бы они не были, чтобы различить Въедливый Голос на главном луче из прямых мыслей его млечных воссозданных частиц на ином луче. Имп Плюс хотел найти ступню, на которую он надевал желтый кожаный ботинок; найти голос, в котором он мог узнать слепого торговца газетами в том холодном месте на другом море, «Это моя дочь», пока она бежала по тротуару навстречу темноволосой женщине. Он хотел найти плечистый позвоночник, чтобы его осмеяло прикосновение женщины на пляже; найти глаза, чтобы увидеть расщепленную кровь, расщепленные запахи, суть шуток и прочего, не такого прекрасного, приходившего к нему сквозь рост, который сейчас (думал он), возможно, остановился. В то же время Въедливые умозаключения не прекращались; потому что Имп Плюс их распознал. Они накачивали против его другого градиента. Как то, что вытягивало заряженные частицы натрия вверх сквозь клетки кожи. Или, как сами атомы углерода, эти умозаключения пропрыгнули насквозь, чтобы вернуться к азоту, глюкозе, воде, малиновому процессу, который был более малиновым, когда теплился. Углерод, настолько маленький, что оболочка его электронного облака подобралась немыслимо близко к ядру других атомов; и таким странным образом он был способен как отдавать электроны, так и принимать, и мог образовывать связи и слева, и справа.
Но рост, сказал Кап Ком (но не на луче!), рост, рост.
Теперь, если снаружи вне Земли (продолжалось Въедливое думание) в десять раз большая углеродная бомбардировка главным образом теряется на щите ИМП, у нас все равно есть солнечный ветер.
Но постой — кто хоть что-то говорил о Въедливых частицах — структуре косы — кто питает тебя данными, которые больше никто из нас не получает?
Это Кап Ком говорил с Въедливым Голосом — Кап Ком, который не мог вмешиваться во Въедливые умозаключения о лучах из короны Солнца, бьющих в азот растительных грядок для образования углерода-14 или солнечных излучений, бьющих углерод в мозге, ломая связи для создания нового состояния, настолько реактивно богатого энергией, чтобы стать новым — но Кап Ком вновь вломился во Въедливые вопросы, задаваемые Имп Плюсу: чтобы сказать: ИМП ПЛЮС МЫ СПРАШИВАЕМ ОСТАЛОСЬ ЛИ У ВАС ХОТЬ НЕМНОГО СИЛЫ, СЛЫШИТЕ ХОТЬ НЕМНОГО, ИМП ПЛЮС, ХОТЬ НЕМНОГО.
Поскольку хотя Имп Плюс кое-как отвечал на Въедливые умозаключения, они передавали данные, которые Кап Ком, возможно, не желал, чтобы они попали в чужие руки — он видел руки, движущиеся в противоположные друг другу стороны: то исследование в повторном росте мозговой клетки заглянуло достаточно глубоко, чтобы увидеть, что расщепление нейронов никуда не привело, разве что к некоему зародышевому регрессу; что решетка, на которую постоянно ссылались, могла отдавать фотонному потенциалу радикально восприимчивую новую сетку или заряженную ограду; что азотное окно ИМПа могло ускорить углеродное пересложение; что при условии прыжка в глюкозу и следовательно прыжка в окисление и энергию, натриевый насос работал бы упорней и быстрее, концентрация натрия была бы даже еще более неравной каждой стороне клетки, с подобным же увеличением калия, который сплетает и, следовательно, может подавлять рост, так же как и потенциал покоящейся мембраны, вызванный ведущим вверх натриевым потоком может относиться к росту электрической силы.
Но вновь спрашивая о структуре косы, и могла ли быть органической эта решетка при бреши глюкозы и воды, и если нет, что из малинового процесса. Въедливые передачи ушли прочь, ушло неким дыханием Имп Плюса.
Стало быть, ничего не было.
И впоследствии Имп Плюс увидел, что даже воспоминания о солнцах не было, его воспоминания, которое теперь принадлежало решетке и великому Солнцу.
Поскольку решетка проморгала Имп Плюса. Решетка, развившаяся из Имп Плюса, приняла Ими Плюс вовнутрь. Так вовнутрь, что его забыли. Что он знал, когда его возвращали. Поскольку он вернулся, но вовнутрь — поскольку ИМП был внутри — нового движущегося запинания. И словно Имп Плюс получил от решетки знания, необходимые для нее, как идея, Имп Плюс знал, что затухающая форма позвоночникоподобного трубопровода, ведущего словно к самому Имп Плюсу, хотя у него и не было места, была решеткой, дестабилизирующей ИМП, чтобы показать Кап Кому, что настоящая сила все еще здесь. Но из ответа Кап Кома Имп Плюс знал, что несколько раз произведенное включение и выключение было лишь демонстрацией, и снова думал о том, где он мог быть, и мысль пришла с тем, что он принял за воспоминание боли, потому что ощущалось понимание и облегчение, и понимание всосало мечту, которая, как он думал, у него была, хоть сейчас и не существующая, мечта о том, что он умрет, но другие останутся там, Кап Ком, Въедливый Голос, Въедливые частицы, великая решетка и Солнце. Поскольку разве его рост не завершился? И не был ли он во власти существа, которым он однажды стал, чтобы потом лишь уменьшиться до его части?
Не мечта. Последнее дыхание, которое Въедливый Голос забрал у Имп Плюса.
Но Въедливое слово было ограда — новая сетка для фотонного потенциала. Для получения лучей. Мозг. Нет, решетка, которой стал мозг. Имп Плюс узнал так много из слов Въедливого Голоса, что он был, как виделось, одной из причин, почему Въедливый Голос не прекращался. Но сейчас подпрекратился, и Имп Плюс лишь слабо слышал войну в Центре.
Он пытался — позволила ли ему решетка? или в некой новой силе, имеющейся у него, был ли он тем даром, который решетка радостно ему разрешить? — толкнуть еще раз фототелический луч к частицам воссозданного Въедливого Голоса, попытаться сказать, что он и сказал: Ваш враг Кап Ком прав: вас таки питают данными, которые Кап Ком и прочие не получают: это сила концентрационного градиента намного сильнее, чем любая цепь, которая, как вы все еще думаете, здесь работает. Вы не знаете наверняка про это происходящее, но вы склоняетесь, вы вспоминаете, и вы знаете — вы знаете—
Он не мог завершить.
Он не знал, почему решетка не стабилизировала ИМП вновь. Позвоночник силового трубопровода ощущался ближе, но Имп Плюс не знал, контролировал ли он до сих пор положение и системы тормозных ракет. Центр все более заваливал орбиту.
Возвращение на Землю было приключением. Или Земной коркой атмосферы. Воспоминание морфоген-наростов заставило настолько сильно содрогнуться воспоминанию о бредениях, что буротвестни и ложношири отбросили тени поближе для подтверждения этой сложенной с исследователем влаги над тем, что было впереди: посадка: мягкая посадка, чтобы выведать поверхность: площади излучающих Солнцесборников, защитные очки с исследовательскими свойствами, выпуклая Земля с той зазубренной точкой, которую он едва мог вспомнить.
Въедливые — дружественные — частицы не вернули сообщение Имп Плюсу. Но Въедливые
