истекает кровью на библиотечный ковер, сбивая все планы.
Сеймур на четвереньках подползает к регистрационному столу и выдергивает телефонный провод из розетки. Затем ползет в Марианнин чуланчик-кабинет, где снова звонит телефон, и отключает его тоже.
— Зря ты так! — кричит раненый.
На двери Марианниного чуланчика наклейка: «Здесь живет „Тссс!“». Перед Сеймуром мелькает ее веснушчатое лицо, он силится прогнать воспоминания.
«Бородатая неясыть. Самая крупная сова в мире».
Он садится на пороге ее кабинета и кладет пистолет на колени. По корешкам в отделе юношеской литературы бегают красные и голубые огни от полицейских мигалок. Сеймур чувствует рев сразу за стеклами. Целятся ли в него снайперы? Есть ли у них приборы, чтобы видеть сквозь стены? Скоро ли они выломают дверь и застрелят его?
Он вынимает из левого кармана мобильник с записанными на задней стороне тремя номерами. Первый взорвет бомбу номер один, второй — бомбу номер два. По третьему надо позвонить, если случатся неприятности.
Сеймур набирает третий номер и снимает один наушник. В мобильнике идут гудки. Потом раздается «бип!» и соединение рвется.
Значит ли это, что его сообщение получено? Должен ли он был что-нибудь сказать после сигнала?
— Мне нужна врачебная помощь, — говорит человек на лестнице.
Сеймур нажимает повтор. Дзынь-дзынь-дзынь-дзынь-дзынь-дзынь-дзынь-бип.
Сеймур говорит:
— Алло?
Однако связь уже разорвалась. Возможно, это значит, что помощь скоро прибудет. Его сообщение получили, оповестили сеть. Надо тянуть время и ждать. Тянуть время, ждать, и люди Иерарха перезвонят или приедут и все исправят.
— Я хочу пить! — кричит раненый.
Откуда-то доносятся детские голоса, завывания ветра, плеск волн. Обман слуха. Сеймур снова надевает наушники, берет с Марианниного стола кружку с мультяшными котиками, на четвереньках подползает к питьевому фонтанчику, наполняет кружку и ставит ее перед раненым так, чтобы тот мог дотянуться.
Мусорный бак за креслами, куда капает вода с потолка, на три четверти полон. Бойлер прямо под Сеймуром устало пыхает несколько раз кряду. «Мы должны быть сильны, — сказал Иерарх. — Грядущие события станут для нас испытанием, которое мы не можем пока вообразить».
Зено
Вопросы гонятся один за другим в карусели его ума. Кто стрелял в Шарифа и насколько серьезны раны? Если огни за окнами — полицейские или врачи «скорой помощи», почему они не вбегают в здание? Потому что стрелявший все еще здесь? Он один? Известили ли родителей? Что ему делать?
На сцене Аитон-осел расхаживает по замерзшему краю мира. Из колонки Натали звучит плеск накатывающих на гальку волн. Оливия в тряпочной чаячьей голове и желтых колготках указывает самодельным крылом на груду зеленой туалетной бумаги на сцене.
— Я слышала, если много ее съесть, можно улететь, — говорит она. — Только заранее скажу: тебе, с твоей харей, о крыльях нечего и мечтать.
Алекс — Аитон берет немного зеленой туалетной бумаги, запихивает в пасть ослиной головы из папье-маше и уходит со сцены.
Оливия-чайка говорит:
— Не дело ослу гоняться за воздушными замками. Глупым мечтателям не зря советуют: «Вернись с небес на землю».
Алекс кричит из-за сцены:
— Что-то происходит! Я чувствую!
Кристофер меняет цвет прожектора для караоке с белого на голубой, на заднике вспыхивают огни Заоблачного Кукушгорода, Натали нажимает кнопку на ноутбуке, и рокот волн сменяется подводным бульканьем и журчанием.
Алекс выходит на сцену. В руках у него рыбья голова из папье-маше. От пота челка приклеилась ко лбу.
