class="p1">– Одна шелковая рубашка, почему-то розового цвета, один съеденный молью свитер и двое штанов. Странный выбор.
– Негусто. Может, где-то еще есть?..
– Едва ли.
– Хм… а если обратиться к твоему отцу?
– Думаешь, он знает, где его теща держала вещи покойного мужа?
– Я не о том. Что, если у него одолжить?
– А как ты ему объяснишь, что явился ко мне в таком виде? И в чем ты вообще ему покажешься?
– Эх, давай сюда шелковую рубашку дедушки.
Я упустила из виду, что дедушка был довольно крупным мужчиной – рубашка доставала Стасу до колен, а рукава были явно рассчитаны на человека с руками длиннее Стасовых раза в полтора.
– Своеобразный вид, – со смехом заключил он, глядя в зеркало.
– Боюсь тебя обидеть, но, по-моему, тебе не идет розовый, – добавила я.
– Да, наверное, дедушке он шел больше. Не знаешь, твои родители уже проснулись?
– Глупый вопрос.
– Точно. Они «жаворонки».
– Вот именно.
– Ну что, идем? Все равно других вариантов нет, не выйду же я так из дома.
– Ты уверен?
– В чем – в том, что не хочу показываться в этом на улице? Да! Можно, конечно, вызвать опять такси, но у меня же денег нет.
– Я бы одолжила еще.
– Ну-у, я бы, само собой, вернул, но можно вообще разориться, если будешь разъезжать всюду на такси. Лично у меня и так полно трат в последнее время. Я начал копить на машину, но свадьба…
– Эм-м, ты что, все еще женишься на Алле?
– Упаси боже! Про свадьбу – это я по привычке. Просто в последнее время все думал, рассчитывал, как бы концы с концами свести… прости! – Стас умоляюще прижал утонувшие в рукавах рубашки руки к груди.
– Оговорка по Фрейду, – хмыкнула я.
– В смысле?
– Ты все еще не веришь, что между вами все кончено. – Произнеся эту фразу, я почувствовала себя ревнивой любовницей, к которой ушли от жены и она никак не может поверить своему счастью.
По сути, это было близко к правде, только психология у меня была несколько иная… по крайней мере, я на это надеялась.
– Эй! Ты что… Я прямо расстроен, что ты так думаешь. Мои слова для тебя ничего не значат?
– О том, что ты уходишь от Аллы, я слышала раз пятьсот, – напомнила я.
– Не-ет. Теперь все по-другому. У меня есть ты.
– Я и тогда была.
– Тогда все было иначе.
– Стас, я не буду тебе ничего говорить. Сделай как хочешь сам. Я тебе желаю только счастья. – Я сдвинула табуретку обратно к столу и присела на постель.
– Ты потрясающая девушка, и поверь мне, на этот раз я своего счастья не упущу. Ты же пойдешь со мной к своим родителям?
– Да, только переоденусь.
– Все-таки не понимаю. Это же твои родители – зачем прихорашиваться перед встречей с ними?
– Так уж повелось. Я хоть не вечерний наряд надеваю, как мама. И не особо-то прихорашиваюсь, просто… даже не знаю. – Я достала из шкафа джинсы и футболку.
– Подпускай близких людей чуть ближе. Это не страшно. Я хочу, чтобы у нас с тобой все было по-особенному. Не просто как у парочки, которую объединяют слащавые словечки, походы в кино, быт и постель. Мне хочется знать, что ты чувствуешь, смотреть на мир твоими глазами…
Я внезапно вспомнила, как переключилась на волну Аллы, когда мы с ней ехали в маршрутке, и мне стало не по себе.
– Почему ты так реагируешь? – спросил Стас напряженно (наверное, меня слегка передернуло).
– Да… ерунда, – отмахнулась я и, застегнув джинсы, снова присела рядом с ним.
– Подожди. – Он взял меня за руку. – Посмотри мне в глаза.
– Ну что за мелодрамы.
– Не бойся казаться уязвимой и слабой. Я был слабым перед тобой сотни раз.
– При чем здесь это?
– Не стыдно доверять человеку, который тебя любит и которого… э, надеюсь, любишь ты.
– Я… понимаю.
– Это не повредит твоей независимости. Это делают даже самые независимые люди.
– Наверное.
Мысль об Алле засела ко мне в голову и слегка саднила. Почему-то было ощущение, что ее предала именно я. Возможно, она того заслуживала, но…
– Тебя что-то сильно тревожит, – заметил Стас. – Расскажешь?
– Все в порядке. Правда, – улыбнулась я.
– Я что, зря сейчас распинался о доверии? Я не удовлетворюсь твоим «все в порядке», потому что вижу, что ни черта не в порядке!
– Ох, если серьезные отношения состоят в том, что люди так грузят друг друга, то я не хочу никаких серьезных отношений.
Похоже, моя шутка, в которой, боюсь, была лишь доля шутки, ему не очень понравилась.
– Ладно. Я подожду, пока ты начнешь мне доверять. Я готов терпеть, – обреченно сказал Стас.
– Ты обиделся? – спросила я.
– Нет, солнышко. – Он нежно поцеловал меня в губы. – Ты готова? Идем? Или лучше сначала позвонить?
– Да ладно, пошли так. В воскресенье родители обычно дома.
Глава 6
Мои родители не только были дома, но и принимали гостей. Вернее, одного гостя.
– Какая приятная неожиданность! – открыв дверь, воскликнул папа. – Ида! И… Стас, рад тебя видеть. Почему ты… о боже! – Он громко расхохотался. – Почему ты в рубашке моего тестя?
– Он испортил свою. На ней огромное пятно, – вмешалась я, прежде чем Стас успел ответить. – Мы хотели спросить, не найдется ли у тебя чего-нибудь… ну, в чем он мог бы дойти до дома. С возвратом, разумеется.
– Ну, не надо сводить все к прагматичным целям, мы и повидать вас очень хотели, – заулыбался Стас (опять решил обаять моих родителей).
– Отлично, отлично… сейчас разберемся с этим… вы проходите, очень кстати, мы пьем чай. К нам тут кое-кто зашел, и сейчас, похоже, что-то будет. – Папа потер руки, предвкушая отличную сцену. Неудивительно.
За столом восседал Гена и о чем-то увлеченно рассказывал моей маме – я успела увидеть ее очарованную улыбку, но при виде меня она тут же сконфузилась и погасила ее, будто я застала ее целующейся.
– Привет, моя дорогая. Здравствуй…те, Стас. – Похоже, она забыла, на «ты» она или на «вы» со Стасом, и это смутило ее еще больше.
– Мы тут чай пьем, – почти шепотом добавила она. – Вот, Гена заглянул.
При виде меня и особенно Стаса гость моих родителей застыл от изумления и даже слегка привстал, подавшись вперед, будто желая получше рассмотреть, действительно ли это мы.
– Привет, – наконец выдавил он из себя. – Я вот за сахаром зашел, а твои чудесные мама и папа, Ида, пригласили меня посидеть с ними.
Наверняка это сделала мама. И уж точно он на это рассчитывал. И пришел совершенно не за
