английского костюма.
Что касается первого из этих двух утверждений, я должен раньше всего сказать, что теплота одежды, в сущности, зависит не от количества надетых принадлежностей костюма, а от материала, из которого они сделаны. Один из главных недостатков современной одежды лежит в том, что она состоит из слишком большого количества принадлежностей платья, большинство которых сделано из неподходящего материала; но, надетое поверх комплекта нижнего белья из чистой шерсти, вроде изготовляемого по системе д-ра Йегера [177], какое-нибудь видоизменение древнегреческого костюма было бы совершенно подходящим для нашего климата, нашей страны и нашего века. Этот важный факт уже был указан м-ром Э. Годвином в его прекрасной, но слишком краткой книге об одежде [178], изданной к гигиенической выставке. Я называю это важным фактом, так как он делает почти каждую форму красивого костюма совершенно практической при нашем холодном климате. Правда, м-р Годвин указывает, что английские дамы XIII века променяли через некоторое время широкие развевающиеся платья эпохи раннего Возрождения на более узкие одежды, которые, по их мнению, лучше соответствовали Северной Европе. Это я вполне допускаю; но что я буду оспаривать и в чем, я уверен, со мною согласился бы и м-р Годвин, это то, что принципы, законы древнегреческой одежды могут быть вполне осуществлены даже в узком платье с рукавами, т. е. я говорю о принципе всю тяжесть одежды переносить на плечи и о том, что красоту одежды не нужно искать в жестких готовых украшениях современной модистки: банты там, где не должно быть бантов, оборки там, где не должно быть оборок, — а в изысканной игре линий, которую можно извлечь из пышных, струящихся складок. Я не предлагаю антикварную реставрацию древней одежды, а только стараюсь подчеркнуть правильные принципы одежды, принципы, продиктованные искусством, а не археологией, наукой, а не модой; и точно так же, как наилучшим произведением искусства в наши дни считается то, в котором сочетаются классическая грация с абсолютной реальностью, так из слияния греческих принципов красоты с немецкими принципами гигиены родится, я уверен, костюм будущего.
А теперь обратимся к вопросу о мужской одежде, или, правильнее, к утверждении м-ра Хьюши о преимуществе в области костюма последней четверти XVIII века над второй четвертью XVII. Широкополая шляпа 1640 года защитит лицо от зимних дождей и летнего солнца; этого нельзя сказать о шляпе конца прошлого века, с ее довольно узкими полями и высоким дном, которая была предтечей нынешнего цилиндра; широкий отложной воротник гораздо гигиеничнее, чем душащий, затянутый галстук, а короткий плащ куда удобнее, чем пальто с рукавами, хотя бы у последнего и были три пелерины; плащ легче надеть и снять, он не так тяжело ложится на плечи летом, а когда в него укутаешься зимой, он дает очень много тепла. Куртка, наконец, куда менее сложна, чем сюртук и жилет: вместо двух частей приходится надевать только одну, и тем, что куртка закрыта, грудь лучше защищена.
Короткие широкие брюки во всяком случае предпочтительнее узких коротких рейтуз до колен и чулок, которые мешают правильному кровообращению; наконец, мягкие кожаные сапоги, которые можно было носить выше или ниже колен по желанию, гораздо более гибки и, следовательно, более свободны, чем жесткие гессенские сапоги [179], которые так расхваливает м-р Хьюши. Я ничего не говорю об изяществе и живописности такого костюма, ибо я уверен, что никто, даже м-р Хьюши, не отдаст предпочтения хлыщу перед кавалером, Лоренсу перед Ван Дейком, Георгу III перед Карлом I. Но с точки зрения удобства, теплоты и комфорта костюм XVII века бесконечно выше всех разновидностей, последовавших за ним, и я не думаю, чтобы и предшествовавшие ему формы одежды превосходили его. И я искренно надеюсь, что мы скоро будем иметь случай наблюдать в Англии какое-нибудь национальное возрождение этого прекрасного костюма.
11 октября 1884 г.
Перевод М.Ф. Ликиардопуло
Еще несколько радикальных мыслей о реформе одежды
Газетная заметка
Джон Уильям Уотерхаус. Флора в белом одеянии. 1890 год.
Я с большим интересом прочитал большое количество писем, вызванных моей недавней лекцией об одежде. Это доказывает мне, что вопрос о реформе одежды занимает многих умных, интересных людей, близко принимающих к сердцу принципы здоровья, свободы и красоты в одежде, и я надеюсь, что «Н. В. Т.» и «Mater familias» [180]возымеют то влияние, которое их письма — оба письма прекрасны — безусловно заслуживают.
Но я обращусь сперва ко второму письму м-ра Хьюши и сопровождающему его рисунку; прежде же чем приступить к разбору теории, заключенной в том и другом, мне, пожалуй, следует заметить, что я не имею ни малейшего понятия, носит ли этот господин длинные или короткие волосы, прямые или отложные манжеты, и вообще не имею никакого представления о его внешности. Я надеюсь, что он считается со своими удобствами и желаниями во всем, имеющем отношение к его костюму, и что он имеет возможность проявлять ту индивидуальность в одежде, которую он так красноречиво требует для себя и так нелепо пытается отнять у других; но я решительно не могу взять индивидуальную внешность м-ра Вентворта Хьюши как интеллектуальную основу для расследования принципов, которым надлежит руководствовать одеждою какого-либо народа. Я не отрицаю силы или популярности той школы критики, лозунг которой «дай ему в морду», но я признаюсь, что эта школа меня совершенно не интересует. Мальчишка-хулиган на улице, быть может, неизбежная необходимость, но хулиган в споре — только помеха. Поэтому я сейчас прямо перейду к затронутому вопросу, к превосходству одежды конца XVIII века над одеждой, которую носили в течение второй четверти XVII, — перейду к относительным достоинствам принципов, проводимых тем и другим…
Тот костюм, который я носил, очень близко напоминает изображенный на снимке с гравюры Норткота, приведенной в книге м-ра Годвина; он обладал некоторой долей изящества и элегантности, которые были восхитительны; но все же я отказался от него по следующим причинам: ознакомившись подробнее с законами одежды, я пришел к выводу, что куртка куда проще и удобнее, чем сюртук и жилет, и если она застегивается от плеча — куда теплее; фалдам же нет места в одежде, разве только по какой-нибудь дарвинистической теории наследственности; основываясь на личном долгом опыте, я пришел к убеждению, что крайняя узость коротких брюк-рейтуз не очень удобна, когда их носишь постоянно — одним словом, я убедился, что этот вид костюма не основан на рациональных принципах. Широкополая шляпа и свободный плащ, которые я всегда носил при вышеупомянутом костюме
