class="p1">Лука развел огонь в кирпичном мангале у входа в дом, и я пошла рыскать на кухне в поисках каких-нибудь приборов. Все, что могло бы пригодиться, Марина увезла с собой, и я нашла утешение в том, что собиралась она вроде без спешки. Я протерла полку и выставила полароидные снимки бетонных слепков рук, Луки и Плитвицких озер на выступе вдоль стены. Конечно, я заберу их домой, чтобы показать Рахеле, но пока они и тут неплохо смотрятся.
Мы приготовили рыбу на масле и сосновых ветках, после чего разложили ее на столе и вручную разделали. Рыба была соленая, а местами попадался песок и чешуя, но масло и сосновый запах придали ей приятный вкус. На десерт мы взяли баночку арахисового масла и выскребли ее подчистую. Вдали перекликались последние морские чайки и моевки, устраиваясь в гнездах ко сну.
– Ты это, тоже заезжай к нам в Америку, – сказала я.
– У меня с английским не очень, – тут же выпалил Лука, и я поняла, что он и сам об этом подумывал.
– Нормально у тебя с английским. Но приезжай хоть меня навестить. Заглядывай в Нью-Йорк.
– Это я могу.
В Тиске наступила кромешная темень, а я даже не знала, сколько времени. Ни разу за день не взглянула на часы. Одно из редких удовольствий деревенской жизни – здесь не нужно жить по расписанию, и можно есть, когда проголодался, или спать, когда устал. А я как раз устала – наелась до отвала, мышцы саднили, а голова опустела и затуманилась.
Под рассуждения Луки о том, как птицы каждый год во время миграции находят путь домой, мы расстелили наши одеяла и легли на полу, на прохладную плитку, жестковатую для моей и так задубевшей спины. Сквозь пробоину в крыше виднелось небо, и мы, протянув к нему руки, угадывали контуры созвездий. Меня это успокаивало, прямо как в детстве, когда мы голодали и до ужаса боялись смерти. Заполонивший комнату бледно-голубой лунный свет залил собой щербинки от шрапнели, и стены стали как новые, словно мы вернулись домой.
Эта книга не увидела бы свет без множества людей. Особое спасибо:
Моему выдающемуся издателю, Дэвиду Эбершоффу, без которого эта история никак бы не обошлась, его помощнице Кейтлин Маккенна и всем сотрудникам издательства Random House, кто помогал сделать из этой книги настоящую книгу. Моему литературному агенту, Кристине Мур, и прекрасным людям в Wylie. Друзьям и близким в Загребе и Писаке – Дубравке, Матеа, Марину, Йошко, Шинко, Новаку и особенно Дарко – за то, что поделились своими историями. Несчетному множеству профессоров колледжа Эмерсон и Колумбийского университета, которые меня поддерживали, в особенности Джону Пэйпернику, Джонатану Аарону и Джею Ньюджборену. Моим коллегам из магистратуры по изобразительному искусству за то, что неустанно слушали мои рассуждения об этом проекте, и за вашу крепкую дружбу. Алану за его зоркий издательский взгляд и умение протянуть руку помощи. Заку за то, что он никогда не позволяет мне зазнаваться. Моей семье: матери, которая вложила мне в руки перо, и отцу за то, что научил меня рассказывать истории. Дедушке с бабушкой, которые меня превозносили, когда я еще ровным счетом ничего не добилась. А также Али, которая прочтет это первой.
Пер. Н. Н. Федоровой.
Площадь (хорв.). (Здесь и далее прим. пер.).
Чужак (хорв.).
Папа (хорв.).
У нас тут хорваты! (хорв.)
Объединенный революционный фронт – вооруженные силы, сформированные из повстанцев и участвовавшие в гражданской войне в Сьерра-Леоне в 1990-х.
Как поживаете? (хорв.)
Бабушка (хорв.).
Это я (хорв.).
«Мартовское» (хорв.).
Стена боли (хорв.).
Очень приятно (хорв.).
Взаимно, рада познакомиться (хорв.).
Кровавая Пасха (хорв.).
