уже родились дети их детей. А рядом со стариками никого. Тяжкое одиночество — болезнь, которую обычно нигде не регистрируют, но, на мой взгляд других серьезных причин для такой высокой смертности просто нет. Когда пошло дело с реконструкциями, я постоянно ездил по стране и много чего повидал. Да что старики, страдают и люди нашего возраста. Например, жена отправилась в Испанию или Италию ухаживать за больными. Присылала домой деньги, так как муж потерял работу. Сначала приезжала каждые два-три месяца, но потом перестала. Во-первых, дорого, а во-вторых, нашла себе другого… Где-то еще муж уехал на заработки — та же история. Один посылает деньги, другой смотрит за детьми. Конечно, если есть дети. Целое поколение видит матерей только по скайпу. Целое поколение со скайп-матерями. И я себе сказал: а почему бы раз в неделю, в субботу или воскресенье, не нанять себе супругу, с которой можно было бы сварить куриный супчик, сесть на балкончике, выпить по чашечке кофе, поговорить. Чтобы дети тоже почувствовали женскую руку. Женщина не обязательно должна быть похожей на их мать, я не искал двойников, ведь для сирот каждая женщина — мать, а каждый мужчина — отец. Я и отцов предлагал. Цены были бы минимальные, я не искал выгоды, мог себе это позволить.
Люди решили, что это полный абсурд, они вообще не поняли, в чем смысл. Для них гораздо легче было найти себе кого-то на одну ночь. А ведь в мой проект секс вообще не входил. Правда, в самом начале произошло несколько инцидентов: попытались изнасиловать двух женщин, нанятых в качестве субботних супруг… Это было пять-шесть лет назад. Насколько я знаю, в Японии сейчас тоже есть такой проект. Значит, идея витает в воздухе.
— Идея потрясающая, — сказал я абсолютно искренне. — И я знаю человека, который по достоинству ее оценит. — Конечно, я имел в виду Гаустина.
Демби скептично усмехнулся:
— Во всяком случае, сдается мне, нас всех ждет одиночество.
Крем-брюле, которое мы заказали, ничем не отличалось от крем-брюле в любой другой стране.
— А почему по-самоковски? — спросил я хипстерского Ботева, когда мы расплачивались.
— А наша повариха из Самокова, — ответил молодой человек.
Демби вернулся на работу. В предвыборный период день год кормит, сказал он на прощание. Я заверил его, что непременно еще зайду, у меня есть идея.
— Ладно, Джо, вытащи меня отсюда, когда уж слишком припечет, — крикнул он уже издалека.
Джо… Я совсем забыл, что меня так стали называть в школе после того, как показали «Лимонадного Джо». Был такой чехословацкий ковбойский фильм. Мы, как и герой фильма, приобретали суперсилу, напиваясь лимонада. Я смотрел, как удаляется Демби, и мне в очередной раз с тех пор, как я приехал, стало ужасно одиноко. Я чувствовал себя, как супергерой, который вдруг растерял свою силу. Как тот, кто оказался в будущем, а все, кого он прежде знал, умерли. Как ребенок, который потерялся в незнакомом городе, как это случилось однажды со мной в сумерках, — все спешат домой, и никому нет дела до тебя.
У каждого рано или поздно наступает момент, когда вдруг осознаешь, что резко начал стареть. И тогда ты панически пытаешься угнаться за последним вагоном прошлого, чтобы успеть запрыгнуть в него, а он уходит все дальше и дальше. Это желание вернуться характерно как для людей, так и для государств.
Мне неудержимо захотелось лимонада.
После обеда я уселся с компьютером на балконе съемной квартиры. Она находилась в красивом доме начала прошлого века, одном из первых совладельческих домов в Софии, а если верить табличке внизу, так и вовсе первом. Качественная европейская постройка — такие встречаются в Праге, Вене или Белграде. Балкон выходил во внутренний двор, явно общий с другими домами, если судить по степени запущенности. После всего, что открылось мне в последние дни, а также после того, что показал мне Демби, я хотел разобраться, как далеко зашла битва за прошлое.
В Сети царил хаос. То, что я знал из новостей и видел на улицах, множилось на сайтах и в социальных сетях. Большинство агентств сообщало почти равное количество голосов, отданных за оба движения, разница составляла какие-то десятые процента, что было в границах статистической погрешности. Разумеется, здесь речь не шла о социологических исследованиях самих движений, но интересным был факт, что и те, и другие писали, что на восемь процентов опережают соперника. Движение разума, куда входили интеллектуалы и университетские преподаватели, осталось далеко позади. К. был в их числе. В том же положении было и Молодежное зеленое движение, которое шутники прозвали «Молодыми и зелеными». Надо сказать, оба движения попытались создать коалицию, которую еще до объявления результатов окрестили «Умными и зелеными». По сути, они выступали за то, чтобы оставаться в настоящем, хотя противоречивые высказывания их лидеров озадачивали.
Я ввел запрос «молодцы», и эта половина Болгарии открылась передо мной как на ладони. Разные группы, организующие исторические реконструкции, патриотические объединения, маленькие и большие сообщества, пропагандистские сайты, фабрики, где шьют знамена, ателье, предлагающие разнообразную народную одежду, спортивные костюмы с вышитой надписью «Свобода или смерть», футболки и белье с лозунгом «Болгария на три моря», патриотические тату-салоны… Я вспомнил, как Демби сказал мне в офисе: «Я не важная персона, но эти самые важные персоны часто обращаются именно ко мне, потому что все, что я делаю, нестандартно и на высшем уровне. И если выпадает халтурка, то эта халтурка тоже будет высшего уровня».
Сообщества в соцсетях пользовались необычайной популярностью. На своих фотографиях в профиле все гайдуки демонстрировали татуировки на бицепсах и груди, а у некоторых на спине красовалось изображение Шипкинской эпопеи.
Самыми многочисленными были клубы исторических реконструкций — в них состояло до нескольких сотен участников — постоянных членов и добровольцев. Их вооружение — кремневки, ножи, ятаганы, секачи, пистолеты и карабины, — собранное вместе, наверняка превосходило вооружение действующей армии. В некотором смысле такие клубы могли бы стать (а может, и были) настоящими боевыми отрядами под прикрытием.
Бросался в глаза тот факт, что все эти сообщества поддерживало государство, да оно не особенно это и скрывало. На странице сообщества «Гайдуки» был пост о том, как однажды несколько вооруженных до зубов гайдуков с ножами и пистолетами за поясом ворвались в класс, до смерти перепугав детей. Вероятно, это случилось во время урока патриотического воспитания, не так давно включенного в школьную программу, потому что учительница в синем национальном сарафане и с венком на голове восторженно рассматривала нож самого кровожадного
