пристать к берегу в Чарлстоне и нас арестовали за пиратство. Наш наниматель отказался нас выкупать: заплатил за капитана и его помощников, а нас оставил гнить в тюрьме. Мы томились там год, потом в город ворвались пираты, и мы смогли сбежать. Захватили корабль. Этот самый. Каперского свидетельства у нас не было, денег тоже, а работу нам найти не светило… сами понимаете почему. Вот мы и решили: раз нас посадили за пиратство, можно им и заняться. Мы немного… – Он скребет рукой загривок. – Неопытные.
– Вы что, впервые захватили корабль? – спрашивает Фелисити.
– Незаконно – да.
– Может, вам вернуться к тому купцу, пусть заново выпустит свидетельства? – предлагаю я. – Теперь-то выкупать вас уже не нужно.
Сципион ничего не отвечает.
– Он ведь вас на самом деле не нанял? – тихо спрашивает Перси.
– Увы, – отвечает Сципион. – Мы были его рабами. И, хоть он и отказался нас выкупать, мы по-прежнему его собственность. А я лучше умру в петле пиратом, чем снова стану рабом. – Он нервно потирает руки. – Так от кого вы сбежали?
– За нами охотится французский герцог, – отвечает Перси.
– Вы его чем-то обидели?
– Мы кое-что у него украли, – отвечаю я.
– Вернее, один из нас кое-что у него украл, – поправляет меня Фелисити.
– Тогда, получается, вы такие же пираты, как и мы. А зачем вы в трюме шебеки прятались?
– Нам нужно в Венецию… Я правду сказал. Нужно там кое-что сделать.
– Вы что, надеетесь, что мы вас довезем? – спрашивает Сципион. – Нам нет выгоды плыть в Венецию… если только мы не получим за вас выкуп.
– Мы вас вознаградим, – обещаю я.
– Выкуп тоже вознаграждение.
– Дядя, – вдруг произносит Перси.
– А при чем тут твой дядя? – удивляюсь я.
Перси садится очень прямо и задумчиво морщит лоб.
– Если вы довезете нас до Венеции, я попрошу его выдать вам каперское свидетельство. Это будет лучше любого выкупа.
– Кто твой дядя? – спрашивает Сципион.
– Его зовут Томас Пауэлл. Он служит в Адмиралтейском суде графства Чешир.
– Не верю. Томас Пауэлл? Ты меня не разыгрываешь? – Сципион громко, звучно хохочет. – Вы совсем не похожи.
– Еще бы мы были похожи, – с легкой улыбкой отвечает Перси. – Вы о нем слышали?
– Первый наш корабль часто заходил в Ливерпуль, и он был одним из судий, занимавшихся нашими рейдами. Он, ваш дядюшка, всегда вел себя с нами достойно. Кое-кто в адмиралтействе относится к чернокожим матросам как к грязи, но он всегда был добр. Теперь понимаю почему. Тысяча чертей, не ожидал встретить воспитанника самого Томаса Пауэлла. Чего только не бывает!
– Он не посмотрит на цвет вашей кожи, – продолжает Перси. – В уплату за проезд до Венеции мы предлагаем вам каперское свидетельство, причем настоящее.
– Я боюсь, если мы предложим ему выписать такое свидетельство в обмен на свободу племянника, он будет не слишком-то расположен делать добрые дела. Мы выйдем в море, а свидетельство он сразу отзовет.
– А что, если это будет не выкуп, а награда? – предлагаю я. Перси кивает. – Вы довезете нас до Венеции, а мы взамен напишем домой о том, как вы нас спасли. Для пущего эффекта можем добавить, что вы вырвали нас из рук пиратов. Они в благодарность готовы будут исполнить любой ваш каприз. Остается только попросить каперское свидетельство – и вы окажетесь под защитой Англии.
Сципион поглаживает бороду и оглядывает по очереди нас троих, будто ищет вескую причину либо довериться нам, либо уж привязать нас к пушке – и за борт.
