О-ясуми насай - Игорь Викторович Адамов

裕美はどこへも急いで行く気はなかった。 彼女はただ単にリフレッシュしたかったのだ。 そして今自然にその気になったに過ぎない。裕 美にとってそれはまさに新鮮な空気を吸いたい と思うことのように必要なものだ。そう、これ なくしては何もする気が起きない。不満足と怖 れ、疑惑と悲哀、素晴らしかった青春時代の思 い出、それだけだ。

それらを思い巡らしていたのを店のウェートレス が遮り、訊いた。

一何かご注文は?

指でメニューの1ページ目をなぞって ー マル チニ、そう、マルチニをダブルでお願い。

それとチーズケーキもね。

ウェートレスは注文を復唱して事務的に言っ た。“かしこまりました”と “以上でございます か? “そして隣の席に廻って行った。

Юми впервые огляделась. Заведение было не слишком большим. Столиков двадцать. И столько же, скорее всего, на первом этаже! Стены нежного брусничного цвета, диваны — мягкого оранжевого. Тона тёплые и приятные для отдыха. Посетителей немного. Практически все 一 парами. Только одна компания совсем молодых людей была чисто мужской. И... ни одного, ни одного одинокого мужчины! «Ну и пусть, 一 решила Юми. 一 Зато отдохну!»

Мартини сладко ударил в голову! Тёплая улыбка, адресованная никому и обращённая в никуда, оживила её ухоженное лицо. И Юми вспомнила почему-то, как она носила Сацуки. Уже не было горечи от утраты некогда любимого человека. Как не было горечи и от ожидания трудностей неполноценной семьи. Было лишь доброе ожидание, отягощённое разве что тяжелым состоянием да постоянным ворчанием матери. Рожала тяжело, но умереть... права не имела! С кем бы осталась дочка?! Мать, к слову, помогала много. Выхаживала, можно сказать, обеих. И куда её ворчливость-то подевалась?! А первые месяца два только на её пенсию и жили... Слава богу, что молоко у Юми было! Да и не сказать, чтобы Сацуки была капризным младенцем. По словам матери, Юми была намного более трудным грудничком! Регулярно приходил семейный врач. Осматривал девочку и говорил, что всё хорошо. Да, так вот она, жизнь, и тянулась, пока малышке не исполнился год с небольшим. А потом и Сацуки определили в ясли, и Юми поправилась и возобновила работу в своей компании...

裕美は改めて店内を見まわす。店はそんなに大き くはない。2 0席くらい、そして一階だけだ。壁は 目に優しい木目調でソファーはオレンジ色。暖かで リフレッシュにはもってこいの雰囲気だ。客の数も 多くない。ほとんどが二人連れだが、一組だけとて も若い男達がいる。男1人だけというのは皆無だ。

まあいいでしょう、女一人でも。ゆっくりさせて もらうわ、と裕美は思った。

マルチニは甘くて頭をしびれさせる。誰にで もなく、どこに向かってでもない至福の笑みが彼 女の顔に表れ、生き生きと変化したしてきた。そ して裕美は突然、なぜ娘にサツキという名前をつ けたのかを思いだしていた。もう、かつて愛した 男を失った悲しみはない。片親のいない家族の悲 しみもない。ただ終始小言を言っている母親だけ が煩わしかった。生むのは苦しかったが、しかし 死ぬ権利は誰にもない。娘を誰に託したらよいの か?母親は一言で言えば非常に助けてくれた。は っきり言えば2人の面倒も良く見てくれた。もう このごろは小言はあまり言わなくなった。 最初 の1一 2ヶ月は年金で何とか食べて行けるだろう が。幸いな事に裕美には母乳が充分にあった。 そしてサツキを自分勝手な娘にならないように育 てなければならない。母親の話によれば、裕美は とても難しい赤ん坊だったそうだ。小児科医がし よっちゅう来て小さな頃の彼女を診ては大丈夫だ よ、と言ったそうだ。そうして彼女は生き延び てきたが、おさな子はまだ大きくは成長していな い。しかしその後、サツキは託児所に入り、裕美 は自分の会社を持ち直した。

Улица за окнами заведения постепенно заполнялась праздными людьми, и свободных мест вокруг; как заметила Юми, становилось всё меньше и меньше. В итоге извинившаяся официантка испросила разрешения подсадить за столик ещё одну пару, и стало понятно, что пора уходить и что здесь не удастся отдохнуть ни в одухотворённом одиночестве, ни в компании с приятным собеседником.

