рассказал он. Понимаете? Все было бы чисто в формально-правовом отношении, и никто не задавал бы вопросов, почему мы не отреагировали раньше. Если уж хотите начистоту, мы расскажем ему и то, чего он не знает, а он потом сообщит нам это в качестве свидетеля.
МАРЬЯН (насмешливо). A-а, чтобы войти в Европу, сербскому премьеру понадобился прорыв в борьбе с преступностью.
Господин из сербского посольства спокойно смотрит на Марьяна.
ВИКТОР. Почему вы ему это не предложили, когда он был в тюрьме?
ГОСПОДИН. Мы предлагали. Но он отказался.
ВИКТОР. Зачем ему соглашаться сейчас?
ГОСПОДИН. Из-за вас. Поэтому мы и решили снова сделать ему предложение. За последние несколько дней в его жизни многое изменилось. Сейчас, узнав о вас, он, может быть, согласится. Вы же писатель. И сами знаете, что от таких встреч меняются и самые отъявленные убийцы. Кроме того, мы рассчитываем, что вы с ним поговорите и убедите его в том, что это самое разумное решение для всех.
ЕВРЕСА. А Тошичи?
ГОСПОДИН. Когда он выступит в роли свидетеля, они больше не будут проблемой.
Виктор смотрит на Марьяна.
МАРЬЯН. Лучшего шанса у него никогда не будет. (Смотрит на Евресу, Виктора и Ану.) И у вас тоже.
Виктор смотрит на Евресу. Евреса набирает номер на мобильном. Раздается новый, не тот, что раньше, звонок.
Пока звонит телефон, на другой части сцены появляется мужчина в шерстяной шапке. Это Неманя, одна рука у него забинтована. Он бросает взгляд на экран телефона и отвечает на звонок.
НЕМАНЯ. Алло…
ЕВРЕСА (по телефону). Алло, сынок, это мама…
НЕМАНЯ. Все в порядке?
ЕВРЕСА. Да, да, никаких проблем.
НЕМАНЯ. Он узнал тебя?
ЕВРЕСА. Узнал сразу. Как только увидел. Сейчас пьем кофе, разговариваем. Он хочет тебя увидеть как можно скорее.
Виктор и Ана переглядываются. Неманя молчит.
ЕВРЕСА. Алло, сынок, ты здесь?
НЕМАНЯ. Здесь…
ЕВРЕСА. Как рука, болит?
НЕМАНЯ. Меньше… А можешь дать ему телефон… Хочу услышать, какой у него голос…
ЕВРЕСА (бросает взгляд на Виктора, потом протягивает ему свой мобильный). Он хочет с тобой поговорить.
ВИКТОР (берет ее телефон). Алло…
НЕМАНЯ. Привет, батя… Ты, это, давай, позвони мне со своего мобильника, чтобы не тратить ее деньги…
Неманя прерывает разговор. Виктор протягивает Евресе ее мобильный. Она смотрит на него растерянно, не понимая, почему разговор прервался.
ВИКТОР. Хочет, чтобы я позвонил ему со своего телефона.
ЕВРЕСА (Ане). Вот, что я вам говорила?! Видите, какой он внимательный.
ВИКТОР (достает свой мобильный). Какой номер?
ЕВРЕСА (показывает экран своего мобильного). Вот… ноль, ноль, три, восемь, один – код Сербии, потом шестьдесят четыре…
Виктор набирает номер. Неманя ждет его звонка. Снова раздается сигнал мобильного телефона Немани. Неманя смотрит на телефон и отвечает на вызов.
НЕМАНЯ. Алло…
ВИКТОР. Это я…
НЕМАНЯ (усмехается). Рад тебя слышать. Должно быть, в молодости мамка была клевой девчонкой, раз ты за тридцать лет ее не забыл… Я-то был уверен, что не вспомнишь. Знаешь, по-рокерски – оттрахал и забыл…
Короткая пауза, во время которой Виктор бросает взгляд на Евресу.
Другими словами – охренеть как романтично…
ВИКТОР. Алло… Неманя… Плохо слышно… (Ходит по комнате, пытаясь поймать сигнал.)
НЕМАНЯ. Ну что за херня… Тут, в подвале, плохой сигнал… (Делает несколько шагов.) Сейчас слышишь?
ВИКТОР. Да… Сейчас нормально… Послушай, с нами тут один господин из сербского посольства в Хорватии, и…
НЕМАНЯ. Хочет, чтоб я сдался и выступил свидетелем?
ВИКТОР. Откуда ты знаешь?
НЕМАНЯ. А как мне не знать? Мы тут уже полчаса калякаем – я и человек пятьдесят спецназовцев. (Смотрит по сторонам, словно ищет кого-то взглядом.) Не смогли уговорить меня сдаться, теперь пробуют через вас… Их тут на всех крышах полно. Я сейчас нашел место, где хороший сигнал, но именно здесь меня может шлепнуть снайпер.
ВИКТОР. Мы считаем, что тебе нужно согласиться.
НЕМАНЯ. Рад слышать, что ты обо мне заботишься, но этот вариант я не рассматриваю.
ВИКТОР. Почему?
НЕМАНЯ. Один мой коллега вот так согласился. Через два дня он в камере совершил самоубийство, из пистолета, пять пуль в голову. Придешь на похороны?
ВИКТОР. Какие похороны?
НЕМАНЯ. Мои…
Виктор молчит. Евреса садится. Она понимает, о чем разговаривают Виктор и Неманя.
ВИКТОР. Я здесь…
НЕМАНЯ. Так придешь?
ВИКТОР. Но… Прошу тебя, подумай… Человек из посольства подтвердит, что ты будешь в безопасности. Прошу вас, скажите ему. (Передает мобильник господину из сербского посольства.)
ГОСПОДИН. Алло… (Официальным тоном.) От имени сербского правительства я гарантирую вам…
НЕМАНЯ (перебивает). Что гарантируешь? Что в тюрьме меня опять оттрахают в задницу или что Тошичи порубят меня на куски и растворят в кислоте?
Господин из сербского посольства замолкает.
Слушай, дай мне батю… У меня батарейка садится…
Господин из сербского посольства возвращает мобильник Виктору.
ВИКТОР. Алло…
НЕМАНЯ. На кой ты мне даешь этого кретина, только время теряем! И не вздумай тратить деньги на венки и всякое такое говно. Лучше мамке отдай. Она, знаешь, любит выпить лишнего. Ей бы надо полечиться.
ВИКТОР. Да, я знаю.
НЕМАНЯ. Мне хочется, чтобы ты пообещал мне присмотреть за ней. Мы оба, и я и ты, всю жизнь ей изгадили, так что она заслужила немного внимания…
Виктор молчит.
Как она называлась, эта ваша группа, в которой ты играл?
ВИКТОР. «Первая любовь»…
НЕМАНЯ. «Первая любовь»? Не бог весть какое название. И вы тоже были такие же, как все в то время: длинные волосы и все такое?
ВИКТОР. Да.
НЕМАНЯ. А была у вас какая-нибудь самая известная песня? ВИКТОР. Конечно…
НЕМАНЯ. Какая?
ВИКТОР. «Эй, моя сладкая малышка»… это был наш хит… и еще «Когда мы останемся одни»…
Ана, Марьян, Евреса и господин из посольства внимательно слушают, что говорит Виктор.
НЕМАНЯ. Значит это ваша песня – «Эй, моя сладкая малышка»?
ВИКТОР. Да. Это был наш первый диск…
НЕМАНЯ. Ее я знаю, мамка мне его ставила, когда я был маленьким…
Виктор молчит.
Может, неприлично тебя спрашивать, но… А
