нему в гости — я, Коля, Вася, Петя, Абраша, Леня, Павлик, Тусенька. Мы все пришли к нему в гости и сидели у него в комнате. Золотилось великолепное солнце, и мы все сидели у него в комнате, гражданин. Беседовали, а о чем — неважно, гражданин. Я и забыл, а если бы даже и помнил, то все равно бы вам не сказал, гражданин, ведь есть вещи, которые навсегда остаются лишь между теми, кого они непосредственно касаются. Алексей Максимович в этот день кашлял меньше обычного, пили чай, кофе, итальянское вино «Кьянти», коньяк. Золотилось великолепное солнце, а я смотрел на белую скатерть с синей бахромой, крутил бахрому и внезапно вдруг почувствовал, что я вдруг знаю, что я не буду НИКТО, вернее, что буду НИКТО, что меня, возможно, даже и посадят. О, я знал, ЗНАЛ, потому-то я и стал НИКТО. Кто был ничем, тот стал НИКТО. Золотилось великолепное солнце.
— Пройдемте, друзья, на веранду, — сказал Алексей Максимович, сильно окая, как лягушка, и разглаживая рукой свои усы, как у моржа, — пройдемте, Коля, Вася, Петя, Абраша, Леня, Павлик, Тусенька.
И всех-всех позвал, а меня — нет. Меня он не назвал. То есть я, скорее всего, тоже мог бы идти на веранду, потому что он меня не назвал потому, что не назвал просто — не для обиды, а по рассеянности великого гения. Но тут я пропал. Меня тут обуяла гордыня. Меня он не назвал, а всех назвал.
— Ах так! — сказал я про себя и тихо ушел, грязно, но про себя ругаясь. В тот же вечер я сел на пароход и уехал, показав напоследок красивому итальянскому острову красный русский шиш. Наш корабль держал курс к берегам родного Советского Союза, и ветер бил в тугие паруса.
Тут старичок внезапно замолчал. Он вынул из кармана еще один огрызок пирога и тоже стал его кушать.
— Ну и что? Что дальше? Ведь вы, по-видимому, все врете? — сказал я, с отвращением глядя на старичка.
— Нет, не вру. Зачем мне это? А дальше? Дальше, опуская подробности, я на все имеющиеся у меня накопления всю жизнь скупаю эту книгу «Мать»! А почему именно эту книгу — я не знаю, — опечалился старичок. — Ведь у Алексея Максимовича имеется множество других неординарных сочинений.
— Врете вы, не могло быть вас на Капри. И что это за Коли, Васи, Пети и Абраши? Нет таких людей, я изучал творчество Горького.
Старичок не слушал.
— Покупаю и покупаю. Пишу на обложке нехорошее слово, как будто бы мы с А.М. соавторы. А потом… потом я делаю вот что.
И он сделал то, чего я от неожиданности не успел пресечь. Широко размахнувшись, он забросил книгу далеко в воды реки Е. И книга поплыла вниз по реке Е. к Ледовитому океану. Она плыла, плыла, а потом пошла на дно.
— На последние деньги… На все деньги… И я тратил, трачу и буду тратить все свое подчистую, ибо слава Алексея Максимовича растет не по дням, а по часам и минутам. Книги его издаются у нас миллионными тиражами, и мне не выдержать такой конкуренции. Ах, мне не выдержать, не выдержать!
И он заломил руки, как какой-нибудь трагический тенор эпохи, но тут уж не он, а я не выдержал.
— Да вы — негодяй! Вас в тюрьму надо! — взорвался я.
— Побывал, побывал… — Негодяй вновь превратился в шута. — Везде побывал: в Лондоне был, в Хельсинки был, в Париже был, Мюнхене, Ницце. В Красноярске, Магадане, Норильске, Решетах и Нижнем Ингаше Красноярского края тоже был.
— В сумасшедший дом бы вас!
— Дом родной, — отозвался соавтор Горького.
Мне все это надоело. Мне стало окончательно жарко. Что-то забирающее меня целиком, всего, все подступало и подступало ко мне, требуя освобождения. Это не укладывалось и не лезло ни в какие ворота. Если он сумасшедший, то кто разрешил пускать его по городу? С какой целью? А если он не сумасшедший, а просто — себе на уме, тогда кто он? И зачем, мерзавец, болтает и делает ВСЕ ЭТО?
Я задал вопрос:
— И все же кто вы, собственно, такой?
— Я? Со мной все ясно. Я тебе уже сказал, я — БИЧ. А вот ТЫ КТО ТАКОЙ?
Я опешил. «Кто я такой?» Не знать меня. «Кто я такой?» А кто я такой? И все подступало, и подступало. Мне стало страшно.
Старичок в упор глядел на меня. Я поднял с земли острый тяжелый камень. Старичок в упор глядел на меня. Я опустил камень на землю. Старичок в упор глядел на меня. Тут-то все и кончилось. Меня била крупная дрожь. Золотилось великолепное солнце…
Книги больше не нужны: коммунистическая тирания миновала, «демократия» — тоже, и я теперь владелец солидного бизнеса в обновленной России. Как говорится, чем могу — помогаю становлению нового общественного строя, пока еще не имеющего названия. Много езжу, но живу все-таки в Москве, привык. Автоматизированный обмен платежными документами через телеграфный или телефонный каналы связи позволяет мне управлять расчетным счетом со своего рабочего места. Совместно с акционерным обществом «Геркулес» мы реализуем по ценам на 10 процентов ниже рыночных бензин всех марок, авиационный керосин, дизельное топливо, масла, мазут, битум.
Не чужды мы и реализации факсов с автоответчиками, копировальных аппаратов, крановых электродвигателей, телевизоров, видеомагнитофонов, видеокамер, лазерных дальномеров, пластин режущих сменных пятигранных и шестигранных безвольфрамово-твердосплавных (с отверстием), термобумаги для факс-аппаратов (Япония), производим и продаем доску паркетную трехслойную лакированную с лицевым покрытием из древесины дуба, паркет щитовой художественный трехслойный красного дерева, мореного дуба, предлагаем спирт питьевой высокой очистки (франко-склад в Санкт-Петербурге), заключаем договоры на поставку алюминия, никеля, золы печной, железобетонных каркасов, металлоконструкций, реализуем самовывозом каменный уголь марки «ГР», экскаваторы на гусеничном ходу «Драглайн», трактора, автовышки, автокраны, жевательную резинку, комплект оборудования для секс-шопов, партии одежды «Second hand» группы «А» from USA, принимаем в ремонт легковые автопокрышки, выполняем ремонт вычислительной техники, аудиовидеоаппаратуры зарубежного производства, заправку картриджей, осуществляем фьючерсные сделки, ведем конкурсный набор страховых агентов и топ-моделей, печатаем красивые романы, взялись за реконструкцию нескольких девятиэтажных домов (180 квартир), и первые этажи (45 квартир) скоро станут нашей собственностью, строим рыбоводный завод для получения экологически чистой рыбы — карп, форель, осетр, семга (максимальная прибыль $ 200000 ежегодно), а также приглашаем в путешествия по стране и за рубеж. Выбирайте маршрут — и в путь! Калининград — Польша на 7 дней. Цена путевки 2000152 рубля плюс 1 доллар США, Москва