– Можете, конечно, потребовать за нас выкуп, – вмешивается Фелисити. – Но тогда не видать вам свидетельства. А оно дороже любых денег.
– Думаю, получив хороший выкуп, мы смиримся с этой потерей. А если выяснится, что вы меня обманываете, поблажек больше не ждите.
– Мы говорим правду, – отвечаю я, но звучит неубедительно.
– Мне нужно посоветоваться с командой…
– Но вы же капитан! – возражает Фелисити.
– Я бы сказал, у нас демократия. Впрочем, если никто не будет против и если… – Он чешет бороду. – Ты правда сможешь добиться для нас свидетельства? – Перси кивает. – Что ж, в таком случае мы готовы отвезти вас в Венецию, а там найдем способ вернуть вас домой.
Я уже собираюсь ударить по рукам, но Фелисити добавляет еще пару условий:
– Только по пути извольте обращаться с нами как подобает. Мы больше не пленники.
– До тех пор пока вы не будете вертеться у нас под ногами и чинить разрушения, а также будете уважительно обращаться с командой, – отвечает Сципион. – Если хоть кто-то из вас замыслит дурное, я прикую всех троих к верхушке мачты. Согласны?
– Согласны, – отвечаем мы хором.
Сципион освобождает нас из бутафорских уз и ведет на палубу – изложить команде наше предложение. В спину ему дышит Фелисити, крепко прижимая к груди сумку с инструментами – другие девушки так сжимают любимых кукол. Мы с Перси замыкаем шествие.
На лестнице он толкает меня локтем.
– Ты настоящий безумец.
– Почему же?
– Назвался Джеймсом Босуэллом, обдурил королевский флот, ввязался в сделку с пиратами…
– Во-первых, они не пираты. А во-вторых, – я толкаю его локтем в ответ, – сделку мы бы без тебя не заключили.
– Ты все равно безумец.
– Тебе что-то не нравится?
– Да нет. – Перси быстро дергает меня за рукав и украдкой касается пальцами моей ладони. Колени подгибаются. – Я просто очарован.
26
До Венеции плыть не одну неделю, и я предвкушаю, что все эти недели наши пленители будут нагружать нас работой и всячески шпынять. Однако странным образом время проходит в покое, а мы с пиратами даже становимся своего рода приятелями.
Нам выделяют гамаки на нижней палубе, а Фелисити, дабы не запятнать ее чести, Сципион галантно отдает капитанскую каюту. Мы вместе трапезничаем… впрочем, это едва ли можно назвать трапезой, ведь основная еда – вымоченные в кофе или гроге сухари. Ибрагим наставляет: сухари всегда нужно хорошенько вымочить, чтобы живущие в них личинки захлебнулись и выплыли наружу. Безусловно, мысли о личинках всякий раз прекрасно возбуждают аппетит.
Команда старается не пересекаться с нами, мы платим им тем же, хотя корабль маленький и уединиться на нем не слишком просто. В конце концов, терзаясь скукой, мы с Перси нарушаем нейтралитет и отправляемся резаться с командой в кости. Сперва нам кажется, что мы втираемся в доверие к врагу, но под конец вечера мы понимаем, что даже в родном Чешире нечасто так веселились. Оказывается, пираты мухлюют вдвое меньше, чем Ричард Пил и ему подобные.
И вообще они совсем не такие, какими я представлял себе пиратов и других моряков тоже. Они не кровожадные пьянчуги, у них нет круговой поруки и черных меток, и я сомневаюсь, что они способны пробить капитану захваченного судна затылок кофель-нагелем. Они просто маленькая дружная команда, которая травит байки и поет песни на моряцком жаргоне. На время и мы каким-то невероятным образом становимся ее частью, нам даже дают мелкие поручения – такие, чтобы мы точно ничего серьезно не испортили.
Вся
