всего лишь какэсоба.
– Я постараюсь. – Соединив на мгновение руки у груди, Сакё взял палочки.
– Я буду очень рад, если вам понравится!
Заметив на себе взгляд отца, Коиси проследовала на кухню. За ней ушел и сам Нагарэ.
Сакё некоторое время молча взирал на миску, держа в руке палочки.
Лапша ровно такая, как и должна быть. Прозрачный бульон. И ничего лишнего. На вид блюдо такое же, как и в тот, предыдущий раз. И как и тогда, Сакё попытался взять миску в руки, но та оказалась чересчур горячей. Отдернув пальцы, он потер мочку уха.
Подрагивая от волнения, молодой чловек подцепил палочками немного лапши.
– Это оно! То самое блюдо! – пробормотал Сакё. Потом он аккуратно поднял миску так, чтобы его большой палец оказался на ее верхней кромке, и отпил глоток супа. – Это оно! – повторил он.
Как же так получилось, что не только вкус, но и внешний вид этой какэсобы в точности повторяли врезавшееся ему в память блюдо? Неожиданно Сакё догадался, что причиной тому – посуда. Он уже плохо помнил детали да и в керамике не особо разбирался, но сомнений быть не могло – миска такая же, как и в тот раз.
Сакё вновь вгляделся в нее. Посуду украшала роспись – синие цветы на белом фоне, похожие на пионы. Вокруг них были изображены листики и вилось что-то вроде лозы. Погрузившись в воспоминания, Сакё отхлебнул еще супа и тихонько вздохнул.
Во внезапно повисшей в ресторанчике тишине было слышно лишь, как Сакё поглощает какэсобу.
Доев лапшу, Сакё обеими руками взял миску и с шумом допил остатки бульона, будто прихлебывал слабо заваренный зеленый чай.
– Так я и думал!
На дне опустевшей чашки виднелся иероглиф «фуку» – «счастье».
В этот самый миг Нагарэ, будто выжидавший нужного момента, показался из-за занавески, что скрывала проход на кухню, и остановился подле Сакё.
– Как вам?
– Идеальное попадание. Это та самая какэсоба.
– Замечательно! – с облегчением выдохнул Нагарэ.
– Я поражен. Это просто невероятно! Как вам удалось?
– Вообще-то, лучше вам было напрямую обратиться к отцу – так вышло бы быстрее. Но раз уж вы никак не могли… – усмехнулся Нагарэ.
– И все же, как? Откуда вы достали эту посуду? Ведь «Вакамия» больше не работает, разве нет? – Сакё вновь взял в руки опустевшую узорчатую миску.
– Не догадываетесь? – улыбнулся еще шире Нагарэ.
– Если только память мне не изменяет… – Сакё вытер носовым платком капельки пота, выступившие сзади на шее.
– Что ж, давайте я вам все расскажу. – Нагарэ уселся напротив Сакё. – По правде говоря, какэсоба, которую вы сегодня ели, – целиком и полностью плод моего воображения.
– Воображения?
– Видите ли, традиционные японские рестораны – штука непростая. – Нагарэ показал ему выцветшую фотографию.
– Да, да! Это то самое место! Так здорово увидеть его снова. – Сакё поднес снимок поближе к глазам.
– Как мне удалось узнать, хозяйка ресторана «Вакамия» теперь держит небольшую забегаловку под названием «Кораку» на Суйдобаси [30]. Я сразу же отправился туда. – Рядом с первым снимком Нагарэ положил на стол фотографию «Кораку». – Заведение совсем небольшое. Внутри – всего одна барная стойка, загибающаяся буквой «п» и вмещающая человек десять, не больше. Однако пустых мест там почти не было. Хозяйка стояла по центру за барной стойкой и разливала алкоголь.
– Как же она дошла от изысканной «Вакамии» до этой маленькой забегаловки? – Сакё взял в руки фотографию «Кораку».
– Опрокинув очередной стакан, я решил поговорить о «Вакамии». Хозяйка в конце концов вспомнила и вашего отца, и вас, но что бы я ни делал, она ничего толком не рассказала. Спросить про какэсобу напрямую я тоже не мог. Понимая, что она ни за что не раскроет секретов своей кухни, я не придумал ничего лучше, чем наплести, что в квартале Гион в Киото мне встречалось похожее блюдо.
– Вот как? – смог выдавить Сакё.
– Ситуация казалась безвыходной. Но тут мне на помощь пришел мужчина, сидевший рядом. Оказалось, он был постоянным гостем в «Вакамии». И хотя он отметил, что какэсобу там никогда не пробовал, он многое сообщил мне по поводу их кухни.
– Папина настойчивость и тут победила, – довольно заметила Коиси, бросив взгляд на фотографии.
– И все же, как вам удалось?.. – покачал головой Сакё.
– В «Кораку», как выяснилось, приходит довольно много завсегдатаев «Вакамии». И многие из них были совсем не прочь поделиться воспоминаниями о делах давно минувших дней. Хозяйка как будто тоже не возражала против нашего общения, так что постепенно мы с ними нашли общий язык. Собрав истории посетителей, я все проанализировал, и вот результат – ваша какэсоба. – Бросив взгляд на пустую миску, Нагарэ горделиво приосанился.
– Вы не только смогли воссоздать вкус, но даже нашли такую же посуду! Высший пилотаж! – воскликнул Сакё.
Коиси недовольно посмотрела на отца.
– Если начистоту, посуду я добыл в последнюю очередь. Все благодаря хозяйке, – расплылся в улыбке тот.
– Но ведь она, кажется, не очень-то хотела вспоминать о временах «Вакамии»? – удивленно склонил голову Сакё.
– Как-то к слову пришлось – один из прежних постоянных посетителей «Вакамии» заговорил с хозяйкой о гостях, которые любили заказывать окуней и черепах. Мой сосед по барной стойке вспомнил пару-тройку имен… – Нагарэ повернулся к Сакё.
– И в том числе моего отца?
Нагарэ кивнул.
– «Кто же это был? Всегда заказывал суп из морского окуня и черепахи. Я уже и позабыла…» Услышав наш разговор, хозяйка будто заговорила сама с собой.
– Окунь и черепаха. Роскошно – в отцовском стиле, – вставил Сакё.
– Я почувствовал, что именно в этом кроется подсказка.
– Значит…
– «Верно, верно. Бывало так, что он добавлял в суп пшеничную лапшу и ел все вместе». Вот что она вспомнила. Добрейшей души женщина – хозяйка «Вакамии», – заулыбался Нагарэ.
– Вот оно как. Окунь и черепаха. Теперь, когда вы сказали, я понимаю, что это действительно тот самый вкус. А в тот раз, выходит, лапша была не пшеничная, а гречневая.
– Сначала я тоже засомневался. Мне казалось, что черепаха перебьет тонкий вкус окуня. Однако когда я приготовил бульон, получилось довольно неплохо.
– Настоящая какэсоба для богатых.
– В «Вакамию» частенько захаживали знаменитые финансисты и люди искусства, так что хозяйка не жалела денег на самые качественные ингредиенты. Принимая это во внимание, я приобрел дикого окуня из Акаси [31], черепаховое мясо же нашел в одной из старинных лавочек в Киото. Если положить искусственно выведенную рыбу, то черепаха точно перебьет ее вкус, но окунь из Акаси – другое дело. У него-то как раз вкус ярко выражен. Лапшу я использовал сухую, из муки производства Хоккайдо
