пропустили по паре коктейлей и сошлись во мнении, что мир финансов выставлен в этом фильме уж очень однобоко и только с негативной стороны.
– За гармоничность и объективность не раздают призов, – сказал Тило, и мне это замечание показалось очень справедливым.
Кстати, в кино мы держались за руки. Но он и в этот раз не решился поцеловать меня. У меня даже начинает развиваться неуверенность в себе. Или, может, у него плохо пахнет изо рта и он от этого стесняется?
Если он и в следующую субботу не решится, то я сама сделаю первый шаг. Жалко, конечно, что у Тило есть время только в выходные. Среди недели ему надо рано выходить из дома, а по вечерам он уже слишком уставший. Вот она, обратная сторона успешной карьеры. Но что есть, то есть. Ну и ладно, зато и я могу сконцентрироваться на учебе, а по субботам мы будем прекрасно проводить время вместе.
Суббота, 28 мая 1988 года
Я кое-что выяснила: у Тило нет плохого запаха изо рта и он неплохо целуется. Мне показалось, что он не очень опытен в этом деле и не слишком любит экспериментировать, но все равно это лучше, чем слишком бурно.
Мы были в шикарном, безумно дорогом французском ресторане. Я впервые в жизни попробовала улиток (больше я их есть не стану, на вкус похожи на тост с чесноком, но только тост дешевле).
Кажется, Тило регулярно посещает этот ресторан, потому что официанты здоровались с ним за руку. Интересно, с кем он там бывал? Я не стала спрашивать. Потому что разговоры о прошлых отношениях могут испортить настоящие, особенно в начальной стадии. А я бы сказала, что мы с Тило движемся в правильном направлении!
Суббота, 4 июня 1988 года
Мы с Тило расстались!
Я могла бы и догадаться, что он за тип! Совсем и не кавалер. Старомодный, отставший от жизни пижон!
Мы снова пошли в кино. Все было прекрасно. Держались за ручки, немного целовались, кола, попкорн. И фильм был весьма неплохой. Называется «Бэби-бум». Там рассказывается об успешной деловой даме, на которую как снег на голову сваливается опека над ребенком погибших дальних родственников. Она пытается совместить карьеру и ребенка, сначала все идет кувырком и даже рушатся ее отношения. Но потом она с нуля выстраивает свое дело за городом, и все налаживается.
Мне эта идея очень понравилась. Тило же наоборот. Он сказал, что предназначение женщины – это заботиться о доме и семье.
Невероятно!
И зачем ему тогда встречаться со мной?
Я собираюсь строить карьеру, и я сказала ему это с самого начала. А когда у меня появятся дети, я сразу найму няню.
То, что отцы занимаются карьерой, это само собой разумеется. Так почему бы женщине себе это тоже не позволить?
Тило оправдал свою мысль какой-то генетикой и природой. Я просто ушла от него. Пусть найдет себе другую, которая согласится на такую жизнь. У которой нет своих собственных мечтаний и целей и которая будет восхищаться им с утра до вечера. Но это точно не для меня!
Среда, в одиннадцать часов. Он сам предложил. А теперь заставил ее ждать! В малюсенькой переговорке, которая выглядела совершенно безлико: овальный стол из бука и металла, хромированные стулья с темно-красной обивкой, ковер с коротким ворсом, и всё! Никаких фотографий, картин, только миска с печеньем, перед которым Йоханна просто не смогла устоять.
Чашка кофе, предложенная помощницей Тило, уже давно была выпита. Примерно в десять минут двенадцатого. А в половине двенадцатого она доела последнее печенье. И именно в этот момент открылась дверь и вошел Тило:
– Йоханна! Мне ужасно неловко, что тебе пришлось ждать, но совещание затянулось чуть дольше, чем планировалось. Очень рад тебя видеть!
Он протянул руку и улыбнулся.
Йоханна привстала, чтобы ответить на приветствие. Она ничего не могла сказать, потому что в этот момент рот у нее был полон печенья. Как неудобно вышло! Что теперь подумает про нее Тило?
Совершенно спонтанно она решила по-дружески обнять его вместо рукопожатия, а заодно успеть все проглотить. Объятие могло показаться чересчур навязчивым, но все равно было лучше, чем поперхнуться и раскашляться.
– Да, я тоже очень рада, – произнесла она, как только снова смогла говорить. Затем отступила на пару шагов, чтобы он не подумал ничего лишнего.
Улыбка Тило совсем не изменилась. Отлично! Его ничего не смутило и не вызвало отторжения.
– Пожалуйста, садись! Хочешь еще кофе?
– Э-э-э… спасибо, но не…
– Кира, принеси нам, пожалуйста, два капучино, – сказал Тило невидимой помощнице.
Потом Йоханна заметила, что у него был беспроводной наушник – изобретение, которое все еще смущало ее. Она удивлялась: как это люди идут и разговаривают сами с собой? Рене посмеялся над ней, когда она однажды сказала ему об этом.
– Ты же все еще любишь капучино, правда? – обратился к ней Тило.
– Да, очень. И ты помнишь…
Вдруг промелькнула мысль, что Тило, в отличие от Акселя, прекрасно помнит ее. И он, конечно же, помнит, насколько короткими были их отношения и почему они расстались. Причиной стало ее нежелание быть только домохозяйкой и матерью.
Вот так ирония!
Кира, существующая не только в наушниках, зашла в кабинет и принесла две чашки кофе, а к нему полную мисочку с печеньем.
Тило поблагодарил ее коротким кивком и снова обратился к Йоханне:
– Для начала было бы неплохо, если бы ты рассказала мне вкратце о своей финансовой ситуации. У тебя есть выписки со счета и по вкладам?
Ага, он решил сразу перейти к деловым вопросам. Хорошо! Получите, господин банкир! Йоханна передала ему тоненькую папку. Пока он просматривал документы, она размышляла о том, что ее жизнь прошла ровно так, как когда-то предлагал ей Тило. Только на его месте оказался Рене.
– Мне кажется, ты предпочитаешь модели вкладов с минимальными рисками, даже если они менее доходны, правильно?
Его слова звучали как утверждение, а не вопрос. Йоханне казалось, что ее рассматривают под лупой. Это было не очень приятно, но Тило угадал.
– Дариус, ты мне тут нужен, – сказал Тило, и на этот раз Йоханна сразу поняла, что он говорит в микрофон.
Тут же появился Дариус, спортивного телосложения тридцатилетний хипстер в костюме, с бородой и маленьким хвостиком.
– Будь добр, сделай копии этих документов и составь три – пять вариантов для вклада. Консервативно, но креативно. Успеешь… скажем… к половине
