в любви. Пребывая в приподнятом настроении, Лена открыла холодильник. И тут несправедливость бытия нагло усмехнулась ей в лицо.
На центральной полке лежала записка. Точнее, это был бумажный кораблик, который входил в образовательную программу детских садов, и Лена тоже умела такой делать. Развернув его, она прочитала: «Ну вот! Ни колбасы, ни хозяйки! Девушка, да вы меня нагло обманули!» И смешная рожица вместо подписи.
Лена разрыдалась, она проспала свое счастье.
Надо ли говорить, что всю следующую ночь Лена бдительно караулила Карлсона. Но он не прилетел. Как, впрочем, и через ночь, и через две, и через неделю. Это было уже слишком, как-то чересчур несправедливо.
Жить не хотелось, есть не хотелось, мысль о сне вызывала рвоту. В таком разобранном состоянии Лена переходила дорогу, и только истошный визг тормозов отвлек ее от тягостных дум. Машина затормозила, лишь слегка боднув Лену в бок. Но этого хватило, чтобы упасть, некрасиво взметнув ноги.
Из машины выскочил мужчина. Он начал одновременно орать, обзывая нехорошими словами, и пытаться помочь, поднимая и отряхивая. Лене он показался знакомым, но стыд за взметнувшиеся ноги не позволял вспомнить, откуда она его знает.
Зато мужчина узнал ее моментально. У него была профессиональная память на лица. Он перестал орать, расплылся в улыбке и похвалил:
– Вот это я понимаю! От безумных слов к безумным поступкам! Девушка, вы вообще нормальная?
– Что вы имеете в виду? – Лена потерла бок.
– Сначала вы своим свидетельским бредом доводите все отделение до нервно-паралитического срыва, потом под машину кидаетесь. Динамика так себе, скажу я вам.
Лена узнала майора. Ей стало неловко, и она сказала:
– Нервно-паралитическими бывают только газы.
– Ага, а еще знаки зодиака! Вот вы точно под нервно-паралитическим знаком родились.
– Это комплимент?
– Это суровая реальность. Чтобы минимизировать риски для горожан, быстро ко мне в машину!
– А куда вы меня повезете? – испугалась Лена.
– Домой или в психушку, выбирайте.
– Домой, – твердо решила Лена.
И они поехали.
Лена окончательно вспомнила все обстоятельства знакомства с майором: и как она звонила, и как потом приходила, чтобы написать заявление. Стало немного стыдно, тем более что Карлсон не оправдал возложенных на него надежд. Но, с другой стороны, вот он – целый майор, живой шкаф с секретной информацией. Он знает о Карлсоне больше всех на свете. Не воспользоваться этим было бы непростительно, ведь неспроста судьба кинула ее под колеса его машины.
– Я спросить хотела. Можно?
– Можно, если осторожно.
– А вы тогда узнали, зачем… ну, этот злоумышленник лазил в окна за колбасой?
– Узнали, – майор как-то странно усмехнулся. – Вот люди! Прямо итальянские страсти! Смотришь – и даже завидуешь.
У Лены появились нехорошие предчувствия, потому что она догадывалась, чему могут завидовать такие мужчины, как майор. А он продолжал:
– У мужика с женой прямо африканские страсти.
– Вы говорили итальянские, – поправила Лена, неприятно удивившись слову «жена».
– А черт их разберет, какие там! Короче, у них с женой то любовь-морковь, то, значит, ссоры до небес. Во дают люди! Она ему даже клок волос выдрала, у него проплешина осталась. И вот, значит, когда они скандалят, мужик не выдерживает и хлопает дверью. Тут его понять можно, не спорю. Но только дальше он в корне неправ. Он, значит, чтобы успокоиться, острых ощущений ищет. Говорит, что психологи это называют замещением переживаний. Короче, он тупо решает клин клином вышибать. У него, значит, когда все внутри кипит, он лезет в чужое окно. Ну, предварительно песни орет, чтобы почву прощупать.
– «Би-2», – глухо отозвалась Лена.
– Это смотря кому как повезет. Кому «Би-2», а кому и Стас Михайлов доставался, но в три ночи все один черт. Короче, мужик в окно лезет, а самому страшно, стремно, он вообще-то по жизни программист, а не домушник. От страха у него мысли о жене на задний план отлетают, что и требовалось доказать. Он берет съедобную добычу и валит домой. А там жена уже тоже остыла, вспомнила, как любит его. Короче, они мирятся, вместе все это съедают и предаются любви, простите за подробности.
Лена ошарашенно молчала.
Майор понял это по-своему.
– Согласен, стремная история. Но женщина реально может мужика до тюрьмы довести. Хотя, я слышал, ему срок совсем небольшой дали, наверняка скоро выйдет. Хороший урок будет, перестанет по окнам лазить.
– Не перестанет, – сказала Лена, отвернувшись к окну.
– Ну, значит, снова сядет. Вот люди! Вот мы с женой как жили смирно, так и развелись, никого не потревожив.
– Поздравляю.
– Не с чем! По правде сказать, хочется иногда, чтобы через край, чтобы наотмашь. А она у меня как вареная картошка. Съедобная, значит, но невкусная. Правильная какая-то. Все-таки должно быть в женщине что-то от сумасшедшей…
Он взглянул на Лену и запнулся. Сумасшедшая женщина сидела рядом и не слушала его. Про таких его бабка, потеряв зубы, говорила, шамкая: «Чумачечая». Майор как-то странно заморгал и посмотрел на Лену внимательно, словно впервые увидел ее.
На следующий день майор заехал в библиотеку и пригласил Лену в цирк.
– Почему в цирк? – удивилась она.
– На опере или балете усну, – честно признался он, – а в кино темнота может спровоцировать преждевременные действия с моей стороны. Остается цирк. Кстати, меня Юрой зовут.
Так выяснилось, что у майора есть имя и своеобразное чувство юмора.
Со временем Лена открыла в нем простоватую прямоту, надежность и острое как штык желание создать с ней семью. Правда, он ночами храпел, но, как ни странно, рядом с ним Лена забыла о бессоннице.
Когда он предложил ей переехать к нему, она зачем-то спросила:
– Какой у тебя этаж?
– Восьмой.
– Высоко, никто не залетит.
– Вообще-то комары залетают. Это плохо, что высоко?
– Это хорошо, – засмеялась Лена.
Комары не страшны женщине, у которой есть свой собственный майор. И вообще. Когда ты точно знаешь, что ночью на кухню не залетит Карлсон и не утащит колбасу, жить становится легче и радостнее.
– Надя, это что-то! Ни рожи ни кожи! Ха! Он еще будет локти кусать!
Раиса, женщина, давно перешагнувшая отметку бальзаковского возраста, изливала душу, опаленную мужским коварством, своей давней подруге Надежде. На этот раз поводом стало вероломство соседа, майора милиции. Сначала он счастливо развелся, что дало Раисе определенную надежду, но потом скоропалительно женился на какой-то, смешно сказать, библиотекарше.
Когда душа рвется на части, лучшее и проверенное средство – телефонный звонок подруге. Это как поход к психологу, только бесплатный. И потом психолог может возразить, ляпнуть что-нибудь неприятное. А Надя, подруга со стажем, давно вжилась в
