Тамадой был Фаик. Первый тост выпили за виновника торжества. Позвали из спальни Рафика. Он опять смущался, покраснел весь, смотрел в землю. Аня шепнула ему что-то, он упрямо замотал головой и даже слезы появились у него на глазах. Аня пощупала его лоб.
- Что ты ему лоб щупаешь каждую минуту? - тихо спросил ее Багадур, пока Фаик продолжал говорить первый тост, - он совсем вести себя не может на людях, распустила мальчишку.
- Боюсь, как бы не заболел - шепотом ответила Аня, - целый день сегодня потный бегал во дворе, времени не было вытереть его.
- При чем тут болезнь, - Багадур старался, чтобы по выражению лица непонятно было, о чем он говорит, - воспитывать надо ребенка.
Наконец Рафика отпустили.
Фаик говорил о том, что сегодня праздник для всех присутствующих, потому что сын Багадура - это сын каждого из них. Аня знает, наверное, не может быть, чтобы Багадур не рассказывал ей, как они росли все одной большой семьей, делили и радости и горе, и вопреки всем трудностям поднялись на ноги и каждый чего-то добился в жизни или (тут он имел себя, свою аспирантуру) добьется со временем, не в этом дело, а важно то, что для него лично тот, может быть, самый тяжелый кусок их жизни, когда они были маленькие и шла война, - самое лучшее, самое счастливое время, потому что это сейчас люди забились в свои квартиры и даже имени соседа по подъезду не знают, а тогда всем до всех было дело и лично их двор жил одной семьей, каждый стоял за всех, все за одного, и тогда у него, хоть он и один рос у матери, было шесть братьев (все стали кричать: "а сейчас? а сейчас?"). И сейчас тоже, конечно, продолжал Фаик, но надо смотреть правде в глаза - они все больше и больше отдаляются друг от друга и это непростительно, потому что он, например, ничего в жизни такого, что можно было бы сравнить с дружбой, о которой он говорит, не имеет, хотя идет время и, казалось бы, каждый день приносит им что-то новое, но вот такой У него, наверное, характер, но ничего лучшего, чем его друзья, жизнь ему не принесла, и поэтому, когда он сейчас предлагает выпить за здоровье маленького Рафика, он не хочет, конечно, чтобы опять была война и все остальное, но он желает, чтобы и маленькому Рафику, несмотря ни на что: ни на родителей, которые его любят, ни на хорошие условия жизни, ни на эту прекрасную квартиру - несмотря ни на что, жизнь дала бы верных друзей, таких, какими были они, и ничего большего, чем это, он ему сегодня пожелать не может.
Багадуру понравился тост Фаика, честный был тост, ответ на то, что он, Багадур, высказал им вчера. Молодец, Фаик.
Все выпили. Багадур пил водку.
Потом выпили за Багадура и за Аню, потом за родителей в лице родителей Багадура (отец так и не пришел), и Багадур пошел в кухню за матерью и привел ее в комнату.
Она прослезилась и долго желала всем счастья, здоровья и много таких дней, как сегодняшний.
Она вернулась в кухню, Багадур пошел за ней. Обнял ее там и поцеловал. Ему сегодня очень хорошо, сказал он ей, давно ему не было так хорошо. А в том, что ребята придут все, как один, он и не сомневался, какой может быть разговор? Это же братья его.
Мать сказала, что тоже верила в то, что они придут и вытащила из-под стола стул, чтобы Багадур сел. Но он отказался: надо идти к гостям, а то неудобно, гости там, а хозяин здесь.
Багадур улыбнулся и опустился на стул. Он хотел еще многое сказать матери, но вдруг почувствовал, что язык не слушается его. Это было смешно, он выпил всего три рюмки водки, а язык вдруг начал заплетаться, и именно из-за этого Багадур улыбался, но сказать матери, почему он улыбается, он не мог - не получалось, и это смешило его еще больше: мама ведь, бедная, не может понять, почему он улыбается.
За ним пришла Аня и повела в комнату.
- Куда ты меня ведешь? - удивился он. - Я угли должен разжечь.
- Уже разожгли.
- Кто? - Багадур остановился.
- Исмет и Гасан!
- Понятно... - сказал Багадур, - ну как тебе нравится день рождения? А ты говорила, что не придут, - он прислонился к стене и продолжал улыбаться.
- Неудобно, - сказала Аня, - тебя ждут.
- А где Рафик?
- В спальне.
- Я сейчас приду, - сказал Багадур, - ты пойди и скажи всем, что я сейчас приду, и я приду.
Он хотел посмотреть подарки и спросить у Рафика, как они ему нравятся.
Аня пошла за ним. Она поддерживала его.
Рафик сидел на коврике у своей кровати, вокруг лежали подарки - он уже распаковал все свертки.
- Нравится? - спросил Багадур.
- А это что? - спросил Рафик и показал на белую коробочку, похожую на радио.
- Дверной звонок, как колокольчик. Ты посиди, я сейчас, - сказала Аня мальчику, продолжая обнимать Багадура за талию, он и сам чувствовал, что сильно качается.
- Рюмки большие, - сказал он.
- Устал ты, поэтому... Может, полежишь немного?
- Нет, что ты, - наотрез отказался Багадур, но Аня отпустила его, и он сел на кровать, - неудобно: гости ждут.
- Ничего, полежи, полежи немного, быстрее пройдет, - Аня сняла с него туфли, уложила с ногами в кровать и вышла из комнаты.
Рафик продолжал послушно сидеть на полу.
- Видишь, какой день рождения устроили? - спросил Багадур. - Нравится тебе? Рафик не ответил ему.
- Ты что молчишь? - обиделся Багадур. - Я же с тобой говорю.
- Не знаю, - сказал Рафик. Он сидел к Багадуру боком. "Устал, наверное, подумал Багадур, - за день набегался. Поэтому не радуется. Или температура есть. Ничего, утром все будет хорошо".
Багадур опустил ноги на пол, и сразу же в комнату заглянула Аня. Как она услыхала - было непонятно.
- Ты чего? - спросила она.
- Я сейчас, - сказал Багадур, он очень хотел пойти и сказать ребятам, что обиделся бы на них навсегда, если бы они не пришли сегодня.
- Лежи, лежи, - сказала Аня и опять положила его ноги на кровать.
- Я правильно сделал, что устроил... этот день рождения? - спросил Багадур.
- Конечно, правильно.
- А ты говорила...
Аня ушла.
Багадур уже не пытался встать, приятно было лежать. Нет, все же хорошо, что он устроил этот день рождения, думал он, отец правильно сказал: надо устраивать праздники. И ребятам; квартира понравилась. А пальто Рафику он купит, что за разговоры? Глупость какая-то! Что он единственному сыну пальто" не купит, что ли? Одно другому не мешает, если надо будет, о" ему сто пальто купит, какие могут быть разговоры?
Не умер же он еще, чтобы родному сыну пальто не купить...
Потом он уснул и крепко спал до утра.
