Может, даже не стала бы переодеваться. Она, по собственному мнению, всегда выглядела презентабельно. Если ему не нравятся женщины, которые приходят на свидание в джинсах и футболке, то пусть идет лесом. Можно, конечно, подобрать какую-нибудь подходящую блузу. Она опустила глаза на кроссворд. «Все ответы категории „по горизонтали“ относятся к областям, иначе не определяемым». Великолепно. Сначала определи область, потом ищи ответ, но ответ найди до того, как определишь область. А ведь она сама, похоже, всю жизнь только этим и занимается. Лучше уж телевизор включить.
– Итак.
– Итак.
И они улыбнулись друг другу. Заказав напитки, оба теперь делали вид, будто изучают меню. Он, пожалуй, был лет на пять старше, не урод, но и не красавец. Шевелюра поредела, однако он принимал это как данность и оставшиеся волосы сбривал аккуратно, но без фанатизма. Морщинки вокруг глаз выдавали улыбчивость, ровные зубы сверкали белизной. Если что и подавало сигнал тревоги, так это рубашка: к сожалению, черная, да еще в цветочек; впрочем, куплена она, похоже, была специально для этого случая – поступок столь же трогательный, сколь и грустный. По большому счету именно таким и представляешь себе незнакомого кавалера, которого тебе порекомендовали общие знакомые: приятный, уязвимый, безобидный, слепо верящий в способность чужой женщины избавить его от одиночества. Ей подумалось: не возникают ли сходные ощущения и у него, но она не считала, что излучает такую же меланхолию. А может, это самообман. В считаные мгновения ей стало ясно: второго свидания не будет.
– Кто сделает первый заход?
Кто сделает первый заход? Беседу приравняли к туалетной комнате, где есть место только для одного. Давайте сначала вы, крутилось у нее на языке. В мужской туалет очередей не бывает. А с другой стороны, они ведь не развлекаться сюда пришли. Они пришли, чтобы понять, сумеют ли выдержать некий суррогат унылых отношений, а для этого необходимо отмести в сторону истории – истории о мучениях, потерях, просчетах и подлостях. По его пораженческому настрою она смогла определить, что подлости творил не он.
– Давайте сначала вы.
– Хорошо. Меня зовут Тед. Это вы и так знаете. Я дружен с Наташей.
Разгибая руку в ее сторону, он как будто предлагал ей выйти на поклон. Этот жест был призван показать, что Люси тоже дружна с Наташей: собственно, по этой причине они сейчас дружно изображали совместное изучение меню.
– У меня две дочери, Хотти и Марси, тринадцати и одиннадцати лет, я активно участвую в их воспитании, но с их мамой мы больше не вместе.
– Рада слышать.
– Ох, – осекся Тед. – Нет. Не знаю, что вам рассказывала Наташа, но Эми – неплохой человек. То есть она совершила ряд ошибок, но…
– Простите, – сказала Люси. – Дурацкая шутка.
– Не понимаю.
– Ну, будь вы по-прежнему с ней вместе, вряд ли вам пришло бы в голову ходить на свидания вслепую.
Тед указал на нее пальцем. Они познакомились пять минут назад, но он уже сделал жесты развернутой рукой и указательным пальцем. Из него мог выйти неплохой регулировщик, но она предпочла бы видеть своим партнером кого-нибудь другого.
– Ага. Да. Это было бы занятно. Занятно в смысле странно.
– Моя шутка планировалась как занятная в смысле комичная.
– Нет-нет, шутка удалась. Но если бы я и вправду позволял себе такие выходки, это выглядело бы занятно в смысле странно.
– А можно спросить, что произошло?
– С Эми?
– Да.
Он пожал плечами:
– Кого-то встретила.
– А-а.
Его пожатие плечами не означало, что он смирился. Его пожатие плечами было нарочито небрежным способом замаскировать острую, неутихающую боль.
– Не знаю. Для танго, как говорится, нужны двое, – сказал он.
– Ну… Их и было двое. Она и он.
– Я не имел в виду, понимаете… другую сторону.
– Вы тоже исполняли танго?
По нему этого не было заметно, но что она могла знать?
– Нет! Если под исполнением танго понимается… Что под этим понимается?
– Я, кажется, спросила, потребовались ли для танго четверо?
– Четверо? Как мы перешли от двоих к четверым?
– Вы плюс кто-то еще.
– Ох. Нет. Боже упаси. Нет.
– Тогда в каком смысле вы исполняли танго?
– Напрасно я начал про танго.
– Давайте прекратим.
– Видимо, я пытался сказать, что в нормальном, счастливом браке нет места для третьего.
– Значит, вы из нормальных.
– Это плохо? Мы с вами плохие?
Наверное, она разговаривала слишком уничижительно.
– Нет-нет. Не плохие. Просто… слишком вдумчивые.
– В самом деле? Разве человек может быть слишком вдумчивым?
Конечно нет. Просто получилось так, что чрезмерная вдумчивость Теда переросла в слезливость и жалость к себе.
– Дело в том, что я не знаю, насколько несчастна была ваша жена.
– Я тоже этого не знал.
– Значит, она, по всей вероятности, была не столь уж несчастна.
– Почему вы так решили?
– Интуиции вам не занимать. Если что – вы бы заметили. Она, видимо, серединка на половинку. Не счастлива, но и не так чтобы несчастна. Как и все люди.
Она сама не знала, что несет, но до нее стало доходить, что свидание вслепую, особенно бесперспективное, не сулящее никаких будущих отношений, дает определенные преимущества. Оно позволяет высказывать необоснованные и непрошеные мнения, а также совать свой нос в чужой вопрос. У Люси нередко возникало желание подойти к незнакомому человеку – к тому, кто читает никудышную книгу, или, скажем, к девушке, которая плачет, разговаривая по мобильному, или к белолицему велокурьеру с длинными дредами – и спросить: что за дела? Только и всего. «Что за дела?»
Ну а если не задаваться целью найти себе партнера, будь то для жизни, для секса или хотя бы для тенниса, то можно и посидеть за таким вот столиком, с таким мужчиной, как Тед, и выяснить, что у него за душой, а он даже не сможет ей сказать, чтобы не совалась, куда не просят, ведь они для того и встретились, чтобы сразу взять быка за рога. До сравнительно недавнего времени ей казалось, что эта идиома заимствована из боя быков и существует в английском языке много сотен лет. Но как-то тихим субботним вечером, разгадывая кроссворд, она погуглила этот фразеологизм и теперь знала, что он связан с историей кинематографа и значение его вполне прозрачно: действовать решительно, не теряя времени, сразу переходить к главному. Продюсер Хэл Роуч [2], которому приписывается это выражение, даже помыслить не мог, что оно кому-нибудь вспомнится именно в тот момент ресторанной встречи, когда двое делятся своими обидами и разочарованиями. Но в жизни так и произошло. В свои сорок два года Люси не допускала, что когда-либо вновь окажется привязанной к рельсам на пути приближающегося локомотива. Она уже проходила это с Полом.
– Вот и я так считал, – сказал Тед. – Я тоже считал, что она ни то ни се.
– Ну, когда человек – серединка на половинку, всегда открывается лакуна для третьей стороны.
– Об этом я не подумал. А надо было насторожиться, как вы считаете?
– Нет, я
