Я не влюблен в тебя, но именно тебе, друг мой, я хочу рассказать все. Много лет назад я обнаружил в себе ужасное свойство – молчать, что бы ни случилось. Я честно не понимаю, как это произошло и что послужило тому причиной. Просто такова жизнь.
Но в тебе есть что-то, что пробуждает во мне желание говорить – как говоришь ты. Я наблюдал за тобой издалека, и поверь мне, ты лучше всех, кого я встречал в своей жизни. Ты обладаешь удивительной способностью делать так, чтобы люди слушали тебя, не задавая вопросов, пусть и пользуешься ею нечасто. Я почти хочу стать тобой. Есть ли смысл в моих словах? Сомневаюсь. Я просто болтаю. Прости.
И тем не менее. Надеюсь, когда мы снова встретимся, ты внимательно выслушаешь меня. Ты единственный человек, кому я могу об этом рассказать. Возможно, сейчас ты меня не слышишь. Или не хочешь слушать. Что ж, у тебя на то есть полное право. В конце концов, кто я такой? Я ничто. Но ты – о, тебя я готов слушать часами.
[…]
– Кстати говоря, я на мели, – бросила Рейн в окно своего крошечного «форда». – Так что, надеюсь, вы захватили с собой наличные.
Я позвонила Рейн на следующее утро в надежде, что она захочет присоединиться к нашей спасательной операции. И она, конечно, захотела.
– Я заплачу за бензин, – кивнула Кэрис, забираясь на заднее сиденье, и добавила, поймав удивленный взгляд Рейн: – Я Кэрис.
– Ага. Вау. – Рейн сообразила, что пялиться неприлично, и смущенно откашлялась. – А я Рейн. Ты не похожа на Аледа.
– Ну, мы, конечно, близнецы, но все-таки разные люди.
Я вернула переднее кресло на место и села рядом с Рейн.
– Тебе правда несложно отвезти нас в университет?
– Все лучше, чем идти в школу, – пожала плечами Рейн.
– Точно, – хмыкнула Кэрис.
Стоило Рейн завести двигатель, как меня посетила внезапная мысль:
– Может, позовем Дэниела?
Кэрис и Рейн разом повернулись ко мне.
– Думаю, если бы он был в курсе нашей затеи, он бы захотел поехать с нами.
– Иногда мне кажется, что ты самая заботливая на Земле, – вздохнула Рейн, а Кэрис пожала плечами.
– Чем больше, тем лучше.
Я позвонила Дэниелу и все ему рассказала.
– Ну что? – Рейн вопросительно вскинула брови, когда я убрала телефон.
– Все хорошо, захватим его по дороге.
Кэрис молча смотрела в окно. Рейн бросила взгляд в зеркало заднего вида.
– Ты как, подруга? Увидела что-то интересное?
– Ничего. Поехали.
Когда мы подкатили к дому Дэниела, он сидел на низком кирпичном заборчике в школьном пиджаке, накинутом на темно-красный джемпер. Вид у него был такой, словно его вот-вот накроет приступ паники.
Я вышла из машины, чтобы он сел рядом с Кэрис. Они обменялись долгими взглядами.
– Охренеть не встать, – пробормотал Дэниел. – Ты вернулась.
– Ага, – кивнула Кэрис. – Рада тебя видеть.
Наша шестичасовая поездка началась в очень напряженной обстановке. Рейн настороженно поглядывала на Кэрис – совсем как я когда-то. Я ее прекрасно понимала: в обществе Кэрис сложно расслабиться. Дэниел перекладывал телефон из руки в руку и все просил меня рассказать, что случилось с Аледом на Рождество.
Через два часа мы остановились на заправке, чтобы выпить кофе и сходить в туалет. Когда мы возвращались к машине, Рейн поинтересовалась, зябко ежась на холодном ветру:
– Кэрис, так где ты была все это время?
– В Лондоне. Я работаю в Национальном театре. Преподаю в творческих мастерских и все такое. Платят хорошо.