Юми уверенно шла вперёд. Подальше от центральных увеселительных районов города. Она спешила к тем улицам, о которых много слышала... Боковым, затемнённым, спрятанным от открытых взоров, к улицам скрытых желаний. Где ничего не бывает напоказ. Где над всем нависает вуаль неожиданного и потому ещё более привлекательного и вожделённого. И они не заставили себя долго ждать...

Элитные «лексусы» и почётные «мерседесы» с затемнёнными стёклами медленно бороздили непроглядные, извивающиеся улочки. Двигатели работали бесшумно, и создавалось ощущение, что машины парят над каменной мостовой. Лампочки в красных бумажных фонарях, вывешенных у входных дверей сомнительных заведений, светили тусклым, почти бесполезным светом. Так что очертания каждой улицы были едва различимы... Иногда одна из таких машин останавливалась. Тогда от всепоглощающей темноты отделялся женский силуэт, подходил вплотную, заглядывал за опустившиеся стёкла и исчезал в чреве открытых дверей. Или опять отходил в сторону и мгновенно растворялся в странном сумраке тёмных фонарей.

窓の外の街は徐々にそぞろ歩く人々によって埋 められていった。そして裕美のまわりの空いていた 席もだんだん少なくなってきた。ついにウェートレ スが申し訳なさそうに裕美のテーブルにもう一組の カップルと合席にしてもらえないかと頼んできた。 つまり、もう出て行かなければならない雰囲気なの だ。ここも感傷的な独り者がくつろげる場所ではな く、ましてや会社にも親"しい話し相手はいない。

裕美は街の中心の歓楽街のむこうに行こうと決 めて店を出た。彼女はそこに向かって急ぐ。その場 所については色んな事を聞かされていたから。そこ は横丁になっていて、薄暗く、人目につかない場所 で、危険な願望と秘密の欲望を満たしてくれる街だ と。そこには見せかけのものは何もない。全てが予 想外で、それゆえに一層魅惑的なベール包まれてい る街だそうだ。そして、そこに行く連中はぐずぐず とためらったりはしない。

スモークガラスのエリートの車レクサスと誇り高 いメルセデスが、ゆったりと見通しの悪い、曲りく ねった小路を通ってゆく。エンジンは静かで車は石 の舗装道路の上を飛ぶような感じを受ける。いわく ありげな店の入口に下がっている、赤い和紙に包ま れたあかりはどんよりと灯っている。こうして、曲 がりくねった小路ではそれがどのような店かわかる ようになっている。時々、こんな車の中の一台が止 ったりする。すると、暗がりの中から女性のシルエ ットが浮かび上がり、車のそばまで近づき、下げら れた窓越しに中を見て、開けられたその扉の中に消 えてゆくのだ。あるいは先ほど乗った扉から出てい き、すぐに薄暗い街灯の中に溶け込んでいったりし ている。

Юми накинула на голову лёгкий шейный платок и застыла, прижавшись к нагретой летним солнцем и не успевшей отдать накопленное за день тепло деревянной стене какого-то строения. Минут десять она просто стояла вот так и ничего не делала, и ничего не происходило вокруг. Закурила. Редкие машины продолжали свой бесшумный, почти сказочный полёт. Мимо. В нависшей тишине, казалось, накопилась и продолжала своё существование лишь одна составляющая этой странной реальности —ожидание!

