закон и порядок. В плане ночной жизни Бэй-Сити мало что может предложить, парням негде выпустить пар, и они слегка развинтились. Началось с того, что они стали устраивать розыгрыши, понимаете? Шутки шутить, один лагерь против другого, и вроде бы ничего страшного. Но время шло, шутки сделались совсем не смешными, и, как вы, возможно, слышали, вчера в одном из лагерей произошел случай с участием какой-то тяжелой техники. Даже больше на саботаж похоже, из-за которого, какие уж тут шутки, один человек погиб и еще один сломал спину. У обоих парней жены и дети, и, в общем, все это дело вызвало взрыв недовольства. Плюс ко всему продолжаются дрязги из-за контрактов на лесозаготовки и насчет прав собственности, то есть насчет того, кому выпадет вырубить этот гигантский ельник, что за землей Густафсона. Конечно, это больше касается начальства, чем людей на местах, но, как мне сказали, переговоры были проведены с самой махровой бесчестностью, и уж этот сорт яда имеет свойство стекать вниз, верно я говорю? Верно. Сегодня ночью, так или иначе, дело решится. В любом случае. Разведданные, которыми мы располагаем, подсказывают, что сегодня лесорубы планируют стычку в центре города.
– По радио сказали, шериф, что будет бунт, – выкрикнул другой голос.
– Да, я тоже это слышал, – кивнул шериф. – И не удивлюсь, ежели так и будет. Но и не удивлюсь, ежели этого не произойдет. Пока мы тут разговариваем, до Бэй-Сити уже добрались восемь или девять грузовиков с солдатами, у которых наготове оружие. Лесорубы хотят неприятностей – они их получат.
– И что же вы думаете, шериф?
– О чем я что думаю, Тед?
– Как, по-вашему, все пройдет?
– Честно скажу, не знаю, приятель, потому что мой хрустальный шарик сломался. Надеюсь только, что лесорубам расхочется убивать друг друга, когда они увидят, что солдаты в них целятся. Но они варились в этих лагерях так долго, что случиться может все что угодно. Может, решатся поставить на кон все. Время от времени мужикам нравится взять да и все поджечь. Я вот, например, с таким сталкивался.
– Вы сегодня вечером будете в Бэй-Сити, да, шериф?
– Да, Чарли, как раз сейчас туда и поеду.
– Помощники не нужны?
– Все жены принялись покачивать головами, – сказал шериф, и окружающие его похлопали ему и посмеялись. – Мудрые женщины. Нет, благодарю, но сегодня мне помощь не надобна. Давайте-ка вы займетесь своими делами, а я позабочусь об остальном, идет? Просто дозвольте мне делать свою работу, ту, за которую вы мне платите. По радио вам все распишут и растолкуют, и ежели лесорубы разбуянятся, как наметили, вы, скорее всего, увидите кое-что из своих окон.
В толпе поднялся шум дружеского одобрения, и шериф помахал рукой, прежде чем снова взяться за микрофон:
– Да, и вот еще что: перестаньте названивать мне домой! Супруга уже в бутылку лезет!
Шериф стал усаживаться в машину, намереваясь уехать, но его остановили те, кому хотелось еще немного пообсуждать заварушку в Бэй-Сити. Народ не расходился, обсуждая кто с кем, что бы это все значило и куда оно приведет; Боб воспользовался людской толчеей, чтобы распространить афишки. Дружок с Малышом вызвали в толпе оживление, что слегка притормозило раздачу.
После, когда люди разошлись, он с собаками обошел кругом крошечный городок. Закусочная оказалась открыта, официантка болтала с вереницей мужчин у стойки бара.
Вернувшись в отель, Боб застал Джун и Иду в зрительном зале, они готовили сцену к очередной репетиции. Ида была на сцене с котлом, Джун стояла в среднем проходе между стульями. Обе снова были в обычной одежде.
– Левей, – скомандовала Джун, и Ида сдвинула котел влево от себя. – От меня левей, – поправила ее Джун. Ида, вздохнув, переставила котел в другую сторону. – Еще, – сказала Джун, и Ида подвинула котел еще левее от Джун.
– Хорошо, отметь место.
Ида опустилась на колени, чтобы по дну очертить мелом контур, а Джун повернулась лицом к Бобу.
– А вот и наш раздавала. Эй, а где же афишки?
– Я их раздал.
– Неужто все? – удивилась Джун, и Боб поведал про толпу и про то, что шериф рассказал о Бэй-Сити.
Вошел мистер Мор с кофейником и треугольными сэндвичами на подносе.
– Перекус, перекус! – пропел он.
– Вы слышали про бесчинства к югу отсюда? – спросила его Джун.
– Да.
– Ну, и что вы на этот счет скажете?
– Скажу, что рад, что живу не на юге.
– Боже мой, что же дальше? – вздохнула Джун.
Подошла Ида.
– В чем дело?
– В соседнем городке бунт, – объяснил мистер Мор.
– Вот прямо сейчас?
– Начнется сегодня к вечеру.
Ида взяла сэндвич.
– Давайте взглянем на это с другой стороны, – сказала она. – Если они взбунтуются вечером, то завтра их выпустят, и, скорее всего, они будут уже мирно настроены, поскольку успеют утолить свою жажду кровавой бойни.
Джун тронула Боба за локоть.
– Мы много раз сталкивались с насилием. В одном шахтерском лагере в Огайо в нас бросались камнями. Ида все еще верит, что они пытались убить нас.
– Они и пытались, – сказала Ида, откусывая от сэндвича и медлительно, с подозрением жуя.
– Что, не понравилась пьеса? – предположил мистер Мор.
– Мы именно так и подумали, – сказала Джун.
Мистер Мор отошел, чтобы поставить поднос на край сцены.
– Оставлю здесь, чтобы вы смогли поработать над этим в удобное вам время.
Он вышел из зала, и Ида швырнула свой сэндвич через плечо в темноту.
– Мясной паштет! – сказала она Джун.
– О, как он мог!
– Не стоило, правда.
– Закусочная снова открылась, – сказал Боб, и Джун с Идой переглянулись.
– Но ужинать еще рано, – сказала Джун.
– Но я хочу есть, – сказала Ида.
– Но еще слишком рано.
– Но я голодна!
– Ну, я тоже, если хочешь знать правду. А как насчет тебя, Боб? На каком месте шкалы голодания находишься ты?
– Голоден, – ответил Боб.
– Ну, тогда решено, – сказала Джун. – Бери свое пальто, Ида, и мое бери тоже, и пойдем ужинать.
Вскоре, войдя в закусочную, они поздоровались со знакомой официанткой.
– О, привет, – отозвалась та.
– Правильно ли я поняла, что вы нашли пропавшего повара? – сказала ей Джун.
– Найти не нашли, но он здесь.
– И где ж он был?
– Правду сказать, я так на него зла, что даже говорить не могу об этом. Хотите, подите сами спросите.
Она указала на квадратное окошко с полочкой, в котором повар принимал заказы, расставлял тарелки с едой и позвякивал в колокольчик, дескать, принимайте, готово. Джун, подойдя, позвала:
– Будьте любезны! – И в окошке возникла физиономия повара – опухшая, красноглазая, но никак не унылая. Джун спросила: – Где вы были, сэр, что на вас все так ополчились?
– Ну, пошел и налил себе стаканчик-другой, а что?
– Хорошо провели время?
– Неплохо.
– А как было после?
– Отвратно, – сказал он. –
