Лонг-Айленд - Колм Тойбин

– Это станет для Эйлиш большим сюрпризом, – сказала миссис Лейси. – Она не узнает кухню. Мне хотелось сделать ее современнее, чтобы детям не казалось, что они попали в другой мир. И разве я не молодец? Разве она не выглядит чудесно?

– Дети будут в восторге, – сказала Нэнси.

– А я уже все знаю про свадьбу, – заявила миссис Лейси, когда они устроились в задней комнате. – Эйлиш можно посылать куда угодно. Она приносит домой все новости. Она сказала, что Уэддинги, все до единого, очень бодрое семейство. А твой наряд был тщательно подобран и очень тебе шел. А еще там много пели!

– Уж я-то точно не пела, – сказала Нэнси.

– Думаю, вдовам на свадьбах следует уступить это право другим, – сказала миссис Лейси. – Как давно умер Джордж?

– В прошлом месяце было пять лет.

– Ты никогда с этим не смиришься, – сказала миссис Лейси. – Я, по крайней мере, не смирилась. Все, что мы можем, – это благодарить Господа за маленькие милости и принимать каждый день таким, как есть.

– Это правда, – ответила Нэнси. Она решила допить чашку и раскланяться.

– А еще Эйлиш сказала, на свадьбе был Джим Фаррелл.

Нэнси кивнула.

– Меня всегда удивляло, что он так и не женился.

Нэнси отхлебнула чаю.

– Я спросила Эйлиш, говорила ли она с ним или, может, даже потанцевала в память о старых временах, но она мне чуть голову не откусила.

Нэнси уставилась в пол и ничего не сказала.

– Когда мы встречаемся на улице, Джим всегда так мил, – продолжила миссис Лейси. – Я часто думаю, нехорошо, что он вечно торчит там один, в этой своей большой квартире над пабом.

Неужели, подумала Нэнси, старуха не видит, что она ей не отвечает?

– Впрочем, каждый выбирает по себе. Я всегда так говорю. Разве я не права, Нэнси?

– Разумеется, правы, миссис Лейси.

– А теперь ты должна меня извинить, мне нужно проследить за переносом кровати в мансарду, чтобы моему американскому внуку Ларри было где спать.

Когда Нэнси вернулась, Джерард был на кухне.

– Мне подумалось, что тебе следует найти работу, – сказала она.

– У меня есть работа.

– У тебя есть работа, которую ты не выполняешь. В субботу вечером я тебя там не видела. Если не считать работой прогулки вокруг «Уайтс Барн».

– Мы уже обсудили это вчера.

Джерард встал из-за стола и направился к двери.

– Наш бизнес устроен так, – сказала Нэнси, преграждая ему путь, – что большую часть работы приходится делать по выходным. Ты не можешь брать отгулы в субботу вечером.

– Я не стану работать по субботам. В любой другой день – пожалуйста.

– Даже если я останусь одна?

– Брадж скоро вернется.

– Она предупредила нас за два часа до открытия. Такое может повториться. На самом деле в субботу вечером на месте должны быть все трое.

– Я не буду работать по субботам.

– Поэтому я думаю, что тебе следует поискать себе другую работу. Жаль, что ты не учился, когда была возможность. Твои сестры…

– Только не начинай про сестер.

В конце концов Нэнси посторонилась, давая ему дорогу, и села за кухонный стол. Когда хлопнула парадная дверь, что-то словно стронулось с места, она вышла в гостиную и встала у окна на Рыночную площадь. До Нэнси внезапно дошло, что, выйдя замуж за Джима, она больше не сможет содержать закусочную. Если бы не Джерард, она могла бы просто продать все здание. В свои девятнадцать он был слишком молод, чтобы самостоятельно вести бизнес. Но когда она выйдет замуж, ей больше не захочется по выходным подавать рыбу, бургеры и пакеты с картошкой фри и приходить домой, пропахнув маслом и жареной едой. Наверняка Джим уже об этом думал. Возможно, его устроит, если она будет просто вести хозяйство, особенно если они переедут в домик с садом?

Чем больше Нэнси думала о закусочной, тем яснее понимала, что идея отказаться от нее должна исходить от Джима. Он знает, что дело прибыльное. Джим лучше представляет себе ее доходы, чем она его. Однако в любом случае он зарабатывает достаточно, чтобы им хватило на жизнь. Если бы Джим сказал, что закусочную пора закрывать, она притворилась бы, будто эта мысль не приходила ей в голову. Выразила бы удивление. Нэнси спрашивала себя, помогло бы Джерарду, если бы Джим взял на себя часть забот? Направлял бы его и даже контролировал. А она могла бы сделать вид, что по-прежнему в деле, но постепенно предоставила бы Джиму право принимать решения. Ей следует быть осторожной, особенно вначале, чтобы это не выглядело так, будто она собирается совершенно отойти от дел. Так или иначе, она сумеет выглядеть занятой, не вступая в гольф-клуб и не развлекаясь игрой в бридж.

На часах была уже половина третьего, и большинство посетителей, зашедших на обед, разошлись. Нэнси решила, что сейчас самое время поговорить с Джимом. Несколько раз у нее уже возникало подобное искушение, но Нэнси себя останавливала. Шейна не будет до четырех, Энди приступит еще позже. Джим говорил, это время в пабе самое спокойное. Его любимое время.

Если она позвонит, Джим предложит встретиться позже, после того как закончит работу. Но она может сделать вид, будто захотела поделиться с ним новостями про Рим. Нэнси представила, как они отойдут в дальний конец паба и она вполголоса передаст ему то, что сказал отец Уолш. Она надеялась, что Джим не слышал о происшествии в субботнюю ночь. Он бы удивился, почему она не позвала на помощь его. А ей пришлось бы притвориться, что это пустяки.

Если она увидит, что Джим занят, она тут же уйдет. Однако Нэнси надеялась, что в разговоре как будто ненароком покажет, как сильно вымоталась. Даст ему понять, что содержать закусочную выше ее сил. А когда они встретятся в следующий раз, он должен почувствовать, что она не намерена заниматься этим вечно. Скоро Джим поймет, что после того, как они поженятся, он сам не захочет, чтобы его жена продолжала вести бизнес.

В такую теплую безветренную погоду и у нее, и у Джима, как во всех подобных домах, становилось душновато. Нэнси представила себе домик с двойными дверями из кухни в сад и патио, где она расставит стол и стулья. Она расположит дом так, чтобы внутренний дворик согревался утренними лучами. Нэнси ни минуты не сомневалась в своем плане. В любое время дня и ночи, в любом состоянии духа она всегда знала, что хочет жить подальше от городской суеты. В других, более мелких вещах, вроде предложения Джерарду найти работу, Нэнси такой же уверенности не ощущала.

Джерарду было четырнадцать, когда умер его отец. До похорон Мириам и Лаура не отходили друг от друга и открыто плакали,