не знаю.
6 октября
Суббота
Любушка Елизавета Андреевна, я вчера была в таком удивительном месте! после посещения которого у меня остались смешанные чувства, признаюсь. С одной стороны… В любом случае, я побывала в подвале!.. Каково? Фраппированы вы? Но успокойтесь, душенька, простите меня баловницу, сейчас я вам хорошенько всю ситуацию обрисую, и у вас на душе станет легче, хотя насколько, не берусь сказать.
Я потому написала «в подвале», потому, что заведение, куда меня вчера пригласил Костя, уходит вниз под первый этаж ступеньками. Но это далеко не подвал в натуральном смысле, это такое необыкновенное место, где собирается необыкновенная молодежь, чтобы необыкновенным образом скоротать свой досуг. Но опять же, я забегаю вперед, а хотела писать обо всем по порядку.
Прежде всего, зашел за мной вчера мой молодой человек… Смеюсь от души, представляю сейчас ваше выражение лица, моя сердечная. Да, тетушка, да, моя ненаглядная, свершилось! Костя признался, что я ему нравлюсь, что я ему очень и очень нравлюсь(!), и это после того, как я ему позволила себя поцеловать. Это как-то так произошло, что я и опомниться не успела, а затем не достало во мне духу и выдержки оскорбиться, как правила приличия обязывают. Если я о том и сама, конечно, в тайне мечтала, можно ли было притворяться? К тому же и лицо мое меня бы одинаково выдало, ведь, наверняка, как глупая, просияла. Но я ни о чем не жалею и ни чем не смущаюсь, нужно знать Костю, чтобы меня понять. Предлагаю вам, душенька, просто за меня от души порадоваться; и Николая Антоновича тоже обо всем известить разрешаю, но только, как вы одна это умеете, умница, аккуратно. Между тем, я ведь опять отступила, хоть на этот раз и нарочно. А могла не отступить? По такому случаю! Вы-то меня, душа моя, понимаете.
Итак, зашел за мной вчера Костя, около семи вечера, и предложил пойти в «одно странное место», по посещении которого, он сказал, что не ручается за мою реакцию, и тем меня заинтриговал. К удивлению, нам не пришлось садиться в автобус, ни даже пешком долго добираться. Оказалось, что «одно странное место», располагается почти под боком, в десяти минутах ходьбы от нашего общежития, считай в самом центре города, но таким хитрым образом, что человеку несведущему это место не обнаружить при других обстоятельствах, кроме как по великой случайности. Мы с Костей проделали, наверно, еще полдюжины маневров, после того, как прошли через туннель во дворы, и прежде чем оказаться перед спуском в то самое подвальное помещение, которое я вам намерена представить.
«Подвал» – красовалась вывеска с оригинальным названием на стене перед спуском, как будто для тех, кто не понимает, что должно найти в домах ниже первого этажа. «Добро пожаловать! Стучите!» – следовала надпись на массивной деревянной двери внизу. Мы постучали, послышался звук открывающегося засова, заскрипела дверь, и перед нами предстал настоящий детина, заполнивший собой чуть не всю ширину проема, бородатый, косматый, но с замечательно добрыми глазами и неожиданно приветливой улыбкой. Он представлялся точно вылепленным из контрастов. К тому же у меня в этот вечер было удивительно шаловливое настроение, и, глядя на этого доброжелательного гризли, я так и выпалила: «Ой, а я думала, что нас будут бить!» Верзила расплылся в улыбке, затем и вдруг, взяв за талию, приподнял меня, чему я почему-то не удивилась и не противилась и, со словами «проходи, сестричка», так, словно куклу, переместил меня за порог вовнутрь.
Как и должно присуще быть подвалу, стены, вымощенные из кирпича, лишь кое-где покрыты штукатуркой, нарочито небрежно, для колорита, точно бреши замазаны; стулья и столы на вид крепкие, дубовые, как будто на скорую руку вытесаны; над столами лампы в металлическом абажуре, способные в случае надобности спускаться с потолка, какими, вероятно, во время оно на допросах большевики пользовались; сверху лишь небеленые бетонные плиты. – Интерьер моему взору представившийся можно было бы назвать безобразным и нагоняющим жути, если бы не присутствие музыкальных инструментов: трубы, гитары, гармони, развешенных на стенах, как картины, и «в ассортименте» на крохотной сцене в углу, откуда они точно вываливались. Если бы не улыбающийся верзила на своем посту. Если бы не чудаковатый мальчишка за барной стойкой, обрадовавшийся нам, как редким и желанным гостям. Если бы не сама музыка, казалось, исходящая отовсюду: ползущая из щелей, спускающаяся с потолка. – Все это в своей совокупности преобладало и преображало умышленную дикость во что-то экстравагантное. Мне было так весело находиться там! Но Костя, предварительно пообщавшись с верзилой, сказал, что мы пришли рано, что пока еще «здесь делать нечего» (хотя я была не прочь и побездельничать, честно говоря), сказал, что мы вернемся в «Подвал» через пару часов, а пока предлагал прогуляться. Мне не хотелось уходить, но я решила для себя еще раньше, что раз у меня теперь есть молодой человек, я хочу быть и чувствовать себя зависимой и подвластной. Я повиновалась и мы, тепло простившись с верзилой и дав ему честное слово вернуться, вышли на улицу.
«Я сюда хожу уже полгода, – сказал мне Костя, когда мы, минуя серию закоулков, прошли назад через тоннель и оказались вновь среди городской суеты, – и за все это время не только не завел ни единого знакомства, но, судя по всему, ни кем и замечен не был. Верзила на входе посчитал, что я сегодня в «Подвале», как и ты, в первый раз. Я и впрямь всегда представлял себя как будто за стеклом в этом месте, а теперь в моей жизни появилась ты и все границы и условности стерты. Ты удивительная», – сказал мне Костя, и я почувствовала, что теперь уже не имею права быть для него другой, не особенной, и странно, но осознание такой обязанности не легло на меня тут же бременем, а, напротив, подзадорило. Я была почему-то уверена, что, по крайней мере, в этот вечер мне все подвластно и все возможно, а завтра казалось таким далеким и таким необязательным, что я положила попросту не думать о завтра.
Мы гуляли и ели мороженное и разговаривали, а потом Костя сказал, что сегодня в «подвале» «вечер грампластинок», который по его расчетам уже должен быть в самом разгаре.
– Что такое «вечер грампластинок»? – поинтересовалась я.
– Это лучше увидеть своими глазами, – ответил Костя. И мы направились опять в «Подвал»…
Но у меня слипаются глаза, душенька. Продолжу завтра. А пока целую вас мысленно, и желаю вам доброго проведения того времени суток, в котором
