Мужчина ступил на причал и пошел по асфальту вдоль среза воды. На Сычева он не смотрел.
Аркадий Миронович судорожно заглатывал воздух, а ему все равно не хватало дыхания. Сейчас мужчина дойдет до угла и скроется за пакгаузом.
Наконец, Аркадий Сычев обрел дар речи.
- Сергей Андреевич, - позвал он хорошо поставленным телевизионным баритоном, который все мы знаем и любим.
Мужчина не оглянулся и продолжал уходить.
- Капитан! - еще громче крикнул Сычев. - Это же я, Аркашка Сыч.
Одноногий описал деревяшкой круг по асфальту и посмотрел на Сычева долгим взглядом издалека.
- Я знаю, - ответил он. - Ты давно шпионишь за мной.
- Мужчина, - позвали его.
Сычев обернулся. За его спиной стояла женщина из билетной кассы.
- Будете брать билет или нет? А то я закрываюсь.
4. Жизнь взаймы
- Не робей, проходи, - сказал Сергей Мартынов, видя, что Сычев остановился перед дверью с табличкой "закрыто".
Аркадий Миронович толкнул дверь. Она подалась. В баре никого не было, кроме молодой барменши с широким крестьянским лицом. Тихо играла музыка.
- Мальчики, закрыто, - сказала женщина, но тут же увидела Сергея Мартынова и поправилась. - А, это ты?
- Мы посидим, Валя, - сказал Мартынов. - Привет тебе от Ляли.
- Что у нее было? - спросила она.
- Было все, что нам необходимо, - сказал он. - Ничего лишнего не было. - Повернулся к Сычеву: - Что стоишь, Сыч? Располагайся.
Бутылки с пивом выстроились на столе. Два лоснящихся леща довершали картину изобилия. Сычев и Мартынов суетливо двигались вокруг стола, перебрасывались деловыми словами, пытаясь скрыть за ними возникшее смущение.
- Пойду за стаканами, - сказал Мартынов.
Сычев смотрел, как он идет, стуча деревяшкой по зализанному паркету. Почувствовал, что за ним наблюдают, и стал ступать мягче. Он ходил спокойно и довольно уверенно. Ноги не было чуть выше колена.
У стойки возник разговор полушепотом. Аркадий Миронович огляделся. Бар "Чайка" был чист и просторен, столики тянулись в три ряда, в дальнем углу стоял телевизор "Рубин", он был выключен. Две лампочки слабо освещали зал. Музыка продолжала мурлыкать.
И "Степан Разин" по-прежнему блистал за стеклянной стеной бара. Он стоял у причала, но вместе с тем и как бы уплывал в магические дали моей памяти. На средней палубе кружились под неслышную музыку три молодые пары, подчеркивая свою отрешенность от жизни берега.
Сергей Мартынов вернулся со стаканами.
- Что сидишь? - спросил он. - Наливай.
- Я не знал, что у тебя это, - сказал Сычев, кивая в сторону деревянной ноги.
- Я и сам не знал. У тебя, гляжу, все на месте.
- Более или менее.
- А то могу отдать должок. Бери мою почку - хочешь?
- Спасибо, у меня уже есть одна, искусственная.
- А выглядишь хорошо.
- Как говорит моя приятельница Нелли: это уже агония.
Оба старались казаться бесшабашными, делая вид, что обрадованы встречей. А ведь рано или поздно придется заговорить о главном. Кто решится первым?
Сергей Мартынов разлил пиво, поднял стакан. Он и решился первым.
- Ну, Аркадий Миронович, рассказывай, с чем приехал?
- Я за тобой не шпионил, честное слово, - по-мальчишески неумело оправдывался Сычев.
- В сувениры заходил, в книжном был, я наблюдал за тобой.
- Но я же тебя не видел, клянусь, это простое совпадение. И вообще, какой счет между нами, сорок лет прошло.
- А старый должок остался, - продолжал с ухмылкой Сергей Мартынов. За сорок лет знаешь какие проценты наросли? Ого!
Аркадий Сычев постепенно овладел собой, подвинулся к Мартынову, доверительно положил ладонь на его руку.
- Сергей, клянусь тебе, приехал просто так. Даже не просто так - из дома сбежал. С женой поругался - и сбежал. На работе всякие сложности. Ну, думаю, уеду от них. Хоть на четыре дня. Про тебя и не знал ничего - будешь ты или нет?
- Утешаешь голосом? - но уже смотрел мягче и даже улыбнулся одними губами, показав прореженные зубы.
- Ладно. Выпьем за встречу.
Принялись за леща.
Нет, не такой виделась эта встреча Аркадию Сычеву из его военной юности. Аркадий Миронович как бы выскальзывал из собственного образа, в результате чего получался перевернутый бинокль со всеми вытекающими последствиями.
- Знаешь эту притчу? - спросил Сергей Мартынов. - О трех этапах развития русской интеллигенции и вечных вопросах, которые она ставит. Первый этап - кто виноват? Второй этап - что делать? Третий этап - какой счет?
