одну из ее таких знакомых ужасных шуток.
Я уверена, что Эйва нервно ерзает и много ходит по комнате. Меня немного смущает, что ей так некомфортно из-за всей этой ситуации. Интересно, у меня покраснели щеки? Хотела бы я, чтобы она села и расслабилась. Ее голос все время раздается из разных уголков комнаты, и это вызывает у меня тошноту.
– Лаура, тебя нет рядом уже целую вечность. Мне нужно поделиться с тобой самыми важными за всю мою жизнь новостями, а ты даже не слушаешь.
Эйва придвигается на стуле ближе к моей постели и наклоняется ко мне. Я чувствую ее напряженное, тяжелое дыхание на своей подушке. Даже с закрытыми глазами я понимаю, что Эйва топчется на месте. Боже, лучше бы она не ела чеснок на обед.
– Ладно, – с запинкой произносит Эйва. – Я просто выложу все как на духу.
Интересно, что это за большие сенсационные новости? Может, Эйва сломала каблук и ее положат на соседнюю койку, чтобы она могла восстановиться от шока, или даже, может быть, что-то посерьезнее, например, она потеряла свою сумочку от Prada где-то в комнате ожидания? От таких новостей ее бы инфаркт хватил.
Я не нравлюсь самой себе. Обычно больше всего на свете я люблю посплетничать с Эйвой, но не сегодня. Сегодня это напоминает мне о том, что для всех остальных жизнь продолжается, а я заперта здесь.
Эйва глубоко вдыхает воздух и выпаливает:
– Я выхожу замуж.
Затем наступает долгая пауза, и я задаюсь вопросом, когда же Эйва рассмеется и скажет мне, что это шутка. Я понимаю, что ее руки судорожно теребят край моей постели, и догадываюсь, что она крутит кольцо на безымянном пальце.
– Ну, я знаю, что ты скажешь. Точнее, знаю, что бы ты сказала… Знаешь, если бы могла говорить и все такое… – Следует еще одна неловкая пауза, а затем Эйва громко прочищает горло. – Но Адам любит меня. Он полностью преодолел свою боязнь серьезных отношений. Предложение руки и сердца было таким романтичным. Намного лучше, чем попытка Марка. То, как он брякнул: «Давай распишемся» между глотком колы и укусом двойного чизбургера, вряд ли можно назвать романтическим жестом, как ты всегда это представляла, Лаура.
Эйва была права. Первое предложение Марка могло вызвать только смех, и я не восприняла бы его всерьез, даже если бы он щедро предложил мне откусить от его бургера, пока я обдумываю свой ответ. Но нам тогда было всего по восемнадцать, и хотя все было довольно скоротечно, я всегда знала, что хочу провести с ним остаток своей жизни. Мне пришлось подождать пару лет, чтобы получить сногсшибательное предложение руки и сердца, о котором я всегда мечтала. Это было романтическое предложение при свечах, и я чуть не сказала «да» еще до того, как он успел задать вопрос.
Все вокруг замирает, пока Эйва стоит, нависнув надо мной. Я не могу понять, чего она ждет. Неужели она думает, что я резко вернусь к жизни, чтобы поздравить ее с этим нелепым решением? Я всегда держала при себе свое мнение об Адаме. Но для Эйвы я открытая книга и знаю, что мне даже не надо ничего говорить вслух. В их отношениях больше драмы, чем во всех сериях всех мыльных опер вместе взятых.
Эйва, похоже, никогда не устанет защищать Адама. Она любит говорить, что они прямо как настоящие Адам и Эйва. Мы все знаем, что она имеет в виду Еву, но никто еще не взял на себя смелость поправить ее. Нам всем хочется сохранить головы на плечах. Как и библейская пара, влюбившаяся в райском саду и столкнувшаяся с проблемами запретного плода, Эйва и Адам встретились в саду позади дома Молли Кио, когда в районе проходило летнее барбекю. Когда рукав кардигана Эйвы загорелся, Адам в попытке затушить огонь без сомнений и трезвых размышлений вылил на нее свою пинту сидра. Может, Адам не знал или, ослепленный паникой, моментально забыл, что алкоголь вызывает эффект, противоположный желаемому, когда попытался затушить пламя. Так и начались их не такие уж прекрасные отношения. Эйва настаивает на том, что их свела судьба. Остальные же считают, что причиной послужили жидкость для розжига и легкое отсутствие мозгов. Но одно точно: Эйву Кэссиди и Адама О’Рурка всегда будут вспоминать в связи с событиями в яблоневом саду.
Появление Марка прерывает мое путешествие по долине памяти. Я изо всех сил стараюсь улыбнуться. Я чувствую подрагивание где-то возле уха и почти уверена, что это мышцы, благодаря которым двигается мой рот. Я решительно настраиваюсь на то, что сегодня дам знать, что слышу его, но отвлекаюсь на женский голос, входящий в мою палату.
После того как некоторое время все общаются между собой, а я начинаю испытывать разочарование, Марк наконец переходит к вступлению:
– Лаура, милая, я ведь говорил, что приготовил тебе сюрприз.
Мое сердце начинает бешено колотиться… Дети, он привел детей.
– Ну… вот она, – объявляет Марк, возможно, указывая на что-то, этого я не могу сказать наверняка.
Я задерживаю дыхание и жду, что услышу агуканье Кэти.
– Здравствуй, Лаура, – раздается щебечущий женский голосок.
– Николь хотела с тобой увидеться. Разве не приятный сюрприз? – говорит Марк.
У меня сердце уходит в пятки. Мне кажется, что я не видела детей уже целую вечность. В качестве сюрприза я хочу видеть только их. Не Николь. Не эту стерву. Как мог Марк привести ее сюда? Он знает, как сильно я ее ненавижу. Я полжизни потратила, поливая ее грязью. О чем он, к черту, только думал? Мне хочется расплакаться. Какое-то время все молчат, а затем в палате звучат оживленные голоса. Я знаю, что Марк улыбается. И это злит меня еще больше.
– Никки просто невероятна, она помогает мне всю неделю. Не знаю, что бы я без нее делал. Она так за тебя волнуется.
– Мы все волнуемся, Марк, – сухо добавляет Эйва.
Эйва на моей стороне, как всегда. Мне кажется, я улыбаюсь, но все слишком заняты, чтобы обратить на это внимание.
Марк игнорирует это замечание.
– Я предложил Никки прийти и самой посмотреть на твои успехи.
Успехи?! Какие успехи?! Я полужива. И что, теперь она Никки, да? Когда это они успели начать называть друг друга уменьшительно-ласкательными именами? Как же болит голова.
Я никогда не доверяла Николь. Я не верю, что у нее есть какие-то неэгоистичные мотивы. Я уверена, что она не столько помогает, сколько пытается занять мое место в моей семье, как только я перестану быть помехой. Она
