буду. У меня не будет ни шикарных длинных волос, ни длинных конечностей своей соперницы. Не будет ее детского нрава, от которого, на мой взгляд, больше пахнет истеричностью и неврозом, чем легкостью и непосредственностью. Нет, я никогда не стану ею.
Но я могу стать лучшей версией самой себя. Мне есть куда расти – в профессиональном и в личностном планах. Да и в личной жизни, я думаю, еще не вечер…
Захлопнув чемодан, я выкатила его в прихожую.
«Алена, мы будем жить у бабушки. Завтра после уроков прошу тебя забрать Настю и ехать вместе с ней к бабушке. О вещах не беспокойся – я заеду и заберу их вечером, после работы. Целую, мама!»
Записку я подсунула под дверь спальни Алены. О том, что она может отказаться переезжать со мной, я старалась не думать.
Я уже совсем собиралась выходить и даже взялась за дверную ручку, когда из комнаты вышла Леопольдовна собственной персоной.
– Уходишь? – она кивнула головой на чемодан в моих руках.
– Ухожу! – коротко бросила я. – Счастливо оставаться!
Не дожидаясь последующих вопросов, я вышла в декабрьскую ночь и подняла глаза к небу. На меня оттуда смотрела равнодушно-желтая луна.
Я вытащила мобильный и отыскала в его памяти полузабытый номер.
Ну давай же, возьми трубку!!!
В трубке звучали длинные гудки. А чего ты, собственно, ждала, Любань? Что он примчится на всех парах сюда только потому, что когда-то попросил у тебя номерок? Ага, разбежалась…
И вообще – нормальные люди по ночам спят. Утра не могла дождаться, что ли?!
Я тяжело вздохнула, прислушиваясь к отдаленному гулу редких машин. Чемодан был тяжеленным и оттягивал мне руку, но поставить его на мокрые от дождя и снега ступеньки я не решалась. Запрокинув голову, стала вглядываться в окна нашей квартиры.
Надеялась ли на что-то? Не знаю… Только, похоже, на помощь мне никто не придет. Привычная почва уходила из-под ног: те люди, на которых я привыкла опираться всю жизнь, оказались ненадежными опорами и разрушились: от времени ли, от старости, – неважно. На смену чувству беспомощности приходило новое, восхитительное чувство – свободы.
Решительно я подтащила чемодан к скучающему на парковке «жигуленку». Конечно, я еще ни разу не ездила за рулем в полном одиночестве – меня всегда подстраховывал мой инструктор. Но не возвращаться ведь сейчас назад лишь потому, что я немного трушу перед самостоятельной ездой?
– Так, девочка моя. Прошу тебя сегодня вести себя хорошо, потому что… мне очень страшно. Понимаешь меня? Уверена, что понимаешь, – я осторожно погладила руль, размышляя о том, уж не рехнулась ли я, часом, от свалившихся на меня событий.
Перекрестившись, я снялась с ручника, повернула ключ в замке зажигания и с удовольствием услышала мерный, довольный гул мотора. Так, выжать сцепление, поддать газу, плавно отпустить… Получилось!!! Я еду!
В полнейшей эйфории я выкатила со двора и понеслась по знакомой дороге к маме. Оказывается, ездить по ночам даже удобнее – никто не сигналит из-за твоей нерасторопности, не подрезает и не показывает неприличных жестов… Да, машины есть, но их мало и… Ой!
От неожиданности я чуть не выпустила руль из рук. Звонивший мне в такую рань проявлял редкую настойчивость – звонки следовали один за другим. Похоже, придется остановиться…
– Здравствуйте, простите, что разбудила, мне нужно было такси, потому что я не решалась сама сесть за руль, но сейчас все же решилась и уже еду. Извините, пожалуйста, что разбудила! – отчеканила я с места в карьер, не давая звонившему таксисту опомниться.
– Да что вы, я примерно в это время и встаю! – донесся до меня уже знакомый голос. – Так перепугался, когда увидел ваш пропущенный. Надеюсь, у вас все хорошо?
– Да, все прекрасно! – безмятежно отозвалась я, бросая мимолетный взгляд на часы.
Интересно, зачем ему вставать в такую рань? Может быть, утренние выезды на такси – самые дорогие?
– Может быть, в таком случае встретимся сегодня? – без обиняков предложил Сергей. – Заеду за вами, куда скажете, идет?
– Идет, – после некоторого колебания ответила я, поймав себя на мысли, что уже тысячу лет не была на свидании с мужчиной. А что такого? Теперь-то я могу себе это позволить: как-никак, я свободная женщина. – В восемь вечера, я сегодня поздно освобожусь с работы…
Подумайте только, как это звучит: я – свободная женщина!!! И никто в целом свете мне не указ! Да у меня вся жизнь впереди! Да в моем возрасте еще замуж выходят и детей рожают! В двадцать первом веке живем, сейчас разведенные женщины не являются редкостью и не являются поводом для обсуждения за спиной! Ведь женщина – не водка – разведенная слабее не становится…
Раздухарившись, я сама не заметила, как быстро докатила до маминого дома. С удивлением отметив про себя, что у мамы в окнах есть свет, я выволокла из машины чемодан и вошла в подъезд. Такое чувство, что этой ночью почти никто в городе не спит…
Заподозрила неладное я только тогда, когда на мои настойчивые звонки и стук никто не открыл. Как странно – ведь еще вчера она пыталась испечь мне блинов и вообще была бодрой и веселой. Что могло произойти за это время, что?!
Под конец я уже громко колотила в дверь кулаком, рыдая и моля про себя, чтобы мама была жива. Больше ничего, Господи, только оставь ее в живых! Пожалуйста!
Вызванные из МЧС ребята, кажется, были вполне мне знакомы. Не выказав никакого удивления, они профессионально вскрыли железную дверь, и спустя секунду я, объятая ужасом и сковывающим меня страхом, была уже в квартире.
Везде горел свет, на полную громкость работал телевизор, но комната и кухня были пусты.
– В ванной посмотрите, – посоветовал один из ребят.
Мама была там – похоже, упала на скользком полу. Кругом была разлита вода, валялось ведро для мытья полов. Я осторожно дотронулась до маминой руки. Она была жива!!!
– Вызовите скорую! – услышала я свой собственный голос. – Она жива, просто потеряла сознание.
– Она же не умрет? – я вцепилась в рукав женщины в белом халате, бесстрастно записавшей сведения о пострадавшей и теперь показывающей, как нужно уложить маму на носилки.
– Сделаем все, что в наших силах, – отмахнулась она от меня, но, заметив мое выражение лица, тихо добавила: – Молитесь, если веруете, – вам будет легче…
В первый раз слышу подобный совет от человека в белом халате. У меня мелькнула мысль остановить это все и забрать маму назад, и лишь ее безвольно свисающая с каталки рука удержала меня от
