцовск. Супруга Молотова Жемчужина сказала Михоэлсу: обращаться к Жданову или Маленкову бесполезно; все зависит от Сталина, а он настроен против евреев. Руководители ЕАК все еще надеялись на чудо. Их политический кругозор был, извините за выражение, местечковый.
