Нинку положили ему на заднее сидение старенько Нивы. И Иван, так звали жителя деревни, отвез ее в больницу.
Василий и Виктор сидели на берегу реки. Начало сентября. Скоро холода. Сидели молчали. Егор дежурил у Нинки в больнице. Котенок смирно сидел на коленях у Василия.
– Я, – Василий задумался, как прицениваясь к собеседнику и думая говорить или нет это. Но взглянув на Виктора, оценив заинтересованный вид, продолжил, – я, ты можешь не поверить, основатель и долгое время гендиректор известной мебельной фирмы. Может слышал?
После этих слов последовало название известной не только в соседнем регионе мебельной фирмы, моделям и успехам которой Виктор всегда завидовал. А однажды даже просто срисовал один из диванов и успешной продал по высокой цене, сказав богатенькому клиенту, что тот самый, что это той самой фирмы, что только вчера его привез из Нижнего.
И теперь, оказывается, этот чмо, считающий себя главным в семье бомжей, этот грязный и оборванны бомж по имени Василия имеет какое-то отношение к знаменитой на весь край фирме. Нет. Финтит парень. Заливает.
– И под брэндом liht&hаll
– Да, диванчики у нее под миллион, – произнес Виктор.
Василий снисходительно посмотрел и удивился.
–Ух ты парень, что знаешь-то. И откуда?
Виктор не стал вдаваться в детали. Ну так, это. Случайно. В магазинах видел. Не рассказывать же, что ты известны в городе предприниматель, что своими руками создал и долгое время руководил мебелью фабрикой, создав свою сеть магазинов. Шутка ли три магазина в таком маленьком городе. Был владельцев. Пока не отобрали. Вернее, пока сам не передал печать, устав. За долги. Глупо все. Вот наделал долгов. Это хотел модернизировать, другое.
Тень печали, пробежавшая по лицу Виктора, не осталась незамеченной.
Василий спросил: -
– Что видал? В магазине небось? Жалеешь, что не купил? Нет, парень, не по карману тебе моя продукция.
– Твоя?
– Была моя. Была.
– А что сейчас?
– Что, что. Рейдерство обыкновенное. Прячусь я здесь у вас. Надо было мне месяца на три исчезнуть. Очень надо было. А вот сегодня, после случая с Нинкой реши я вернуться. Заново начну бизнес. Пойдешь со мной? Ты я вижу, парень толковый и в мебели секешь?
После смерти Нинки как-то незаметно улетучилась вся романтика свободной незамысловатой бомжовской жизни, о которой он так мечтал в начале лета. Что за жизнь? Вечно голодный. Если не пьяный, то с похмелья. Что за жизнь, когда тебя все унижают, брезгуют, то, пользуясь твоей безвыходной ситуацией, бесплатно заставляют работать за жратву, то собак на тебя травят.
Нет тут романтикой и не пахнет. Нисколько.
И сердце что-то тоскует по нормальному быту, по боевой работе, по проектам, которые продолжали все это время зреть в голове. В город возвращаться нельзя. А вот в Нижний с Виктором почему бы и нет. Да и бандитов этих, что алабая натравили, найти бы, проучить.
Виктор поставил на кирпич алюминиевую кружку с недопитым чаем, посмотрел в глаза Василию и тихо спросил:
–А Егор?
– А что Егор? С собой возьмем. Парень толковый.
Виктор задумался. Вспомнил все, что с ним случилось за два месяца. Протянул Василию руку:
– Согласен. Едем!