– Круто! Я была в Национальном театре, смотрела там «Боевого коня» пару лет назад. – Рейн внимательно посмотрела на Кэрис. – А какое образование нужно, чтобы там работать?
– Никакого. Они даже не спрашивают.
Услышав это, Дэниел нахмурился, а Рейн ничего не сказала, только губы ее сами собой растянулись в улыбке. Глядя, как Кэрис садится в машину, Рейн шепнула:
– А она мне нравится.
После этого атмосфера в «форде» слегка потеплела. Рейн доверила мне свой айпод, и я поставила Мэдиона, но Дэниел заворчал, что слишком громко. Я сдалась и включила «Радио 1». Кэрис сидела в темных очках и неотрывно смотрела в окно, словно Одри Хепберн.
Я была вся на нервах. Алед мне так и не ответил. Наверное, забыл телефон в комнате, когда пошел на занятия… Я понимала, что скорее всего так и есть, но мне не давала покоя мысль, что Алед мог что-нибудь с собой сделать.
Ведь такое случается.
А у Аледа больше никого не осталось.
– Фрэнсис, ты в порядке? – спросил Дэниел. Теперь мы с ним сидели сзади. В его голосе прозвучало искреннее беспокойство.
– Я просто подумала… что у Аледа больше никого не осталось. Он совсем один.
– Что за чушь, – фыркнул Дэниел. – Как минимум в этой машине сидят четыре человека, которым не все равно, что с ним происходит. Я ради него химию пропустил.
Дорога всегда меня успокаивала. Я вставила в уши наушники и включила «Город Юниверс»; мелькание серого и зеленого за окном завораживало. Дэниел сидел, уткнувшись головой в стекло, и не выпускал телефон из рук. Кэрис цедила воду из бутылки. Рейн подпевала песням на радио, но из-за наушников я толком не слышала, что играет. Зато услышала, как Алед – или Радио – говорит: «Хотел бы я, чтобы у меня было столько же историй, как у нее». И хотя мои страхи никуда не делись, я вдруг почувствовала, что все будет хорошо. Впервые за долгое время тугой узел в груди немного ослаб. Я закрыла глаза, позволив гудению мотора, бормотанию радио и голосу Аледа слиться в единую чудесную мелодию.
Полчаса спустя я сказала:
– У меня такое чувство, будто мы в Городе Юниверс.
Рейн засмеялась.
– Почему?
– Радио не может выбраться из города. И вот наконец его кто-то услышал и кинулся на помощь.
– Искусство отражает жизнь, – задумчиво произнесла Кэрис. – Или… наоборот.
До университетского городка мы добрались куда быстрее, чем я ожидала. Сам городок на первый взгляд мало чем отличался от нашего: высокие дома, словно сошедшие со страниц диккенсовских романов, мощеные улочки, небольшая рыночная площадь в окружении магазинов, река, разделяющая его пополам. Мы приехали после девяти вечера, и студенты, освободившиеся от занятий, спешили домой или слонялись от бара к бару.
На поиски колледжа Сент-Джонс мы потратили еще двадцать минут. Рейн припарковалась на двойной желтой линии перед небольшим зданием, напоминавшим обычный дом рядовой застройки. Я невольно задалась вопросом, как там мог поместиться целый колледж. Впрочем, когда мы вошли, обнаружилось, что это здание – далеко не единственное.
Мы топтались посреди фойе, неловко оглядываясь по сторонам. Справа от нас была широкая лестница, впереди – два коридора.
– И что теперь? – спросила я.
– Алед знает, что мы собирались к нему приехать? – поинтересовался Дэниел.
– Я ему писала.
– И что он ответил?
– Ничего.
Дэниел резко повернулся ко мне.
– То есть… мы явились сюда без приглашения?
Молчание было ему ответом.
– Честно говоря, мы слегка запаниковали, – призналась Рейн. – Испугались, что Алед убьет себя или что-то в этом духе.
Она наконец озвучила то, что никто не решался сказать вслух, и мы снова притихли.
– Мы хотя бы знаем, где его комната? – наконец подала голос Кэрис.
– Можно спросить на ресепшене, –
