правда эта фреска на стене была? Сердюков отрицательно покачал головой.
— Навели через имплант. Я все действия «Калинки» хорошо понимаю. Не в моральном плане, разумеется. Как учёный. Вам ведь стирали прежде память?
Я кивнул.
— Понимаете, когда воспоминания убирают, ничего на самом деле не стирается. Это, насколько я знаю, нельзя сделать, не разрушив мозговые структуры на физическом уровне. Мы просто затрудняем сознанию доступ к этим воспоминаниям. Иногда затрудняем доступ даже глубокому подсознанию, хотя это сложнее. Тут у вашей корпорации есть много разных технологий и методов, они часто весьма изощрённые, и повторять эту процедуру можно многократно.
— Мне можете не рассказывать, — ответил я.
— Согласен, вы не специалист по мозгу, так что объяснять нюансы не буду. Но идея простая — мы изолируем некую область памяти. Как бы ставим непроницаемую перемычку. Если её насильно пробить — а такое в определённых случаях происходит — восстановить преграду будет почти невозможно. Но в ситуации с Варварой Цугундер и Рыбой «Калинка» об этом не заботилась.
— Понимаю, — сказал я. — Не её ответственность.
— Именно. Уже был подписан договор. Итак, прогрев. Сперва — книга Варвары Цугундер, написанная когда-то самой Рыбой. Затем — фреска с египетским божеством, подсознательно памятная по личной любовной драме…
Сердюков подбросил на ладони мандарин, взял двумя пальцами, поднял над головой и поглядел на него. Похоже, он наслаждался пребыванием в симуляции.
— Когда Луна тянет на себя воду в океане, — продолжал он, — начинается прилив. Созданная «Калинкой» информационная гравитация подействовала на вытесненные воспоминания Варвары точно так же. Давление на изолирующую перегородку многократно усилилось. Только не подумайте, что там на самом деле была какая-то перегородка, это просто…
— Я понимаю, — сказал я.
— И вот, в тот самый момент, когда приливные силы достигли максимума, «Калинка» привела в действие детонатор.
— Меня.
— Вас. Варвара ощутила всем существом чрезвычайно важный для неё зов, на который она обещала откликнуться даже после смерти.
Обещала ещё тогда, когда была с Рыбой одним целым. И перегородка лопнула.
— Детонацию не слишком откладывали, — сказал я.
— Это было бы рискованно. Дарья ослабла после неудачной атаки. «Калинка» решила не тянуть. И сразу после детонации Дарью перевели в slave-режим.
— Взяли на славянку? А разве у неё специмплант?
Сердюков улыбнулся.
— Я предполагаю, — сказал он, — что это важно только для сердобольских спецслужб. Для вашей корпорации особой разницы между имплантами нет. Но это просто догадка.
Вот так, подумал я. Лучше меня вопрос понимает.
— Но могли и проапгрейдить, — продолжал Сердюков. — Когда в петуха переделывали. Вы насчёт импланта у начальства поинтересуйтесь, корпорация знает. Я гадать не буду.
— А кто управлял славянкой? — спросил я.
— Рыба, кто ж ещё, — ответил Сердюков. — Вы к этому моменту померли, а Рыба так и висела у Дарьи на импланте. Ей бразды и вручили. Вернее, уже не Рыбе, а пробудившейся от сна Варваре Цугундер. Дальнейшее понятно?
— Пока нет.
— Давайте я вам запись объективного контроля покажу. Я тогда уже вернулся в колонию и лично осматривал место происшествия.
В воздухе рядом с Сердюковым загорелся экран.
Я увидел служебный имплант-фид. Картинка чуть покачивалась вместе с боязливыми шагами Сердюкова. Вокруг было полутемно, и он светил перед собой фонарём.
Передо мной был тот самый барак, где Троедыркина дралась с Кукером.
Петушатник разнесло в щепы, словно в него попала авиабомба. Я не представлял, кто и как мог нанести удары такой силы — деревянная стена барака за царскими вратами была пробита, и из пролома на пол камеры падал скудный северный свет.
Оператор повернулся — и я увидел лежащее в кровавой луже тело.
Сначала я даже не понял, что это человек. Он был больше похож на мясной полуфабрикат вроде отбивной. Его тело густо покрывали одинаковые дыры, будто его в упор расстреляли из скорострельной пушки. Наблюдатель наклонился, чтобы приложить к телу отградуированную линейку и определить диаметр ран. Три-пять сантиметров.
Самым жутким было то, что этот страшный перфоратор не разбирал, где лоб, где щека, где грудь, где ладонь — он везде оставил свои следы с одинаковой яростью. Дырок на теле Кукера было больше, чем живого места, и я узнал поверженного петуха только по гребню.
Оператор прошёл дальше, и я увидел у стены Дарью Троедыркину. Она лежала, свернувшись калачиком, почти как домашняя кошка. Три обломанных розовых рога на её каске щерились острыми зубцами. Её руки и лицо были в крови, но, несмотря на это, она выглядела мирно и благостно, словно отдыхала после трудной работы.
Сердюков поднял голову и повернул луч фонаря на стену. По ней стекала кровь. Сердюков шагнул назад, осветил стену полностью, и я увидел крупное слово, криво написанное почерневшей кровью:
ЯНАГИХАРЕ
Экран погас.
— Это она его своими цугундерами так истыкала?
— Нет, — ответил Сердюков. — Экспертиза показала, что головными стилетами Варвара разрушила петушатник и пробила стену барака. Полученные при этом травмы её и погубили. А раны на теле Кукера нанесены другим орудием.
— Каким именно?
— Вот здесь самое поразительное. Вы готовы допустить невероятное?
Я пожал плечами.
— Говорят, что рядом с Кукером нарушались физические законы. Сворачивалось пространство. Вы знаете, что цугундер Варвары хранился в музее Метрополитен. Так вот, в день убийства Кукера он пропал.
— Как пропал?
— Так. Пропал, и всё. Музейщики, конечно, сделали хорошую мину при плохой игре. В «Грин Гардиан» вышел материал, что цугундер Варвары снят с экспозиции по этическим соображениям. Мол, по новым данным, иконический стилет основательницы боевого феминизма оказался копией пениса русского националиста, мракобеса и мизогина Шарабан-Мухлюева. Большая статья, и в конце цитата из Фимы Бурбулис: «Этот двусмысленный отныне предмет не может более считаться флагштоком нашего знамени». Видно, секретную главу везде уже прочли. Правильно ведь Курпатов нервничал… Хотите статью посмотреть?
— Не надо.
— Но я не верю, что цугундер просто сняли с экспозиции. В музее «Метрополитен» его больше нет. Такое чувство, что Варвара каким-то образом притянула к себе на время своё оружие. По диаметру дыры совпадает.
— А как она это сделала?
— Вероятно, Кукер создавал вокруг себя особое поле. Я не знаю.
— Другое объяснение таких ран возможно?
— Это мог быть… Ну, я не знаю. Какой-нибудь энергетический протуберанец близких габаритов. Но выглядит всё так, словно Варвара закошмарила Кукера своим нативным инструментом.
— Бог с
