— Может быть вам просто отдохнуть и не ездить сегодня в офис? — осторожно предложила она. Весь ее план рушился на глазах, но она не оставляла надежды добиться от Бархатова объяснений. — Эта ночь выдалась…э-э…
Бархатов бросил на нее недоумевающий взгляд.
Влада подошла к кофемашине и вставила капсулу.
— Я не расположен к разговорам. Вас не устраивает эта работа? Я вас не держу, — произнес Бархатов и поджал губы.
— Ну да… — Влада посмотрела на него. — Если бы я знала, что входит в эту работу… Кстати, — она достала записки из кармана и положила их перед Бархатовым. — Что бы вы там не думали, это я пыталась выполнять свои обязанности. Они лежали в… в разных местах.
Бархатов некоторое время смотрел на них, затем взял первую и, развернув, прочел. В ту же секунду, отбросив ее от себя, вскочил и взглянул на Владу выпученными от бешенства глазами:
— А вы?! — задохнулась Влада. — Ее нет, а вы ведете себя так, словно она еще здесь, живая! Вы знаете что-то?! Вы имеете отношение к тому, что с ней произошло?! Это вы довели ее до трагедии?!
— Влада, замолчи! — Глеб стоял на входе в гостиную и в ужасе переводил взгляд с нее на Бархатова.
34
— Извините… — Влада дернулась, уставившись на Глеба. Кровь стучала в висках, сердце колотилось о ребра. Она перевела взгляд на Бархатова.
Кирилл буквально остолбенел — брови взлетели вверх, замерли там, собрав несколько морщин на лбу.
— Не знаю, что на меня нашло… Но я действительно… Если вы скажете, чтобы я ушла… — пробормотала она.
Бархатов смял записки. Руки его тряслись. Он встал и посмотрел в сторону Глеба:
— Через пять минут я буду готов, только заберу документы. — Пружинистым шагом, с трудом сдерживаясь, Кирилл поднялся к себе.
— А кофе? — прошептала Влада вслед и прикусила нижнюю губу. Твою же дивизию! Будто с цепи сорвалась, ей-богу…
— Что ты делаешь? Что с тобой? — Глеб стремительно подскочил к ней и ухватился за локоть. — Ты в порядке?
— Да, — медленно произнесла она. — Со мной все в порядке. Но то, что здесь происходит, это какая-то дичь, честное слово!
Глеб молчал, ожидая продолжения.
— Бархатов не в себе. Вчера он напился, — на выдохе сказала Влада.
Кофемашина с шипением изрыгнула из себя жидкость, и по комнате поплыл тягучий аромат.
— Послушай, — Глеб сжал ее пальцы. Ладонь его была большой, теплой и уверенной. — Ну вот как ты себе представляешь, он должен себя вести, а? Иногда люди поступают так. И что же, судить их за это?
— Ты ничего не знаешь… — упрямо мотнула головой Влада.
— Он буянил? Разнес дом? — в голосе Глеба звучало недоверие. — Ударил тебя?!
— Нет, ты что! — Влада увидела в его взгляде беспокойство. Не жалость, а именно беспокойство. За нее. — Ко мне это не имеет никакого отношения.
У Глеба дрогнула правая бровь.
— Разве? То, как ты себя вела… Мне ты можешь рассказать все. Только я ни за что не поверю, что Кирилл Андреевич может причинить кому-то вред.
Влада освободила руку и погладила место, где только что были пальцы Глеба. Что бы она сейчас не сказала, сделало бы ее в его глазах совсем другим человеком. А кто она и кем хочет выглядеть? Увязнувшая в болоте своего поклонения перед Бархатовым самозванка, так и не понявшая, что ей нужно. Получившая мужчину, но не знающая, что с ним делать, и теперь сомневающаяся даже в том, что он ей необходим. Безбожно врущая окружающим и, прежде всего, себе. Во имя чего? Вот Стася знала все о своих желаниях и не останавливалась в достижении их. И только поэтому Бархатов шел за ней, отвоевывал у целого мира, и в последней точке решился на страшное, лишь бы не отпустить от себя…
Появился Бархатов. Держа под мышкой толстую папку, он опять разговаривал по телефону. Даже не повернувшись в их сторону, ушел в коридор.
Влада выглянула из-за плеча Глеба, и он проследил за ее взглядом.
— Я приеду сегодня, и мы поговорим. Хорошо? — шепнул ей на ухо.
Влада кивнула, а затем громко произнесла, стараясь, чтобы голос звучал как можно тверже:
— Кирилл Андреевич, во сколько вас ждать? Ужинать будете дома?
Ответом стала хлопнувшая дверь, и Глеб развел руками:
— Даже если он останется в городе, я заеду. Ты, главное, ничего не бойся. Здесь безопасно.
Влада не ответила, погрузившись в собственные мысли. Глебу совсем необязательно знать, что боится она именно того, что Бархатов вернется.
Когда автомобиль выехал за ворота, Влада наконец выдохнула. Ей нужна была тишина и одиночество, чтобы привести мысли в порядок. Вот у Кирилла Андреевича выдержка была просто железной. И она бы не удивилась, если бы Бархатов швырнул в неё чем-нибудь тяжелым. Наверное, был бы прав.
Будь она чуть смелее, то нашлась бы, что сказать ему. Но так ли это теперь важно? Есть вещи, которые требуют гораздо большего внимания, чем неудачный секс или разрушенные мечты. Вот бабуля в трудные моменты мыла полы или вручную стирала белье. Так время начинало двигаться, а не наваливалось тяжелой горой.
Просто надо прийти в себя, ведь она жива и здорова. И утро на дворе. И Глеб приедет…
Есть время, чтобы заняться более важными вопросами. Понять, что произошло со Стасей Иволгиной на самом деле. Ведь если она была такой любительницей прятать подарки, то могла оставить и другие записи, которые бы пролили свет на ее последние дни в доме своего любовника.
«Камеры, камеры…»
Влада огляделась. Если
