промчались, нет, пролетели, почти не касаясь земли, две крупные собаки.
Айка догнала коляску первой и намертво вцепилась в нижнюю ось, она продолжала бежать за коляской, стараясь замедлить её. Урс, чуть обогнал и начал подталкивать колясочный бок плечом, сдвигая его с обледенелой дорожки налево, в снег.
Рыдающая Людмила не верила своим глазам, увидев, что коляска с самым любимым для неё человеком на всей земле, остановилась почти у загородки, завязнув в высоком сугробе, который устроили дворники, расчищавшие аллеи.
– Стёпка! – по спуску мимо пробежала Алёна в сопровождении ротвейлера. – Степашенька!
Перепуганный малыш гудел на одной ноте, а увидев маму и знакомые собачьи морды, начал длинно всхлипывать и вздыхать, словно осознав, что ему больше абсолютно нечего бояться.
Алёна положила сына в коляску, нагнулась и обняла разом и Айку, и Урса. – Хорошие мои, родные мои! Всё, я не плачу, нет, – три языка дружно слизывали слёзы. – Ой, мама!
Алёна развернула коляску и покатила её вверх по снежку, а добравшись до рыдающей Людмилы, начала её успокаивать.
– Как же это? Откуда они тут взззяяялиииись? – всхлипывала Люда. – Они же специально! Они специально бежали. Словно понимали и будто соображали, как сдеееелаааать!
– Мам, они чуют. Помнишь, я тебе про аварию на остановке рассказывала? А сейчас Айка начала кричать и биться в дверь. Стёпка её человек, она его охраняет и чувствует, когда ему что-то угрожает. Ну, вставай. Нельзя так в снегу сидеть.
– Не верррююю! – Люда вытирала лицо рукавом, – Так не бывааааееет! Чего тебе надо?
Она сфокусировалась на Бэке, который тыкал ей что-то в руку. – Ой, смартфон…
Людмила шла, тяжело прихрамывая, по белоснежным, праздничным, чистым аллеям, судорожно вцепившись одной рукой в ручку коляски, в другой мёртвой хваткой зажав периодически звонивший гаджет. Растрёпанная, в расстёгнутом пуховике и запыхавшаяся Алёна, то нежно поглядывала на сына и гладила собак, а то с опаской смотрела на мать.
– Я ничего не понимаю. Получается, я ни-че-го не понимаю. Да?
– Выходит так… – негромко ответила Алёна.
– Как странно, – почти беззвучно прошептала Людмила.
– Ещё бы! Всю жизнь быть уверенной, что всё знает лучше всех, дрессировать под себя всю семью, кусать тех, кто хоть как-то не слушается, и оказаться самой-самой неправой! – проворчал Урс. И резко затормозил, потому что Айка, счастливая от того, что Степашка в безопасности, что они так вовремя успели и так хорошо сработали, лизнула его в край губ, а потом кокетливо проскочила вперёд.
– Не отставай, хранитель! – она помахала хвостом и запрыгала около Алёниных ног.
А дома у открытой настежь двери их встречала бдительная и отважная Тенька.
– Ну, как вы? Успели? Всё хорошо? А я вас жду-жду! Дом сторожу! Никого не впускаю и не выпускаю!
– Да мы и не собирались… – начала было Мышка.
– Как же, как же… А кто хотел пойти и посмотреть? – наябедничала Тень. – Только я всё равно не пустила! И Рыжика тоже!
– Ну и чиго ты ябииидничааааишь! – обиделся Рыжик по-кошачьи. – Я пиросто выглянуть хотель!
– Да тихо ты! А то мы кое-кого совсем с ума сведём! – рыкнул Урс, покосившись на Людмилу, которая от пережитого стресса едва ноги переставляла.
– Мам, ты посиди пока, ладно? Я Степашку быстро переодену и тебе помогу, – Алёна видела, что её мама как села на стул у входа, так и сидит, только покачивается слегка из стороны в сторону.
– Даааа… – протянула Люда. – Стой! Ты почему Стёпочку взяла, а собак тут оставила?
– Как почему? Лапы же не мытые!
– Стой! Никуда без них не ходи! Я сейчас… Как эти лапы моют? В чём их моют-то? Чтоб Стёпка без собаки не оставался! Разве ж можно лишать моего внука такого присмотра!
Урс только вздохнул. Нарисовавшаяся было перспектива улучшения его личной жизни таяла, как первый снег.
Когда семья собралась вечером дома, и об обстоятельствах прогулки узнали всё, реакция была довольно ожидаемой.
– Какое счастье, что они у нас есть! – выразила общее мнение Матильда Романовна, потихоньку вытирая взмокшие от ужаса ладони. – Какое счастье, что они успели! Как хорошо, что мы вместе!!!
Конец четвёртой книги.
Продолжение следует.
