укротить «алчность» младшей сестрёнки были пресечены двумя вопросами Марии Ивановны:
– Деньги чьи?
– Ваши, – ответил Валерка.
– А могу я тратить мои деньги так, как считаю нужным?
– Можете, – вынужден был согласиться Валерка.
– То-то, – коротко заключила Мария Ивановна.
Валерке, конечно, было приятно, что она покупала всё по первому требованию сестры, но вопрос «почему она это делает?» оставался без ответа, и это смущало. Мысли, что потребует за это что-то нехорошее, даже и в голову не приходили. Просто в его короткой жизни ещё никто и никогда, кроме родителей, ничего им не покупал. Да и родители далеко не всегда потворствовали их желаниям. А тут женщина, которую все, и дети, и взрослые, боялись и считали злой. Как-то всё это не укладывалось в его, уже повзрослевшем и имевшим какой-то жизненный опыт, уме.
Возвращались куда более радостные и оживлённые. Мария Ивановна шла так, словно не было в её руках двух тяжеленных пакетов, а Валерка пыхтел и сгибался под тяжестью одного, но терпел. Катюша что-то радостно щебетала, перебегая от Марии Ивановны к брату, заглядывала в пакеты, всё ещё не веря, что её желания сбылись, что-то невпопад говорила, спрашивала и, не выслушав ответ, задавала новые вопросы. Подойдя к двери, Мария Ивановна поставила пакеты на пол, открыла дверь и вошла в квартиру. Дети остались у порога, не зная, что делать дальше.
– Ну, чего замерли? – буднично спросила Мария Ивановна. – Заходите.
Катюша только и ждала приглашения. Прошла и тут же стала осваиваться. Заглянула во все комнаты, обследовала фотографии, висевшие по стародавнему обычаю на стене, и обосновалась в кухне, по-хозяйски усевшись за столом. Валерка прошёл вслед за сестрой, поставил пакет с покупками на пол, да так и остался стоять в прихожей, смущённо переминаясь с ноги на ногу.
– Проходи, Валера! Собаки у меня нет, а я не кусаюсь, – подбодрила парнишку Мария Ивановна, забрала пакет и унесла на кухню.
По мнению мальчика между старыми людьми что сорока, что девяноста лет, никакой принципиальной разницы нет. Исключение составляла разве что родная бабушка Наташа, скоропостижно скончавшаяся после ареста папы от сердечного приступа. Для них с Катькой она была как бы вне возраста. Просто бабушка и всё тут. И детское воображение по ассоциации с возрастом таким же старым рисовало и жилище этих людей – ветхим, тёмным, в пыли и паутине. Ну, а каким ещё? Квартира Марии Ивановны, обставленная современной мебелью светлых тонов, совершенно не соответствовала этому представлению, поэтому Валерка слегка смутился. А тут ещё огромная, больше метра длины, фотография подводной лодки, висевшая на стене.
Увидев Валерку, с нескрываемым восторгом смотревшего на фотографию, Мария Ивановна подошла к книжному стеллажу, взяла два больших фотоальбома и положила на журнальный столик:
– Садись-ка сюда, – указала она на стоявшее рядом кресло. – Посмотри, пока мы с Катей готовить будем. Тебе интересно будет.
Мальчик молча сел в кресло, взял красного бархата альбом, положил на колени, открыл, и погрузился в далёкий и неведомый мир. Чёрно-белые и цветные фотографии величественных и грозных военных судов, сказочных парусников, морских просторов, бравых военных моряков, перемежавшихся с прекрасными видами необычной дальневосточной природы настолько увлекли, что Валерка не заметил, как подошла Мария Ивановна и встала рядом.
– Всё это я сама снимала, – сказала она, вернув мальчика к действительности. – А это – подводная лодка, на которой служил мой муж, Николай Петрович, – указала рукой на фотографию, висевшую на стене.
– А где же вы сами? – подняв взгляд, спросил Валерка.
