на работу, мы сходим с Сашей в мою школу, узнаем, в какой первый класс можно записаться. Там всё еще тот же директор, что вёл у меня физику. Анна Ивановна поможет, если что, с учёбой. А потом займёмся оформлением документов. Всё сложится. Всё наладится».
Через несколько часов Фрося наблюдала с балкона, как Арай помогал своему отцу сесть на пассажирское сиденье рядом с водителем.
— А старик-то слепой, — прошептала она себе под нос, — как крот. Он даже не пытается смотреть под ноги или по сторонам. Просто подчиняется тому, кто его ведёт. Беда. Плохо всё. Мне вот помог Арай.
Дальше старушка проследила, как на задние места сели остальные: Тамара слева, в середину посадили Сашу с его щенком, пожилая женщина с гордо поднятой головой расположилась за своим мужем.
— Что ж ты такая суровая, а? Словно все тебе должны, но ты своим видом показываешь, какие недостойные люди вокруг. Странно… Они не разговаривают друг с другом. Что бы это значило? — рассуждала вслух любознательная жительница старого двора. — Только Тамрико улыбается мальчонке. Арай хмурый. Старик без эмоций: куда поведут-повезут, туда и ладно. Ох, и родственники к нам пожаловали.
Она опустила бинокль после того, как тёмно-синяя Audi медленно въехала под арку.
— Надо с девочками поговорить. Негоже так. В нашем дворе нет таких некомпанейских людей. Но возможно, что и не надо вмешиваться? Пусть попривыкнут на новом месте, освоятся, тогда уж и… Только не очень здоровыми выглядят старики.
Фрося ушла с балкона, бормоча различные предположения о новых жильцах. Она привыкла быть в курсе всех событий того мира, в котором жила со своими друзьями, чтобы потом всё обсудить с ними или просто блеснуть осведомлённостью по любому вопросу.
В машине все молчали, тишина не казалась гнетущей, скорее, безразличной. Саша, сидевший между Ануш и Тамарой, гладил щенка между ушек. Коржику это нравилось, и он почти дремал на коленях хозяина.
— Расскажи, Арай, где мы едем? — вдруг спросил отец. — Далеко ещё?
— Минут десять-пятнадцать, — спокойно ответил ему взрослый сын, хотя сильно удивился, что с ним заговорили. — Дом, в котором мы все живём, находится близко к главным проходным, к заводоуправлению, где я работаю. Пешком можно дойти за четверть часа. Клиника «Прозрение», куда мы едем, расположена почти на берегу реки, перед въездом на мост. Сейчас мы проезжаем по промышленному, очень старому району. Его строили для тех, кто возводил завод почти век назад. Дома? В основном, пяти- и трёхэтажные. Здесь много тополей и лип. В начале лета от пуха деваться некуда, зато аромат лип просто волшебный.
— Ты любишь этот город, — утвердительно произнёс отец.
— Да, люблю. Хоть и ругают его за плохую экологию, но в нём много зелени, всегда чисто, люди-работяги не болтаются по улицам без дела. Тут и металлурги, и тракторостроители, и военные лётчики, да много кто здесь живёт и трудится. Да, папа, я люблю свой город. Он стал родным для меня.
Саша, услышав слово «папа», отвлёкся от щенка и внимательно посмотрел на отца и деда, потом скосил глаза на бабушку, которая устремила взгляд в окно. Повернулся к Тамаре и увидел её добрую улыбку, обращённую к нему. Кивнул и снова занялся Коржиком.
— Вот и приехали, — сказал Арай, останавливая машину на парковке. — Мы сходим вдвоём, а вы погуляйте здесь. Аллея недавно высажена, к парку ведёт. Только далеко не уходите. Шурка, тут дорога рядом, не убегай от Тамары и за Коржиком следи, не отпускай поводок.
— Не волнуйся, мы справимся, — ответила за всех Тамара и помогла Саше выпрыгнуть из салона, потом поставила на асфальт щенка. — Занимайтесь делами, мы подышим воздухом. От реки здесь прохладный ветерок.
Она обошла машину сзади, открыла дверь с той стороны, где сидела Ануш, и спросила:
— Вам помочь? Тут высоковато, но есть ступенька. Давайте руку.
Тамара не лебезила, не заискивала, не старалась казаться «послушной невесткой». Она ждала реакции пожилой женщины, на лице которой не было заметно никаких эмоций. И всё же мать Арая ответила ей:
— Спасибо.
И протянула руку. Тамара взяла Ануш под локоть и почувствовала её худобу сквозь трикотажное платье.
«Такое ощущение, что кожа да кости, — подумала она, помогая свекрови выбраться. — Мне показалось вначале, что она полнее. Но вес совсем не чувствуется».
Арай, держа отца под руку, направился к ступеням красивого здания с колоннами. Ануш сидела на скамейке в тени деревьев и наблюдала, как светловолосая женщина играет в догонялки с мальчиком и смешным рыжим щенком. Матери Арая не нравилось, что новая жена сына одета в джинсы.
«Не одобряю, когда ноги обтянуты. Что это такое? Ведь всё видно! Хорошо хоть рубашку надела, а не футболку. Не такая уж и молодая она. Симпатичная и, похоже, добрая. Приняла больного ребёнка, ведёт себя с ним так, будто он нормальный. А та писала, что третий ребёнок практически идиот, и из-за этого Арай их бросил. Поганка такая. Врунья. Чтоб ей…»
В этот момент Коржик запутался в поводке, несколько раз споткнулся, плюхнулся на живот, потом перевернулся на спину, а когда подскочил, бросился за угол здания.
— Видно, у него всё перемешалось в голове, — сказала Тамара Саше, — он маленький ещё, забегался, да и не понял, куда бежать. Я сейчас его верну. Ты посиди здесь, на скамейке с бабушкой Ануш, ладно?
Растерянность на лице мальчика быстро сменилась пониманием, он кивнул и направился к пожилой женщине, наблюдавшей за ними. Подошёл, сел рядом и сложил ладошки на коленях. Саша смотрел вперёд, не опуская взгляда, как это было раньше.
Тамара ускорилась и свернула за угол, где оказалась ещё одна лестница, только не такая парадная.
«Запасной выход, наверное, — подумала она, — или для персонала. А может, для приёма тёмных личностей? Ага, точно, бандитский притон тут, не иначе… Где же этот пухляш?»
— Вижу-вижу толстую попу за деревом. Ты почему сбежал? В прятки решил поиграть? Это в другой раз. Иди сюда, Коржик, нас Шурка ждёт. — Щенок выглянул, «улыбнулся» и бросился к ней, словно соскучился. — Вот ты бедовый мальчишка, за тобой глаз да глаз нужен.
Боковое зрение отметило какое-то движение на лестнице. Тамара, взяв щенка на руки, повернулась к запасному выходу и замерла. Ей показалось, что время остановилось: двое осторожно спускались по ступенькам. Те самые двое, встреча с которыми дорого ей обошлась. Тогда Саша кричал так, что чуть не оглохла. Она стояла чуть сбоку, и мужчины пока её не видели.
«Сбежать тихонько? Ноги онемели от страха. Не подчиняются. Я застыла, как изваяние. Может, не заметят? Как же я
