эйфория и победные улыбки. Неторопливо движемся вперед вместе с Ланой, бросаю короткий взгляд на своих парней. Их брови напряжены, зубы сжаты. В совокупности с сегодняшними костюмами легко можно поверить, что они собираются убить меня за предательство.
– А вот и наша звезда! – Голос Андрюши отражается от стен и гудит неприятным скрежетом в ушах. – Генерал Ли! Ты пропустил все веселье, но это ничего. Главное, что твой посыл дошел до подданных, и теперь все знают, кто ты на самом деле.
Останавливаюсь напротив Андрюши, оставляя Лану чуть позади, и крепко сжимаю ее руку. Приподнимаю подбородок, ожидая дальнейших слов или действий. Тихие голоса проносятся по залу, недовольные и злые, напоминающие змеиное шипение. Не понравилось то, что услышали? Действительно, умно было разбавить правду каплей лжи, чтобы сделать ее по-настоящему взрывоопасной. Даже не верится, что все это придумал Андрюша.
– Тебе слово, Ли. Хочешь оправдаться? – говорит он, сверкая радостью в глазах.
Склоняю голову, показывая скуку и безразличие. Если меня и впрямь волновало бы мнение всех вокруг, то я уже давно попал бы в дурку или в тюрьму. Андрюша напрягает плечи, теряясь на мгновение, а после весело хлопает в ладоши и оглядывает присутствующих:
– Ладно! Давайте я сам! Ваш любимый генерал, как вы уже слышали, ни во что не ставит ни вас, ни вашу школу. А знаете почему? Потому что он отброс, был им и остался. Вы знали, что он учился в гимназии? Знали, что его выперли оттуда, потому что он никчемный узкоглазый придурок, у которого даже друзей не было? С ним общались разве что такие же ущербные уроды, как и он сам. А потом он пришел к вам и стал генералом, но не потому, что хотел помочь, а потому, что хотел унизить всех вас и ткнуть носом в землю. Вот, кого вы пригрели. Вот кто стоит у вас во главе. А теперь подумайте сами, нужен ли вам такой генерал?
Громкий шорох разговоров собирается вокруг меня прочным коконом, слышатся ядовитые выкрики, будто камни, брошенные в голову.
– Да пошел он!
– Сам безмозглый тупица!
– Идиот!
– Ты больше не генерал!
– Вали отсюда!
Расправляю плечи и не двигаюсь с места. Толпа ведома, стоит сказать правильные слова, и она переметнется на другую сторону в секунду, а моя главная цель стоит впереди. Андрюша смотрит на Лану и плотоядно улыбается:
– Спасибо за информацию, ты мне очень помогла. Я бы с удовольствием пообщался с тобой еще, напиши мне.
Чувствую, как Лана дергается вперед, но сильнее стискиваю ее руку, останавливая. Андрюша хочет, чтобы я поверил в ее предательство? Серьезно? Не показываю ни одной эмоции, и он улыбается шире. Еще немного, и рожа треснет. Как бы я хотел этому поспособствовать, но пока рано.
– Вы так трогательно держитесь за руки. Ли, неужели ты думаешь, что она за тебя? Неужели веришь, что кто-то действительно согласился быть с тобой по доброй воле? Правда? Ну тогда лови!
Он поднимает руку с телефоном и жмет на экран, отправляя мне сообщение. Открываю еще одну запись и увеличиваю громкость на максимум.
«Меня раздражают его напыщенная надменность и отчужденность. Словно ему плевать на все, словно он считает себя самым крутым, а все остальные просто мелкие мушки, от которых он брезгливо отмахивается. Он, не задумываясь, бросает острые обидные фразы, и я не понимаю, как с ним вообще кто-то может общаться. А еще его челка… Это же просто кошмар! Он настоящий урод!»
Возвращаю телефон в карман, игнорируя острую боль в груди, и поворачиваюсь к Лане. В ее глазах стоят слезы, губы приоткрыты, а дыхание сбито. Боль, паника, страх – вот что я вижу на ее лице. Дважды сжимаю ее ладонь, прежде чем отпустить руку, и произношу сквозь сухость в горле:
– Уходи.
Лана испуганно втягивает носом воздух, и я медленно моргаю, подавая еще один сигнал.
«Давай же, Лана, мы ведь договорились», – транслирую я мысленно.
Она передергивает плечами и, полоснув острым взглядом по Андрюше, разворачивается. Наблюдаю за ее твердой походкой пару секунд. Только бы она не добралась до кислоты в химической лаборатории, иначе мы все хорошенько умоемся в последний раз. Замечаю движение у левого плеча и поворачиваю голову.
– Ну вот и все, Ли, – скалится Андрюша. – Кстати, костюм Наруто подошел бы тебе куда больше.
Сохраняю молчание и видимость спокойствия. Клоун здесь он, а не я. Андрюша раздувает ноздри и проходит мимо, а за ним семенит верный пес Эдик. Витя и Рома направляются ко мне, стреляя короткими взглядами в спину удаляющегося командующего гимназией. Знаю, о чем они думают. «Какого черта это было? Мы так просто его отпустим?» Встряхиваю головой и произношу громко, глядя на Антона, стоящего за аппаратурой:
– Включай музыку! Сейчас все учителя на тишину сбегутся!
– Ты мне не указ! – отвечает он злобно, но музыку все-таки включает.
И я еще был не прав, называя их идиотами? Они все играют в эту игру, даже не задумываясь, хотят этого или нет, просто потому, что кто-то сказал: так надо. Разворачиваюсь, осматривая лица. В них все, что я уже видел и не раз: презрение, ненависть, брезгливость. Качают головами, перешептываются и кривят рты, а ведь еще полчаса назад они мне улыбались и чуть ли не кланялись. О чем это говорит, как не об отсутствии собственного мнения. Я не против, чтобы меня ненавидели, но для начала не хотели бы они понять, кто я такой, что я за человек? Все эти навешанные ярлыки уже порядком надоели, как и безвольные люди, слепо идущие за толпой. Бараны. Им не важно, кто их ведет, главное – движение. И даже если впереди обрыв, они прыгнут, не задумываясь. Такую роль они для себя выбрали, а теперь обиделись, услышав ее название? Смешно.
Взгляд прилипает к темному силуэту, который в отличие от остальных, что стоят почти неподвижно, пробирается к выходу. Огромная армейская куртка, черная шапка. В мыслях слышу щелчок, в груди знакомое зудящее чувство. Кто это? Кажется, я его знаю, но никак не могу вспомнить откуда. Срываюсь с места, быстрым шагом пересекая зал. Слышу оклики за спиной, но не реагирую на них.
– Эй! – кричу я, выбегая в коридор.
Парень прибавляет скорость и скрывается за поворотом. Несусь за ним через парадный вход, вниз по ступеням и дальше по двору. Картина кажется до жути знакомой. Руки парня прижаты к бокам, ноги заплетаются, но он все равно очень быстрый.
– Стой! – бросаю я в удаляющуюся спину.
Дурацкие туфли скользят по заснеженной плитке,
