тупо повторяю я.
Листер продолжает, будто не слыша меня.
– Ты нравился мне много лет, но фанатам же насрать на это, они ничего не видят, им только Джоуэна подавай. И вот однажды ночью, после вечеринки у нас дома, я увидел, как вы двое спите в обнимку… будто женатая парочка или вроде того. – Слезы катятся по его лицу. А может быть, это просто дождь. Листер понижает голос до едва слышного шепота: – Я в жизни не чувствовал себя таким жалким и ненужным.
Я сижу, оцепенев, и ничего не говорю. Листер нервно хохочет, вскидывая руки в воздух.
– И я поступил так, как поступаю всегда! Превратил все в шутку. Напился, сфотографировал вас и отправил парочке друзей с подписью: «ЛОЛ! Посмотрите-ка! Джимми и Ро похожи на восьмидесятилетних женатиков!!» Видимо, один из них потом слил это в сеть. Но вина целиком и полностью на мне. Прости, Джимми. Ты даже не представляешь, как мне жаль.
Но Листер ни в чем не виноват. Это все моя вина.
Я виноват в том, что был слеп.
– Джимми, пожалуйста, не нужно меня ненавидеть, – просит Листер.
– Я не ненавижу тебя, – чужим голосом отвечаю я. – Я ненавижу себя.
Сокрушительная тяжесть правды разом обрушивается на меня, пальцы сами сжимаются в кулаки.
– Как же я себя ненавижу. Господи. Какого хрена я до сих пор живу.
Листер смотрит на меня широко распахнутыми глазами.
– Мне нужно побыть одному.
Я резко встаю со скамейки и иду назад в дом. Листер что-то кричит мне вслед, но я больше не хочу его слышать – я вообще ничего больше слышать не хочу.
На Рочестер опускается вечер. Джульетта больше не уговаривает меня уехать с ней, зато теперь сама отказывается возвращаться в Лондон, так как не хочет бросать меня наедине с «Ковчегом». Поэтому они с Пьеро сидят на кухне и слушают радио.
Блисс обосновалась рядом – с книгой, которую добыла в кабинете Пьеро. Она уже вызывала такси, но диспетчер ответил, что единственную дорогу, которая связывает деревню с большим миром, перекрыли из-за подтопления и откроют в лучшем случае через несколько часов. Так что она застряла вместе с нами неизвестно на сколько.
Я ухожу в кабинет и сворачиваюсь на матрасе с телефоном в руках – вдруг кто-нибудь позвонит или напишет. Но телефон молчит. Хорошо, что мама с папой до сих пор не знают, что я здесь. Они бы с ума сошли от беспокойства.
О ноже Джимми по-прежнему никаких новостей.
Пьеро заглядывает в кабинет и спрашивает, не хочу ли я чаю. Я отвечаю, что хочу, и иду за ним на кухню.
– Ты не видела Листера? – спрашивает Пьеро по дороге.
– Нет.
– Хм-м, – задумчиво хмыкает он, но больше ничего не говорит.
Джимми и Роуэн снова орут друг на друга в гостиной.
– Мальчики, вы бы поспали, что ли, – мягко предлагает Пьеро.
– Как я могу спать, если меня в любой момент могут пырнуть ножом? – запальчиво отвечает Роуэн и бросает на меня красноречивый взгляд.
– Ну хорошо, – вздыхает Пьеро. – Дайте знать, если захотите чаю.
•
– Где Листер? – бормочет кто-то рядом со мной.
Открыв глаза, я вижу Джимми. Оказывается, я уронила голову на руки и задремала под шепот радио прямо за кухонным столом.
– Я его не видела, – отвечает Блисс, не отрываясь от книги. Она уже на середине «Тесс из рода д’Эрбервиллей» [21].
Мы с Джульеттой одновременно мотаем головой.
– В доме его нет, – говорит Джимми, почесывая шею. Вид у него такой, будто ему не помешает хорошенько поспать. Годика четыре кряду.
– Может, покурить вышел? – предполагает Блисс.
– Может, – кивает Джимми. – Но лучше я пойду и посмотрю.
Услышав это, Пьеро начинает рыться в ящике стола.
– Возьми фонарик, дружок. Солнце скоро сядет.
– Я с тобой, – решительно заявляет Блисс.
– И я! – восклицаю я, вставая следом.
– И я, – вторит мне Джульетта.
Пьеро тяжело вздыхает.
– Только без паники, молодежь. Будьте осторожны и смотрите под ноги. В такой дождь здесь легко увязнуть.
Когда мы направляемся к выходу, из гостиной высовывается Роуэн. Он выглядит таким же измотанным, как и Джимми.
– Куда вы собрались? – сиплым голосом спрашивает он.
– Я нигде не могу найти Листера, – отвечает Джимми.
Мы методично обходим сад за домом, потом сад перед домом. Роуэн бегает вверх и вниз по улице, даже заглядывает в паб – но тот закрыт из-за плохой погоды.
Листер словно испарился.
Мы возвращаемся в дом, заполонив всю прихожую. Джимми звонит Листеру, но его телефон бесполезно жужжит в гостиной. Джимми опускается на корточки, обхватывает голову руками и принимается бормотать:
– Он пропал. Он пропал.
– Да наверняка пошел погулять, чтобы прийти в себя, – говорит Блисс, хотя в ее голосе не слышно особой уверенности. – Ты же знаешь, какой он беспечный. Делает что вздумается.
– Но он же не тупой! – обрывает ее Роуэн.
Блисс поднимает обе руки: сдаюсь!
– Я просто пытаюсь рассуждать спокойно и не срываться в истерику. Джимми. – Она легонько толкает его носком ботинка. – Джимми, вставай.
– Он ведь не мог уйти далеко? – спрашивает Джульетта. – Как долго его нет?
Никто не знает точно. Никто не видел, как Листер уходил, а на часах уже почти восемь.
– Мы разговаривали два часа назад, – тихо говорит Джимми.
– Скорее всего, он ушел подальше, чтобы спокойно покурить. – Блисс еще пытается нас обнадеживать, но, судя по лицам, все предполагают худшее.
•
– Да, я хочу сообщить о пропаже человека, – говорит Пьеро. Он звонит в полицию; мы расселись вокруг кухонного стола и жадно ловим каждое слово. – Молодой человек девятнадцати лет. Рост метр восемьдесят, белый, волосы темно-русые, стройный. – Пьеро поворачивается к нам и спрашивает: – Во что он был одет?
– В белую футболку и серые спортивные штаны, – немедленно отвечает Джимми.
– В белую футболку и серые спортивные штаны, – эхом повторяет Пьеро. Какое-то время он молча слушает собеседника, потом продолжает: – Полное имя – Алистер Бёрд. Но все зовут его Листером.
Снова молчание.
– Да, я знаю, что он знаменит, – с едва заметной ноткой раздражения произносит Пьеро. – Но парнишка вырос в этих местах. Я друг семьи, сегодня он заглядывал в гости.
Неужели полиция ему не поверит?
– Пропал примерно два часа назад.
На этот раз пауза затягивается, а выражение лица Пьеро не сулит ничего хорошего.
– Нет, я не шучу, дело серьезное. В нашем районе настоящий потоп, мы места себе не находим, и…
Мы слушаем, затаив дыхание.
– Хорошо, я понимаю. Простите, что потратил ваше время.
Пьеро вешает трубку, и мы понимаем, что
