но имейте в виду, что я не каждый день на месте.
Алина кивнула и пошла прочь. Вадим плелся за ней по коридору. Наконец она соизволила обернуться:
— Чего тебе?
— Я ничего не говорил.
— Громко думаешь.
— Прости, — он ответил машинально и тут же разозлился: — Хотя мне не за что извиняться.
— Разве?
Он спасовал:
— Или есть?
Алина поставила сумку на подоконник и покачала головой:
— Что ты от меня теперь хочешь?
Он помялся и наконец сказал:
— Я ничего не помню. С той ночи.
— Ничего? — прищурилась.
— Да. И поэтому мне было бы намного легче, если бы ты рассказала, что… произошло.
Она кивнула, взяла сумку и выплюнула в него:
— А с чего ты взял, что я хочу, чтобы тебе стало легче?
Развернулась и пошла вперед, а он так и остался у окна, держась за подоконник.
6 дней до
— Как дела, Вадим?
На плечо легла тяжелая рука, Антон говорил ему почти в ухо:
— Мы тут с Сеней потусить решили вечером, раз завтра занятий не будет. Ты что думаешь?
— Тебе не нужно спрашивать моего разрешения, чтобы дружить с Биланом, — он говорил, не разворачиваясь, осторожно отмеряя слова на весах.
Антон рассмеялся, не отодвигаясь.
— Я спрашиваю, ты что думаешь насчет затусить? У меня батя в отпуск свалил на Байкал. Можем делать все что угодно.
Вадим развернулся и увидел, что Антон улыбается той самой, хорошей, ласковой улыбкой, которую выдавал при встрече каждому на всякий случай, будто боялся кого-то упустить, кого-то недообаять, недопокорить.
— Мне к литре готовиться надо…
— Вадь, ну ты чего такой душный-то? Надо легче. Экзаменов еще сколько будет. — Окликнул Билана, не дождавшись ответа: — Сень, слышишь, Другой с нами.
Билан подошел к ним и предложил жвачки Love is:
— Круто. Берите, я у Бубы отобрал.
Антон развернул свой фантик и показал:
— У меня вот такое: «Любить — это прощать все его недостатки». А у тебя, Вадим, что?
— «Медленный танец вместе».
Он заметил, как смотрит в их сторону Алина, и отвел глаза.
После уроков Антон ждал их у машины. Буба сразу вцепился в брата, требуя снова покататься вместе, но Билан только отмахнулся:
— Давай-давай, сам доберешься. Строит из себя мелкого.
Вадим ожидал, что Антон подключится, но тот лишь молчал.
Они отправились не домой к Антону, а в стриптиз в центре города c претенциозной вывеской «Клуб-театр для мужчин». Охранник покосился и затребовал паспорт — Антон дал ему свой, где между страниц мелькнула пара бумажек. Тот кивнул и пустил их внутрь.
В гардеробе им выдали маски на глаза — черные и белые.
— Давайте заселфимся, — предложил Билан. Рука Антона снова легла на плечо.
В зале в ослепительно-белых лазерных лучах крутились девушки на шестах, а позади горели экраны с кадрами из фильмов — на одном из них он опознал видеоряд «Города грехов». Антон выбрал место в нише с красными диванами недалеко от сцены и заказал кальян.
Девушка в красном латексном купальнике, напоминавшем платье Алины в тот самый вечер, и в черной маске с заклепками принесла им дымящиеся зеленые коктейли:
— Комплимент имениннику. У нас действует акция в течение трех недель.
— Отлично.
— А где у вас?..
Вадим прошел в туалет и встал перед зеркалом, в котором мигали красные огни.
Ты же знаешь, что что-то не так?
Когда он вернулся, Антон уже потягивал кальян, откинувшись на диване.
— Тебя мы и ждали. Выпьем?
— Я не хотел бы… — Прошлое накатило очередной волной тошноты.
— За папу? За маму? За меня? — Антон смотрел прямо в глаза и улыбался. Вадим покорно взял бокал и отпил, зная, что делать этого не надо, но разве мог он ему отказать?
Антон протянул кальян. Когда Вадим потянулся за наконечником, Антон спросил:
— Брезгуешь?
И снова не надо, но он снова послушно сделал: вдохнул и закашлялся от того, как сперло в груди.
К ним подошла девушка с кошачьими ушками и хвостом, к поясу которой цеплялся поводок. Билан ухватился и потащился следом за ней, ближе к сцене. Антон откинулся на диване и положил руку на изголовье, почти касаясь его плеча.
— Хорошо-то как, да? Да ты расслабься.
Вадим утонул в диване и почувствовал, как его клонит в сон.
— Расслабься, а не спи.
— Да как-то плющит немного.
— Ты пей, пей, — Антон улыбался, а его рука сжала плечо и стала поглаживать, и Вадим покосился на нее в неверии, как на руку из «Семейки Аддамс», которой не нужен был хозяин. — Как тебе?
Вадим пожал плечами. Антон продолжил:
— Сиськи-жопы, стараться не надо, только крутить.
— Наверное.
— Не то что мужской, — он кивнул Вадиму. — Мы с отцом были на дне рождения одной тетки, так у нее там только мужики и были.
— Тебе понравилось? — еле ворочая языком, проговорил Вадим.
— Не все. Но некоторые — очень.
Он хотел, чтобы Билан вернулся, чтобы Антон перестал, чтобы он это прекратил. К ним подплыла девушка с черными крыльями на спине:
— Я могу для вас что-нибудь сделать?
— Как тебя зовут, зая?
— Лилит.
Антон кивнул и поднялся.
— Пойдем, Лилит. — И повернулся к Вадиму: — Ты с нами.
Пока они шли через зал, «Город грехов» сменился на «От заката до рассвета». Зазвучала тема Сальмы Хайек, а сцена подсветилась красным. Лилит уже скрылась за тяжелой портьерой, и Антон тянул его внутрь.
Последнее, что он услышал, было:
Falling, falling through the floor
I'm knocking on the devil's door, ye-e-eah… [2]
Лилит завела их в просторную черную комнату, где на одной стене висел телевизор, на другой — плакат с обнаженными девушками. На столике перед диваном стояли песочные часы, которые Лилит перевернула сразу, как вошла, а в углу расположилась конструкция буквой Х.
— Лилит, а расскажи-ка, для чего это.
Лилит взяла с полки флогер и стукнула себя по ягодице. Затем протянула его Антону и прижалась к X. Тот легонько хлопнул ее и упал на диван рядом с Вадимом, положив ему руку на колено. Все время, что Лилит крутилась перед ними, он гладил его, поднимаясь все выше. Дыхание сбивалось, все плыло, а глаза смыкались.
—