— Можно нам сделать перерыв между таймами, мистер Нинис?
— Он хочет сказать «антракт» мистер Нинис, — говорит Рейчел.
Зено поднимает взгляд от своих трясущихся рук:
— Да-да, конечно. Маленький тихий антракт. Отличная мысль. Вы все молодцы.
Оливия снимает маску:
— Мистер Нинис, вы правда думаете, мне надо говорить «харя»? Завтра некоторые из церкви придут.
Кристофер идет к выключателю, но Зено говорит:
— Нет-нет, лучше побудем в темноте. Завтра вам надо будет оставаться за сценой при слабом освещении. Давайте сейчас посидим за шкафами, которые поставил Шариф, подальше от глаз публики, как будет завтра. И мы обсудим твой вопрос, Оливия.
Он ведет их за шкафы. Рейчел собирает листы со своей ролью и садится на складной стул, Оливия запихивает мятую туалетную бумагу в рюкзак, Алекс укладывается под вешалками с костюмами и вздыхает. Зено стоит посередине в галстуке и ботинках на липучках. У его ног коробка из-под микроволновки, объявленная саркофагом, на миг преображается в карцер Лагеря номер пять. Он ждет, что оттуда появится Рекс, истощенный и грязный, поправит очки… но тут карцер вновь становится картонной коробкой.
— У кого-нибудь из вас есть мобильный? — спрашивает Зено.
Натали и Рейчел мотают головой. Алекс говорит:
— Бабушка сказала, только когда я пойду в шестой класс.
Кристофер говорит:
— У Оливии есть.
— Его мама забрала, — отвечает Оливия.
Натали поднимает руку. На сцене, по другую сторону шкафов, из колонки по-прежнему звучит подводное бульканье, сбивая Зено с мыслей.
— Мистер Нинис, что значит «один пых»?
— Что?
— Мисс Марианна сказала, что сбегает за пиццами одним пыхом.
— Пых-пых — это как паровозик, — говорит Алекс.
— Еще говорят «бить под пых», — замечает Кристофер.
— Не под пых, а под дых, — поправляет Оливия.
— Одним пыхом — значит очень быстро, — говорит Зено.
Где-то в Лейкпорте завывают сирены.
— Но ведь она же не быстро совсем, мистер Нинис?
— Ты есть хочешь, Натали?
Она кивает.
— А я пить хочу, — добавляет Кристофер.
— Пиццы, наверное, задержались из-за снегопада, — говорит Зено. — Марианна скоро придет.
Алекс садится:
— А можно нам выпить немножко кукушгородского рутбира? [19]
— Это на завтра, — возражает Оливия.
— Думаю, ничего страшного, если вы выпьете по рутбиру, — говорит Зено. — Можешь тихо достать банки?
Алекс вскакивает, а Зено встает на цыпочки и через верхнюю полку смотрит, как мальчик обходит сцену и ныряет в пространство между нарисованным задником и стеной.
— А почему их надо доставать тихо? — удивляется Кристофер.
Рейчел читает свою роль, водя по строкам пальцем, а Оливия спрашивает:
— Так как насчет плохого слова, мистер Нинис?
Что с Шарифом? Не слишком ли много крови он потерял? Не следовало ли Зено действовать быстрее? Алекс в шортах и банном халате вылезает из-за нарисованного города. В руках у него коробка с двадцатью четырьмя баночками рутбира.
— Осторожнее, Алекс.
— Кристофер, — шепчет Алекс, огибая фанерную сцену. Все его мысли — о том, чтобы взять банку, — вот тебе…
Тут он цепляется носком о фанеру, падает, и две дюжины алюминиевых банок летят на сцену.
Сеймур
Он смотрит на телефон, думает: звони. Звони. Однако телефон молчит.
17:38.
Банни уже должна была закончить смену по уборке. На ноющих ногах, с болящей спиной она будет ждать, что Сеймур заберет ее и отвезет в
