знаете такого… святого?
– Ну, насчет его святости я бы не стал распространяться, – засмеялся Кандар. – Но он именно тот человек, который мне нужен.
– Кто же он, если не секрет?
– Вы, Ален. Вы!
– Я?!
– Да, вы. Если вы согласитесь, мы дадим Лакуне лучшее государственное устройство, какое только мыслимо на нашей планете! Мы уничтожим санлаги, откажемся от ЕКЛ или перестроим его на основах подлинной гуманности.
– ЕКЛ и гуманность! – взорвался Ален. – О чем вы говорите?
– Мы вернем людям чувство собственного достоинства. Мы сделаем их счастливыми!
– Вы с ума сошли, – устало проговорил Ален.
– Позовите Гарбека, и пусть он проверит мои умственные способности, – сухо сказал Кандар.
– Да поймите вы наконец, – Ален старался говорить как можно спокойней, – нельзя заставить людей быть счастливыми! Каждый понимает счастье по-своему. Оставьте их в покое. Единственная задача государства – ограждать людей от насилия, от кого бы оно ни исходило – от обыкновенного негодяя, от преступника, от иноземных завоевателей или от собственных властей!
– Люди не знают пути к подлинному счастью, Ален. Им надо показать этот путь.
– А вы? Знаете? Да кто вы такой? Кто дал вам право решать, как им надо жить?! Что думать, что есть, с кем спать? Кто? Вы приходите из ваших кабинетов и казарм и решаете за людей, что им хорошо, что плохо.
– Мне кажется, вы думаете, что я просто цепляюсь за власть, – тихо, с неожиданной грустью вздохнул Кандар. – Хочу вернуть ее ради нее самой… Вы ошибаетесь, Ален. Поймите, я не могу отдать Гельбишу мой народ. Вы же знаете, что его ждет… Помогите мне, Ален!
– Нет, – твердо ответил Ален. – На меня не рассчитывайте. Я не политик. В государственные деятели не гожусь.
– Жаль, – с горечью отозвался Кандар. – В таком случае дайте мне провожатого. Я отправлюсь один.
Ален в отчаянии выругался.
– Я говорила, – услышал он за спиной голос Марии, – он не оставит Лакуну.
Ален обернулся.
– Его нельзя отпускать к Гельбишу! – крикнул он.
– Он мой отец, Ален. Я знаю его достаточно хорошо. Он сделает так, как решил.
Кандар с благодарностью поглядел на дочь.
– Узнаю в тебе Лиллиану, – сказал он ласково.
– Какое-то безумие! – пробормотал Ален. – И ты веришь, что он одолеет Гельбиша?
– Не знаю… Но если он не попытается… он не сможет жить…
Они отправились ночью. Бурт проводил их вниз, к заброшенной кошаре, где Ален оставил санитарную машину, на которой они увезли Кандара из клиники. Ален вывел машину на еле заметную проселочную дорогу. Бурт пожелал им удачи и пошел обратно.
Кандар сел рядом с Аленом, а Лорк забрался в кузов и растянулся на носилках, предназначенных для перевозки больных. Он лежал, закинув руки за голову, и предавался самым приятным размышлениям о непостижимой цепи случайностей, приведших его в объятия несравненной Вилы. Девушка помогала старому черту в козьей жилетке вправлять ему ногу, и прикосновение ее руки заглушало нестерпимую боль от бесцеремонных манипуляций доморощенного хирурга. Началось с легких, ласковых прикосновений, а кончилось…
Впрочем, ничего не кончилось. Уж об этом он позаботится. Глупо отказываться от такой замечательной бабы.
Его мало интересовало, куда и зачем его везут. Он привык повиноваться. А подчиняться Алену гораздо приятней, чем дураку каргану. Тем более что с ними сам Диктатор. А уж выше его начальства и не бывает.
В приятных воспоминаниях о прелестях Вилы и мечтах о скором возвращении к ней Лорк сладко уснул, несмотря на то что машину изрядно трясло.
Из всех авантюр, в которых ему пришлось побывать, эта казалась Алену самой нелепой. Идиотская затея – восстанавливать власть человека, чьи идеи ему глубоко чужды и даже враждебны. Но отпустить его одного значило обречь на верную гибель. Этого Мария ему никогда не простила бы. Что ж, он сделает все, что в его силах. Тем более что Кандар оказался в столь идиотской ситуации целиком по его вине.
Да и не такая уж сложная штука проникнуть в резиденцию. А там будет видно, как действовать дальше.
Он искоса поглядел на Кандара и поразился перемене, происшедшей в его будущем тесте, – рядом с ним сидел уже не вчерашний, растерянный, потерявший почву под ногами пациент Гарбека, а прежний – собранный, уверенный в себе повелитель Лакуны.
Ален усмехнулся: конечно, он сейчас думает вовсе не о том, как снова обретет утерянную власть. Он размышляет о тех великих переменах, которые свершит, отстранив Гельбиша и окружив себя новыми людьми, с которыми он придаст Новому Режиму гуманный характер.
Кончился проселок. Перед тем как выехать на шоссе, Ален приоткрыл боковое стекло и прислушался, остановив машину. Со стороны Гарзана приближался какой-то невнятный шум. Он нарастал, пока не превратился в грохот.
Из-за поворота показалась колонна сакваларов. Солдаты шли форсированным маршем, оглушая притихшие горы топотом сотен кованых сапог.
– Что это? – шепотом спросил Кандар.
Ален не ответил. Саквалары все шли и шли, казалось, колонне не будет конца. Наконец показался хвост колонны, и топот постепенно превращался в уже удаляющийся шум.
– По меньшей мере два гарда, – сказал Ален.
– Куда они идут? – спросил Кандар.
– Надо думать, на торжественную церемонию сожжения вашего тела, – усмехнулся Ален и добавил: – Лучше будет, если вы переберетесь в кузов.
Кандар неохотно подчинился.
Ален выехал на шоссе. Обгоняя бесконечную колонну, он обратил внимание, что саквалары следуют с полной боевой выкладкой. Мало похоже на почетный эскорт для проводов Диктатора на тот свет. Впрочем, в Лакуне возможно и такое – залп из двух тысяч автоматов – прощальный салют великому Кандару.
Проехав километров сорок, Ален заметил на дороге большое белое пятно, резко выделявшееся в темноте. Приблизившись, он понял, что это человек. Остановив машину, он вышел и, посветив фонариком, увидел красное пятно на белом халате. Он нагнулся над трупом и поднял валявшийся рядом стетоскоп.
– Врач! – возмущенно воскликнул вылезший из кузова Кандар. – Убить врача! Это неслыханно! Его нельзя оставлять здесь!
– Залезайте в машину, быстро! – бросил ему Ален.
Кандар недоуменно взглянул на него, хотел было что-то сказать, но, встретив твердый взгляд Алена, неохотно полез в кузов. Лорк не просыпался и мирно похрапывал.
Проехав еще немного, Ален обогнал небольшую, по-видимому подвыпившую компанию. Впереди, приплясывая, шли три женщины, за ними несколько мужчин, горланивших непристойную разухабистую песенку. Один из них размахивал охотничьим ружьем, наверное тем самым, из которого прикончили доктора.
Чуть дальше, справа от шоссе, в конце короткой аллеи, замыкавшейся старинными чугунными воротами, полыхало двухэтажное здание с колоннами. В свете вырывавшихся из окон языков пламени мелькали фигуры в голубых больничных пижамах. Вероятно, больница или санаторий, догадался Ален. А тот, на дороге, здешний врач.
В спинку кабины