Проезжавшая мимо Тоуо1а Сгохуп ¹⁸ замедлила вдруг и без того небыстрое свое движение, и стекло на задней её двери плавно заскользило вниз. Юми подошла, нагнулась и неожиданно быстро отпрянула назад. Из глубины полутёмного салона её манил ладонью глубокий старик. Седые брови снежными шапками нависали над горящими, как угли, глазами. Лицо казалось мертвенно-бледным в свете салонных лампочек, но, что более всего поразило Юми, на старике не было надето ничего, кроме пёстрых лент змеиных татуировок! Впрочем, нет, огромный огненно-желтый янтарь на белой цепи венчал исхудавшую впалую старческую грудь. Угадав в действиях желанной жертвы отказ, старик вскинул пепельные брови и хрипло позвал, протянув в сторону окна свою немощную руку. Набрав полной грудью воздух, которого явно не хватало, с широко раскрытыми глазами она тем не менее совладала с собой ровно настолько, чтобы опуститься на мягкое кресло ожидавшей её машины и не закричать. Дверь бесшумно закрылась, и машина 一 нет, не тронулась, а скорее стала переноситься в неизвестное, поскольку ощущения движения не возникло вовсе!

裕美は薄手のスカーフをかぶり、寒さしの ぎに昼間の太陽の温かみが残る木の塀に寄りか かった。彼女はほんの10分何もせずそのまま 立っていたが、そのまわりで何も起こらなかっ た。タバコに火をつける。その間にも珍しい車 がほとんど音を立てずに走り去って行った。闇 の不気味なほどの静けさとあたかもこの奇妙 な現実が創り出した光景が続くかのようであっ た。ー危険な冒険心。

そばを通りかかったトヨタクラウンが突然ス ピードをゆるめ、後部座席の窓が静かに下げら れた。裕美は近づき、かがみこみ、しかし突然 飛びのいた。薄暗い車内から老人が彼女を手招 きした。スキー帽をかぶった白い眉が、燃える ような眼を覆っていた。車内の明かりの下では その顔は死人のように蒼白であった。しかし彼 女を驚かせたのは老人がほとんど裸で、まだら のベルトの他に蛇の刺青をしている事だった。 また、白い鎖に大きな爛々と輝く琥珀が痩せこ けくぼんだ老人の胸に下がっていた。老人は白 い眉を上げ、手を力なく窓の方にのばし、かす れ声で何かを叫んだ。裕美は胸一杯に空気を吸 い込んで眼を大きく見ひらき、あたかも彼女を 待っていたかのような車のシートに倒れ込んだ が,叫びたい衝動は何とか抑えることが出来た。 ドアは音もなく閉じられる。しかし車は動いて いる感じがなく、むしろ何か訳のわからないま まどこかに運ばれていくようだ。

Дальнейшее было похоже на сон. Реальность отодвинулась... Вокруг ходили какие-то люди, улыбались Юми, припадали к её руке. Каждый считал своим долгом представиться и поклониться при этом её «господину»... Танцевали женщины. Нагие. Очень красивые. Играли кото ¹⁹, и их звучание убаюкивало и без того нереальную Юми... Затем вроде как зазвучал очень убедительно морской прибой и вроде бы был свет полной луны и тёплые солёные волны... И терпкий запах вина тоже, вроде, был... Под конец воспоминаний возникли люди в чёрных костюмах. Кланялись, провожали, что-то передавали и... опять кланялись... Извинялись. И снова 一 кланялись! И казалось, что не будет тому конца, и сама Юми не понимала, улыбается она или расстроена, реальность это или сон... И в довершение всего возникла её мать, улыбающаяся и благодарящая кого-то, обнимающая её, укладывающая вроде как спать! «Спать... Спать... Надо спать,— подумала Юми, 一 Как я устала! Как я устала!»

それから先はまるで夢の様だった。現実はどこか に消え去った。まわりを誰かが走り回り、裕美に笑 いかけ、彼女の手にしがみついく。皆当然のように 名を名乗り、彼女にまるで主人に対するかのように お辞儀をする。裸体の美女の踊り、琴の音色、そし てその音はもうろうとした裕美を眠気に誘うのだっ た。その後で驚くほど大きな波の音が聞こえ、満月 の光と暖かい海の波… ワインの渋味もそうだ。記