– Так я же тебе говорю, что в основном снимала сама, поэтому моих фотографий так мало, – пояснила Мария Ивановна. – Пришлось научиться.
– Зачем? – не понял мальчик.
– Чем-то заняться ведь надо было, – сказала Мария Ивановна, усаживаясь в соседнее кресло. – Без какого-либо дела человеку и так не просто, а там и подавно.
– Почему? – опять не понял Валерка.
Мария Ивановна, до этого не сталкивавшаяся с постоянными детскими «почему» и «зачем», уняв раздражение, ответила:
– Место такое, – помолчала, погрузившись в воспоминания, и продолжила:
– База военных подводных лодок – секретный объект. Туда доступ гражданским запрещён. Только моряки, да обслуживающий персонал. Работы почти никакой. Кому из жён моряков удалось найти работу, тем, конечно, полегче было, а мне вот не удалось. Николай Петрович, даже когда дома был, с утра до позднего вечера на службе, а я всё одна да одна. А когда в поход уходил, так и вовсе по полгода не видела. С ума можно сойти от одиночества. Вот и придумала себе занятие. Самоучитель купила и стала фотографировать. С начала-то мало что получалось. Вроде бы и делала, как написано, а всё равно толку не было. Злилась на себя, ругалась, но не сдавалась. От злости, наверно, и не получалось. А как только успокоилась, пришло и понимание, что и как надо делать. А потом и азарт какой-то появился. Как у охотника, или рыбака. Стала выбираться за пределы базы в поисках необычных видов. Так, потихоньку, и открыла для себя красоту дальневосточной природы. И захотелось рассказать о ней другим людям. Хотя не это, наверное, главное.
– А что главное? – не унимался Валерка.
– Ну как что? – задумчиво ответила Мария Ивановна, усадив подошедшую Катю на колени. – Дело себе нашла. А нашла дело и жить стало легче.
– А почему легче? – задал очередной вопрос Валерка.
– У тебя «почему» и «зачем» когда-нибудь заканчиваются? – рассердилась Мария Ивановна.
– Вредина! – вынесла вдруг свой вердикт молчавшая до этого Катюша.
– Почему это вредина? – откликнулась на неожиданное обвинение Мария Ивановна.
– Мама сказала, – объяснила девочка. – Дразнится и язык показывает, – тут же добавила она.
Валерка хотел возразить, но раздался телефонный звонок.
– Мама, – пояснил он, полез в карман и достал мобильник.
– Здравствуй мама, – ответил на приветствие. – Всё хорошо. Что делаем? – повторил вопрос матери, смутился, но всё-таки сказал правду:
– Мы у бабушки с первого этажа, у Марии Ивановны. Сейчас обедать будем.
Новость огорошила Ольгу настолько, что растерянно замолчала, но, опомнившись, попросила сына передать трубку:
– Здравствуйте, Мария Ивановна, – взволнованно произнесла Ольга. – Что всё это значит?
– Здравствуй Оля, – без обычного раздражения ответила Мария Ивановна. – Это значит, что твои дети голодны и сейчас мы будем обедать.
– А почему они не пообедали дома? – поинтересовалась Ольга.
– Потому что у них случилась маленькая неприятность и они остались без обеда, – ответила Мария Ивановна. – Да ты не переживай, ничего страшного не произошло, – успокоила она Ольгу. – Скажи-ка лучше, когда приедешь.
– Я у своей ученицы, Мария Ивановна, за городом, – стала объясняться Ольга. – Завтра вступительный экзамен в университете. Пригласили помочь подготовиться за очень хорошее вознаграждение, и я вынуждена была согласиться. Не в моём положении отказываться от таких предложений. Почти всё повторили, но у неё большие пробелы в знании и употреблении глагольных форм. Очень не хочется делать работу кое-как, поэтому придётся задержаться до вечера.
– Вечер – понятие растяжимое, – недовольно сказала Мария Ивановна.
– Я и сама
