Поначалу на входе сложилось весьма жалкое впечатление от продаваемых сувениров с засушенными насекомыми, но осадок улетучился сразу же, как только мы попали в основной зал. Шатер размером шесть на десять метров был наполнен теплым и очень влажным воздухом, по краям стояли стеклянные конструкции, внутри которых находилась всякая экзотическая живность. Живые тропические бабочки просто летали внутри помещения, вперемешку с разноцветными шумными птичками. Тут же были большие красочные попугаи, попугайчики поменьше, игуаны, какие-то крупные ящерицы, а кроме неимоверного разнообразия самих бабочек, были ещё и огромные пауки, жабы, сороконожки, тараканы, палочники и прочая нечисть. Всё это видовое изобилие сопровождалось красочными плакатами с описанием, кто тут находится и с чем их едят. В общем, нужно отдать должное организаторам, их инициативности и трудолюбию. Устроить тур с такой содержательной выставкой – дорогого стоит.
Мы с Юной попали именно туда, куда нужно. Это как раз был наш уровень, и мы с кучей детворы принялись изучать окружающее буйство красок. Время пребывания в куполе было не ограничено, что дало возможность провести там почти весь вечер. Часа через полтора мы были почти свои, узнавали у хозяйки питомника какие-то не описанные в плакатах особенности и секреты, к примеру, как такие хрупкие создания можно перевозить. Безумно красивая, харизматичная женщина лет тридцати спокойно делилась информацией обо всем, что мы у нее выспрашивали. Периодически отвлекаясь на по-матерински мягкие объяснения для новой партии детишек, как можно брать бабочек, а как нельзя – она познакомила нас со своими подопечными. Все, кроме насекомых и говорливой своры разноцветных птичек, имели свои имена, особенности характера и поведения. Оказалось, что сложности в подобных гастролях не было. Шатер собирается за пару часов. Влажность под куполом поддерживалась обычным садовым опрыскивателем, которым вода попросту распылялась по стенкам. Количество тех или иных бабочек можно контролировать без особого труда, имея запас куколок каждого вида. Вылупливание новой особи из куколки провоцировалось изменением температуры в специальном контейнере уже во время гастролей.
Длительность жизни красочных насекомых зависела от многих факторов. В первую очередь длительность жизни определялась видом и везением. Шкодливые детишки то и дело гробили какую-то часть насекомых, и хозяйка из куколок восстанавливала видовое разнообразие шатра. Если у какой-то из бабочек не было пары, то смысл жить терялся, и они погибали за считанные дни, а если пара имелась, то насекомые могли жить неделями. Некоторые особи могли жить неделями и без пары. Но в любом случае то, что находится в шатре – это красочные расходники, а вся гусенично-куколковая индустрия спрятана за шатром в обычном холодильнике. Другое дело – остальные питомцы, любимцы.
– А вы не боитесь, что ваши пёстрые птички могут выпорхнуть через вход? – спросила Юна.
– Нет, амадины – социальные птички, они очень привязаны к своей группе. Даже если бы кто-нибудь из них вылетел, то сразу же вернулся бы к своим. Хотя иногда приходилось поволноваться, – объясняла женщина очень красивым мягким голосом.
– А этого красавца зачем на пол пустили? – спрашивал я об огромной шипастой ящерице.
– Феденьке нужно размять лапы, к тому же ему здесь жарко, и он приуныл. На полу чуть-чуть развеется, нужно только следить, чтобы ему никто на хвост не наступил из детишек, – ласково и очень спокойно объясняла женщина. И теперь мы дружно, взрослые и дети, присев на корточки, обступили шипастое чудовище, а Феденька с интересом рассматривал в ответ обступивших его гладких чудовищ.
Одним из самых поразительных открытий, вынесенных мной из этого шатра, было знакомство с громадным попугаем, гиацинтовым ара. Огромная птица почти неподвижно сидела в центре этого шума-гама и поглядывала по сторонам. Поначалу мы на него обратили только беглое внимание, и перешли к изучению пестрого сообщества шатра. Но по мере разговора с хозяйкой я стал замечать, что она с ним разговаривает, причем многосложно, без сюсюканья. Первым делом я подумал, что она из тех тысяч людей, которые могут вести общение даже с неодушевленным предметом, но когда она поднесла к птице Феденьку и сказала: «Ладно, разрешаю лизнуть глазик, только аккуратно», а ара так и поступил, я начал интересоваться, что тут и как. И, к моему огромному удивлению, выяснилось, что ара – очень умные птицы, не как вороны или совы, а гораздо умней. Их развитие, в зависимости от возраста и личных способностей, где-то на уровне ребёнка трех-шести лет. Всё, что женщина говорила, ара понимал и при желании мог бы ответить – но просто не хотел.
После детальных расспросов насчет птицы я узнал, что его развитие на уровне ребенка четырех лет, он знает больше двухсот слов, у него свой характер и взгляд на жизнь. Вы только подумайте – ребенок четырех лет! А развитие уровня шестилетнего ребенка?! Посади меня за компьютерные игры с шестилетним ребенком, так он меня, думаю, в половине из них сделает, а тут какая-то птица. И со словарным запасом, достаточным для осмысленного бытового общения.
Вторым поразительным открытием была Юна. Проведя вместе более двух часов, мы иногда случайно касались друг друга. Температура и влажность помещения ввели наши тела в такое состояние, как у любовников после бурной ночи, что ещё больше усиливало эффект прикосновений. Под конец второго часа мы уже смотрели друг на друга, сглатывая слюну, с весьма однозначным желанием. Уже на выходе с той выставки тропических бабочек мне пришлось всерьез переговорить со своей темной половиной о необходимости как можно быстрее попрощаться с Юной. Вот только мне ещё предстояло успокоить и Юнину темную половину.
– Я на днях уезжаю отсюда.
– Когда?
– Планировал завтра или послезавтра, ещё не решил.
– Очень жаль. – Она сильнее сжала мою руку. – Не уезжай завтра, в воскресенье большой праздник, в церкви будет очень красиво.
– Я не религиозен и не особо люблю такого рода праздники, так что мне будет не так и интересно. Куда тебя проводить, веди.
– Я не хочу домой, идем прогуляемся или посидим где-нибудь, – сказала она, не желая отпускать мою руку.
– Идем в кафе?
– Нет, я хочу туда, где нет людей. Давай возьмем выпить и пойдем на соседний от замка холм. Так тепло и тихо, нельзя упускать этот вечер.
– Юна, я уезжаю. Не думаю, что хорошая идея – оставлять меня наедине с тобой… – взволнованно начал было тараторить я, но она меня сразу перебила: – Не будь занудой, не порти праздник. – А потом немного задумчиво добавила: – Пусть два дня – может, в следующей жизни пропасть между нами будет не такая большая. Ты ведь не отсюда, ты издалека.
– Да, и мне скоро нужно возвращаться домой.
– У тебя там есть девушка.
– Осенью была, сейчас я очень изменился и поменял многие взгляды на жизнь. Думаю,
