в палату открылась, и они отпрянули друг от друга, словно застигнутые врасплох школьники. Впрочем, Елисей и есть школьник. Она, кажется, окончательно сошла с ума…
– Ну здравствуйте.
– Здрасть, дядя Валера.
Василиса обернулась – на пороге стоял Протасов. Она потом все же нашла его фотографию в интернете и теперь легко узнала. Только сейчас он выглядел гораздо старше: лицо осунулось, ежик на голове совсем седой. Последние несколько дней явно дались ему нелегко.
Василиса начала было подниматься со стула, стоящего у кровати, но Протасов опустил руку на ее плечо.
– Сидите-сидите. Я ненадолго.
– Да мне пора уже, – забормотала она. – Я и так собиралась уходить…
Елисей внимательно наблюдал за ней из-под спадающей на глаза светлой челки. Когда выйдет отсюда, надо будет подстричься. Но ему и длинные волосы идут…
– Василиса Андреевна, задержитесь, пожалуйста, – попросил Протасов непривычно мягким тоном – совсем не таким, каким он разговаривал с ней по телефону. – Хочу, чтобы вы тоже послушали.
– Еще что-то случилось? – встревожилась она.
– Нет, то есть, да… Даже не знаю, как сказать…
Она удивленно взглянула на него: если такой человек не знает, значит, и правда стряслось нечто исключительное.
– Пока ты в клинике лежал, Лешка тебе кучу анализов сделал, – обратился он к Елисею. – В том числе и тест ДНК зачем-то. Когда я увидел результаты, то не поверил, поэтому попросил повторить. И все подтвердилось… Короче, держи.
Протасов протянул Елисею какие-то бумаги. Тот послушно заглянул в них, но сразу сдался.
– Ничего не понимаю. Василиса Андреевна… – Он перевел взгляд на нее, потом на отчима и уверенно продолжил: – Лис, посмотри, пожалуйста.
Протасов внимательно взглянул на них по очереди, но от комментариев воздержался.
Василиса взяла протянутые ей листки и стала послушно вчитываться.
– «Предполагаемый отец не исключается как биологический… Вероятность отцовства составляет 99,9 %…» – Она ошарашенно подняла глаза. – Что это?
Протасов шумно выдохнул и прижал ладонь к лицу.
– Теперь понял… сынок?
Елисей ошарашенно уставился на него.
– Но как?..
– Да понимаешь, я тогда с матерью Алексея уже развелся. Мы с твоей мамой встречались какое-то время, а потом поссорились из-за ерунды. Она к своему бывшему вернулась и быстренько вышла за этого Царевича. Но долго они тоже не протянули – она же мне назло с ним связалась, как потом объяснила… А через несколько лет мы пересеклись, ну и по новой все закрутилось. Да ты помнишь, наверное, уже не такой маленький был…
А милый Лешенька оказался далеко не так прост. Рассказал ей все, как же! Может, и все, да не до конца… Самое главное, получается, утаил.
Елисей откинулся на подушку, снова смяв уголок, который она недавно расправила, и убито молчал. Василиса успела испугаться, стоило ли ему сейчас такие новости сообщать, но он вдруг спросил:
– Мама знает?
– Я ей первой сказал.
– Трындец, конечно…
– Что, сынок, не рад?
– Пока не знаю. Ты меня вечно гнобил.
Протасов мрачно усмехнулся:
– Ты тоже не подарочек.
Василиса остро почувствовала себя лишней. Но разве можно сейчас встать и уйти?
– Как там Лешка? – вдруг поинтересовался Елисей.
– Жить будет.
– Сильно я его?
– Черепно-мозговая средней тяжести.
– Укольчики уже назначили?
– Не знаю, не вникал. Могу спросить.
– Так он из-за этого теста все устроил?
– Ну да. Уж не знаю, где он мои образцы взял, но при желании несложно раздобыть… Видимо, решил, что рано или поздно я все узнаю и сделаю тебя главным наследником. У него же с детства комплексы тянулись, что его никто не любит и он никому не нужен. К старшим классам совсем стал с катушек съезжать, Василиса Андреевна не даст соврать, – кивнул на нее Протасов.
Она неопределенно пожала плечами. Конечно, необычный был мальчик, но она не думала, что все зайдет настолько далеко. Получается, та история не ей одной всю жизнь поломала?
– Когда заявил матери, что с собой покончит, она ко мне прибежала в ужасе. Пришлось его в клинику отправить. Оказалось, не зря: он там жаловался, что видения у него какие-то странные…
– И он решил то же самое со мной провернуть? – догадался Елисей. – Запереть в клинике?
– Ну типа того. Потом вроде прошло у него, все наладилось. Помогло лечение. Даже в медицинский после этого захотел поступать. Ну я подумал, что на пользу пойдет, и помог… А оно вон как обернулось.
– Что теперь с ним будет? – осторожно поинтересовалась Василиса.
– Ты же не станешь заявление подавать? – повернулся к Елисею Протасов.
Тот помотал головой.
– Брат все-таки. После штатива, может, мозги на место встанут. В расчете…
В наступившей тишине палату заполнило причудливое сочетание уличного шума и соловьиного пения.
– Я тоже не буду заявлять, – проговорил Валерий Сергеевич и пояснил: – Пока не исполнится восемнадцать, я твой законный представитель.
– И мать?
– Я с ней поговорю.
– А я? – осмелилась подать голос Василиса. Она совсем перестала тушеваться в присутствии Протасова. – Никто не хочет поинтересоваться, не собираюсь ли я написать заявление на этого вашего Лешку?
Отец и сын удивленно уставились на нее. А она невозмутимо продолжала:
– На несколько статей наберется. Незаконное удержание, причинение вреда здоровью, угрозы расправой…
– Лис, ты серьезно? – первым опомнился Елисей.
– А ты разве своими глазами не видел?
Он сник:
– Ну да. Имеешь право.
– Василиса Андреевна, мы готовы компенсировать доставленные неудобства…
Она вздохнула. У Протасова все измеряется деньгами!
Насладившись их растерянным видом, Василиса улыбнулась:
– Ладно уж, Лес. Только потому, что он твой брат. Но пусть ваш Лешка больше ко мне на пушечный выстрел не приближается…
– Об этом можете не беспокоиться.
– И у полиции к нему вопросов не будет? – вслух задумалась она.
Протасов нахмурился.
– Там все сложно. Ваш Солнцев, конечно, натворил дел! Про заложников зачем-то сказал…
Василиса опустила глаза:
– Это я его с толку сбила. Извините…
– Да не важно. Разве они всем на слово верят? Вызов сначала поступил во вневедомственную охрану, с которой у клиники договор заключен. Правильно сделали, что на тревожную кнопку нажали. Они быстрее среагировали… Обычный наряд подъехал, когда «Скорая» уже парней забирала. Это вы зачем-то остались и под раздачу попали…
– Мне тоже пришлось на «Скорой» покататься. А потом в полиции объясняться. Хорошо, они так и не узнали всего, что там произошло…
– А кто бы им рассказал? По документам Елисея все чисто было – стандартное лечение невроза. Никаких запрещенных препаратов в крови обнаружить не успели, мы его из той больницы сразу забрали, – пояснил Протасов.
– Со мной тем более не возились, – припомнила Василиса. – Осмотрели, убедились, что цела, подержали до утра и отпустили.
– Много вопросов, конечно, по Лешкиной травме возникло, – продолжал