- Уже ноль-ноль, - механически отвечал Сычев. - Что же ты не писал, Сергей? Ведь мой адрес не переменился, во всяком случае тогда.
- Не помню, наверное, боялся, что ты не ответишь. Ведь я еще долго оставался окопным романтиком.
- А я, по-твоему, нет? - с вызовом спросил Сычев.
- Не знаю, - просто ответил тот.
- Ну что ты от меня хочешь? - вскричал Сычев, распарывая молнию на куртке, потому что ему вдруг сделалось жарко.
- Я ничего не хочу, - кротко отвечал Мартынов. - Не я же тебя позвал.
Но Аркадий Миронович уже владел собой, не привык он быть перевернутым биноклем.
- Я вижу, капитан, за эти сорок лет твой характер не переменился в лучшую сторону.
- Повода не было, - отрезал Мартынов.
Мы ветераны,
Мучат нас раны.
с чувством продекламировала Валя, подойдя к столу и ставя перед друзьями тарелку с бутербродами.
- Откуда вы знаете? - удивился Аркадий Миронович.
- Познакомьтесь, - сказал Сергей Мартынов. - Это Валя, сестра моей жены. Она знает все и даже немного сверх этого. Незамужняя. А он от жены сбежал, - кивок в сторону перевернутого бинокля.
- Я на стих удивился, - виновато поправился Аркадий Миронович. - Они известны несколько в другом контексте, в качестве неудачного примера...
- Какая разница, Аркаша, - и глаза его перестали быть настороженными. - Главный смысл жизни - в леще.
- Дамы вас уже не интересуют? - спросила Валя, поводя плечиками. Почему бы вам не угостить меня пивом? - она присела за стол и смело посмотрела на Сычева. - Мы вас знаем, Аркадий Миронович. Вы из этого ящика. Голос так похож. И все остальное тоже. Пойду Клаве позвоню.
- Ее нет дома, - отозвался Мартынов. - Сиди и внимай.
- Но что-то давно вас не видели, Аркадий Миронович. Наверное, в командировке были...
Сергей Мартынов хрипло засмеялся:
- Ты разве не слышала, Валюша, его задвинули на вторую программу. Давай выпьем, Аркадий, не все ли равно, какая программа, это все суета. Выпьем за вечное, нетленное.
- Старик, ты прав. Ты просто не представляешь, как ты прав, - с чувством говорил Аркадий Миронович, ибо ему предстояло понять в эту ночь, что смирение не унижает, но очищает.
- Вот и встретились, - сказал капитан Сергей Мартынов, комбат-один.
Мощный гудок огласил окрестности, накрывая прочие звуки. Сквозь стеклянную стену было видно, как сахарная глыба величаво отваливала от причала, потом вывернулась на чистую воду и долго продвигалась мимо окна своей нескончаемой длиной, набирая ход и сверкая розовой светящейся лентой заднего салона.
Аркадий Сычев облегченно засмеялся:
- Укатил. Укатил без меня.
Сергей Мартынов провожал теплоход сосредоточенным взглядом.
- Скажи, Аркадий, - спросил он, и это был его главный вопрос. - Ты мог бы сейчас человека убить?
- Не знаю, - чистосердечно признался Сычев. - Не думал.
- А я не смог бы, - твердо сказал Мартынов. - Рука бы не поднялась.
- Это абстрактный вопрос, - с живостью отозвался Аркадий Миронович. Тут надо разобраться. А если он на тебя нападет? Что тогда?
- С оружием? - Мартынов в упор смотрел на Сычева.
- Предположим. У него автомат. И у тебя автомат.
- Это уже война. Сейчас мирное время.
- Ну хорошо, у него нож. И у тебя нож. Встретились на темной дорожке не разойтись. - Аркадий Сычев смотрел торжествующим взглядом.
- Все равно убивать не надо.
- Что же делать?
- Надо попробовать договориться.
- Ишь, какой миротворец, - Аркадий Сычев засмеялся. - Сорок лет договариваемся. А воз и ныне там. В сто раз наросло на том возу.
- Мальчики, зачем вы печетесь о том, что вам уже не придется делать? сказала Валя, продолжая искоса поглядывать на Сычева.
- Но если меня позовут в атаку, я пойду, - сурово заявил Аркадий Миронович, хмелея от пива, и тут же вспомнил о телеграмме. Но думать о ней было лень.
Валентина прошла за стойку бара, потом скрылась за перегородкой и загремела там посудой. Аркадий Миронович вгрызался в леща, потому что сотни вопросов теснились у него в голове, но не было среди них одного главного, какой был у Мартынова.
- Жена у тебя кто? - спросил он в конце концов.
- Клавдия Васильевна. Она у меня по домашнему делу.
- Сколько лет живете?
- Двадцать восемь. Детей нет.
- И как? Мирно живете?
- Она у меня добрая, - отвечал Сергей Мартынов. - Только сказать об этом не может.
- Как же ты узнал о ее доброте? - удивился Аркадий Миронович.
- Через кожу.
- У меня Вероника, - мечтательно отозвался Аркадий Сычев. - Мы с ней поругались.
