пять лет. Подожди, а ты, что там всех девчонок разглядывал? – усмехнулась девушка.
– Тебя бы точно заметил, – пробурчал себе под нос Двейн.
Девушка улыбнулась и желая скрыть неловкость, спросила:
– А чем ты зарабатываешь на жизнь?
Двейн молча отжал тряпку и кинул её в ведро, помыл руки и только потом ответил:
– Ворую.
Ему так отчаянно хотелось увидеть её реакцию. Эбби округлила глаза и молчала. Парень искоса поглядывал на неё.
– Ну, это конечно грех, но если ребёнок вынужден выживать, то… – наконец нерешительно залепетала девушка.
– То можно? – веселился Вей. – Слушай, ты просто чудо какое-то. Ты что во всём ищешь и видишь только хорошее? Как ты выжила-то вообще одна?
Девушка усмехнулась и неожиданно у неё вырвалось:
– Вот и тётка всё время говорит, что я дурочка. Но как жить, если видеть только плохое? И зачем тогда вообще жить? Но ты ведь тоже приютил меня, кормишь, одеваешь?
Двейн промолчал, а про себя подумал:
«Я может быть тоже впервые увидел в своей жизни что-то хорошее». Его сердце болезненно сжалось. Он вздохнул, взял с полки белое полотно и оторвал от него небольшую полоску. Подошёл к Эбби и встав на одно колено, положил лоскут перед ней на пол. Девушка ошарашенно переводила взгляд с парня на кусок ткани.
– Встань. Ну встань, не бойся.
Девушка неуверенно поднялась.
– Поставь ногу сюда.
Эбби осторожно наступила на ткань, а Вей одним движением оторвал ткань по размеру маленькой ножки, нечаянно коснувшись её кожи. От этого прикосновения девушка вздрогнула, а он быстро убрал руку.
– Надо же тебя обуть, – Вей свернул лоскут и положил в карман, – Завтра что-нибудь поищу.
Эбби смотрела на него не моргая, а потом как-то вся сжалась и сказала:
– Нет, я так не могу.
– Послушай, ну не начинай снова, – простонал парень, – И насчёт воровства – это была шутка.
– Тебе что нравится надо мной издеваться? Я и так не знаю куда мне уже деваться, села тебе на шею…
– Да.
– Что, да? – опешила девушка.
– Да, мне нравится над тобой издеваться, – уголком губ улыбнулся Двейн.
– Ах, ты… – девушка вскочила, всплеснула руками, заметалась из стороны в сторону, и так и не придумав куда ей идти, развернулась и закинула полено в печь.
***
Было уже за полночь. В комнате стояла тишина. Двейн стащил с чердака топчан. И теперь они лежали в разных концах комнаты. Сон не шёл. Двейн лежал и смотрел в потолок. Он и не заметил, как прошёл сегодняшний день. Ворвавшись в его жизнь, эта девочка смогла за одни сутки полностью заполнить её собой.
«Я помогаю ей, потому что ей некуда идти, это простое человеческое участие» – твердил мозг. «Впустив сейчас её в своё сердце, привязавшись к ней, я же не смогу её потом отпустить. Это ведь не Лакки, совсем не Лакки, от мыслей о котором у меня сжимается сердце».
Просто одурев от одиночества, он не заметил, как потянулся к ней всей душой. А она? Она ведь даже не заметила бы его, если бы не оказалась в такой ситуации.
«Маленькая девочка, загнанная в угол. Как я могу воспользоваться ситуацией?» – снова твердил мозг. «Если я готов от неё отказаться, то отпускать надо сейчас, дальше будет труднее. Но? Почему я не достоин счастья? Может это и есть мой шанс? Я могу стать её защитой, стеной, сделать её счастливой? Зачем мне тогда вообще жить?» – отвечало сердце. «Но ты же понимаешь, что, отдав ей сейчас своё сердце и потеряв её, ты уже не выживешь?» – снова давил мозг. Двейн закрыл глаза и тихо простонал.
В другом конце комнаты Эбби тоже не спала.
«Что же мне делать? Впервые в жизни мне так хорошо и спокойно». Никто никогда раньше не заботился о ней так бескорыстно. Но почему тогда кошки скребут на душе? Вчера он сказал ей, что жалость делает жалким и слабым, но она никогда раньше не думала об этом. Может потому, что раньше никто и никогда не жалел её? Всегда жалела только она. Но сейчас ей совсем не
хотелось, чтобы он жалел её, всё, что угодно, но только не жалость. А что тогда? Жить никому не нужной тяжело, но просто, но совсем другое дело, когда ты отчаянно нуждаешься в ком-то, а он нуждается в тебе.
«Но нужна ли она ему? – тут она услышала тихий вздох. «Божечки, может сбежать, пока не поздно? Господи, дай мне сил…»
Так в темноте ночи сгорали два одиноких сердца. Год за годом, защищаясь от боли и обид, их души покрывались защитными панцирями. И вот, какое-то божье проведение или рок свели их вместе, заставив сгорать в неведомом ранее огне непостижимого выбора, давая шанс сделать шаг, отчаянный и невыносимо трудный – довериться другому человеку, открыть ему своё беззащитное, оголённое и трепещущее сердце, без шанса на попятную и спасение.
***
Промучившись всю ночь, Двейн чувствовал себя разбитым. Ухватившись за то, что нужно купить ей обувь, он под благовидным предлогом улизнул из дома рано утром. Эбби слышала, как он уходил, но притворилась спящей, тоже так ничего и не придумав после бессонной ночи.
Приведя себя в порядок, девушка решила прибраться. Протирая пыль, она махнула тряпкой и с верхней полки шкафа на неё что-то неожиданно упало. Эбби присела и подняла с пола нательный крестик. Разглядывая его, девушка невольно залюбовалась искусной работой талантливого мастера.
«Наверное, забыл надеть?» – девушка аккуратно провела по нему пальцем и бережно положила на место, а потом достала и поцеловала свой крестик.
И тут в дверь неожиданно постучали. Эбби запаниковала, заметалась по комнате, и не придумав ничего лучшего, спряталась за штору душевой. В дверь снова постучали, а затем всё стихло. От страха и волнения дыхание Эбби сбилось, а сердце звоном отдавалось в ушах. Немного отдышавшись, она на цыпочках подошла к двери и прижалась к ней, прислушиваясь. И тут дверь неожиданно распахнулась. Потеряв опору, Эбби вскрикнула и упала в чьи-то крепкие объятия. Зажмурившись от страха, она осторожно открыла один глаз, а потом другой. Перед ней стоял Двейн, крепко обнимая её одной рукой за талию. Парень растерялся и обалдело выпалил:
– Ты чего?
– Кто-то стучал, – она смотрела на него снизу-вверх огромными от страха глазами, – И я испугалась.
Двейн замер, что-то соображая, а потом быстро сунул ей что-то в руки и сорвался с места. Девушка ошарашенно посмотрела ему вслед, а потом неуверенно вернулась в дом. Опустила глаза и только сейчас увидела, что сжимает в руках холщовую сумку и женские ботинки. Она отложила вещи и растерянно обернулась на дверь.
«Куда он так сорвался?»
Прошло уже минут двадцать, а Вея всё ещё не было. Сгорая от волнения и любопытства, и чтобы немного отвлечься Эбби решила примерить башмаки. Они были в пору. Простые, но удобные.
«Сколько же
