ничего не вышло. Никто не будет искать человека, который пропал всего два часа назад. У Джимми вырывается мучительный стон, он снова роняет голову на руки. Блисс громко цокает, явно не одобряя равнодушие полиции.
– Значит, сами пойдем его искать. – Джульетта – последняя, от кого я ждала подобного заявления. Тем не менее она сцепляет руки на колене и воинственно встряхивает волосами. – На улице темно, но у нас есть фонарики в телефонах. Думаю, мы его быстро найдем.
Роуэн внимательно на нее смотрит.
– Я до сих пор не уверен, кто ты такая, и ты мне все еще не нравишься, но сейчас я не могу с тобой не согласиться.
– Я Джульетта, – раздраженно отвечает она, чем вызывает у меня улыбку. Я думала, Джульетта будет следить за Роуэном влюбленными глазами, а она относится к нему как к надоедливому младшему брату.
– Значит, решено. – Блисс хлопает в ладоши. – Отправляемся на поиски. Ангел и Джимми, вы с нами?
Мы встаем и почти одновременно отвечаем:
– Конечно!
Это я виноват в том, что Листер пропал. Он снова и снова давал понять, что ему плохо. А я упорно не обращал внимания – даже после того, как он рассказал историю с фото. Я вообще его слушал? Или опять думал в этот момент о себе? Почему я никогда не замечаю, что творится с другими людьми?
Дома остается только дедушка. Мы отправляемся на поиски впятером; все подсвечивают себе дорогу телефонами, и лишь я – настоящим фонариком, потому что у меня разрядилась батарея. Дедушка одолжил Роуэну пару резиновых сапог – никому больше она не подошла, – а мы топаем в кроссовках и кедах, которые уже через пять минут покрываются толстым слоем грязи. Солнце начинает садиться, но из-за дождя этого практически не видно – только тучи становятся чуть темнее.
– Куда он мог пойти? – спрашивает Джульетта. – Хоть в какой стороне искать?
– Смотрите, тут следы на земле! – кричит Блисс из дальней части сада. Мы бежим к ней и убеждаемся, что Листер был здесь. – Значит, он пошел туда?
Она указывает на тропинку, ведущую в лес, где мы когда-то выгуливали старую собаку Роуэна, играли в полицейских и бандитов и строили секретные базы.
Сейчас по этой тропинке бегут крохотные ручьи. Что случилось с летом?
•
– ЛИСТЕР! – У Роуэна самый громкий голос, так что кричит в основном он.
Мы бредем по тропинке уже пятнадцать минут, уходя все глубже в лес. Помнится, когда-то мы даже ночевали тут в палатке. Я смотрю по сторонам, но в сумерках под дождем все выглядит неправильно, будто в дурном сне. Дедушкин дом давно скрылся из виду.
– ЛИСТЕР! – Роуэн вдруг останавливается и поворачивается к нам. Мокрая от дождя кожа блестит в тусклой подсветке телефонов. – Слушайте, продолжать поиски небезопасно. Река близко.
Что? Мы же не собираемся сейчас сдаваться? С Листером могло случиться что угодно!
Блисс кивает, соглашаясь с Роуэном.
– Ты прав… – Ее фонарик выхватывает из темноты продолжение тропинки. – Смотрите, там дальше все затоплено.
Луч света скользит по потоку воды.
– Но мы… – внезапно раздается голос Ангел. – Мы же не можем просто оставить его здесь!
– Справедливости ради, – у продрогшей Джульетты зуб на зуб не попадает, – мы даже не знаем, здесь ли он.
– Но если…
Роуэн все это время стоит, озираясь по сторонам. А потом вдруг разворачивается и зовет Листера так громко, что мы вздрагиваем от неожиданности, а Джульетта болезненно морщится и прижимает руки к ушам.
– Гребаный дождь, – бормочет Блисс.
– Давайте разделимся? – предлагаю я. Мы в самом деле не можем бросить поиски. Нужно продолжать. Я чувствую, как теснятся в горле рыдания. Это все моя вина. Мы должны его найти. Мы обязательно его найдем.
– Нет, плохая идея, – мотает головой Роуэн. – Будем держаться вместе.
Правильно. Как и всегда.
У Блисс вырывается громкий вздох.
– Ладно. Тогда давайте двигаться.
И мы шагаем вперед.
•
Мы с Роуэном оказываемся в хвосте группы и какое-то время молча идем рядом. Потом я слышу, как он шепчет:
– Почему? Зачем он ушел?
Я бросаю на него косой взгляд: это слезы или все-таки дождь?
– Я не выдержу, если вы оба меня бросите, – говорит он.
Неужели я правда его брошу?
Я не знаю.
Я больше ничего не знаю.
Понятия не имею, долго ли мы бредем по лесу, но мы наконец остановились. Кричать мы уже перестали. Сумерки сгущаются так быстро, что без фонариков почти ничего не видно. Тропинка утыкается в бесконечное поле пшеницы. Отсюда Листер мог пойти куда угодно.
– И что теперь? – спрашивает Джимми.
Но никто не торопится с ответом.
– Наверное, нам все-таки стоит вернуться, – негромко произносит Роуэн.
– Мы не можем! – яростно возражает Джимми.
И он прав. Я даже думать не хочу о том, чтобы уйти, оставив Листера одного в дождливой неизвестности.
Блисс с Джульеттой угрюмо молчат.
– Ты можешь возвращаться, если хочешь. Но я буду искать, – упрямо заявляет Джимми.
– И куда ты пойдешь? – В голосе Роуэна сквозит отчаяние. – Он может быть где угодно!
– Нужно просто продолжать идти, – устало говорю я.
Все смотрят на меня, и глаза Джимми загораются.
– Да! – кивает он. – Все верно. Если мы рассредоточимся по полю…
– Это небезопасно! – рычит Роуэн.
– Именно! – кричит Джимми. – А значит, Листер в опасности! И виноват во всем я. Делай что хочешь, а я без него не вернусь!
– Я тоже, – киваю я, вставая рядом с Джимми. Тот бросает на меня благодарный взгляд.
– Мы не можем бросить вас здесь одних, – сердито говорит Роуэн.
– Тогда выбирай: уйти или остаться.
Нас прерывает вспышка молнии, за которой приходит низкий рокочущий гром. Дождь усиливается.
– Ребята! – зовет нас Джульетта. Она присела возле тропинки и смотрит куда-то в кусты ежевики. Потом встает, держа что-то в руке. – Листер случайно не это пил?
Подойдя ближе, мы видим, что Джульетта нашла пустую бутылку из-под красного вина. Джимми забирает ее, несколько секунд изучает, а затем переводит взгляд на кусты. Такое чувство, что сквозь них кто-то продирался – в зарослях темнеет неприметный проход.
– Ага, – хрипло подтверждает он, бросает бутылку и начинает проламываться через кусты.
Все кричат ему остановиться – все, кроме меня.
Я без колебаний бегу следом.
Даже без фонарика понятно, где шел Листер. Примятая трава еще не успела распрямиться, а в грязи, несмотря на дождь, до сих пор видны следы. Я зову его, но никто не отзывается. Неужели мы опоздали? Я продираюсь сквозь ветки, не
