ей скрыться от пожирающих ее глазами Галь и Шели. Как воровка, на которой шапка горит, она весь день вела себя так, как никогда бы себя не вела, останься в ней хотя бы капля хладнокровия и расчетливости: избегала своих друзей, ни с кем не общалась. На переменах девушка одиноко бродила по школе, задаваясь вопросом, что ей теперь делать и как долго этот ад будет продолжаться.
Этим невеселым мыслям она предавалась и сейчас, в туалете, в час, когда школа постепенно пустела. Смачивая себе лицо холодной водой, Лиат Ярив озабоченно смотрела на себя в зеркало, и как будто спрашивала у своего невзрачного отражения, не было ли произошедшее с ней вчера мимолетной бурей, иллюзией ее победы. Вот это было бы страшно! Конечно, она сможет договориться с Шахаром о молчании, но… какой это будет стыд, и какое разочарование! По крайней мере, ободряла себя девушка, она, в конце-концов, получила, что хотела, и оставила себе упоительное воспоминание, которым сможет утешаться и гордиться.
Погруженная в свои мрачные раздумья, Лиат не заметила, как полоса света из коридора в туалете стала уже. Потом еще уже, и еще уже. И исчезла. Она напилась воды из крана, еще раз умыла свое бледное лицо, и только тогда почувствовала, что за спиною ее выросла фигура. Как пронзенная током, девушка резко обернулась и вскрикнула от неожиданности.
Галь безмолвно стояла напротив нее, прекрасная, как никогда, но это была красота статуи. Она возникла перед ней, словно само возмездие, и вид ее был неестественно спокоен.
При виде бывшей подруги детства, которую она целый день игнорировала, у Лиат оборвалось сердце. Как Галь нашла ее, что она знает, что собирается ей сказать?
– Как ты меня напугала! – невольно вырвалось у нее.
Впервые Лиат действительно испугалась своей встречи наедине с этой доверчивой красавицей, потому, что не раз предавая ее в своих фантазиях, она сейчас сделала это по-настоящему. Так, ее сказка оборачивалась реальностью, требующей мужества на открытую игру и новых жертв.
А Галь, на удивление дружелюбно, обратилась к ней:
– Привет еще раз. Как дела?
– Я тебе уже отвечала на этот вопрос, – отозвалась Лиат, слегка запаниковав. – У меня все отлично.
– По тебе не скажешь. Ты недавно тяжело переболела, и сейчас выглядишь так, как будто у тебя осложнения после гриппа.
– Нет у меня никаких осложнений! – сухо отрезала Лиат, вскидывая на себя ранец. – Просто голова болит.
– Когда человек плохо себя чувствует, он остается дома, как сделал это Шахар, – поучительно сказала Галь, смеряя ее испытывающим взглядом с ног до головы.
Лиат Ярив всю передернуло. Блефовала ли Галь, или говорила правду? Вдруг Шахар звонил ей утром и помирился?
– А что с ним? – славировала она ради проверки, находя в себе силы принять свое прежнее, равнодушно-натянутое выражение лица.
– Пока не знаю, – точно таким же тоном ответила Галь, но ее собственное лицо при этом напряглось. – Мало ли, какие вирусы сейчас гуляют.
– Я надеюсь, он скоро поправится, – кисло улыбнулась девушка, сочтя самым правильным не докапываться в данный момент до истины. Все равно, через некоторое время она сама позвонит Шахару и все поймет.
– Но я тоже могу заболеть! Вчера вся промокла насквозь под дождем! – не отступала Галь. – Видела, какой вчера был сумасшедший ливень?
– Видела. Но вчера мы с родителями и братом были в гостях у дяди Амихая, и там я не очень следила за погодой.
Лиат невольно начинала злиться. Ее бесило, что ее обычное умение играть, в момент душевной слабости, терпело досадное поражение. Тот факт, что эта куколка, эта чертова Барби, в первый раз пыталась водить ее за нос, и особенно то, что она позволяла ей это делать, больно бил по самолюбию девушки. В то же время, в глубине души, она сама желала поскорее раскрыться, сделать тайное явным, сбросить со своего сердца груз. Именно это приковывало ее к месту, не позволяя ей немедленно прекратить эту беседу и убежать, как она это делала раньше в классе.
– А что было за мероприятие у твоего дяди?
– Семейное мероприятие, – все еще очень сдержанно отводила от себя ее подозрения Лиат.
Тут обе замолкли, так как обтекаемые сентеции Галь, призванные прощупать почву, и краткие ответы ее противницы, которыми та пока что отводила удары, исчерпали себя. Наступила пора переходить непосредственно к бою. Обеим было страшно, они колебались.
– Почему ты пропустила мимо ушей то, что я сказала раньше? – прямо спросила Галь.
– Ты много чего говорила, – немного резко парировала Лиат.
– Минуту назад я говорила, что промокла под дождем до нитки и могу заболеть. Ты, почему-то, никак на это не отреагировала.
– С какой стати? Мы больше с тобой не общаемся, – раздраженно подчеркнула Лиат. – Какое мне должно быть дело до того, что ты разгуливаешь где-то по ночам и мокнешь под дождем?
Возражение девушки было справедливым, а тон ее – достаточно непреклонным. В самом деле: ее больше не должны были интересовать никакие походжения бывшей приятельницы. Поэтому, именно она, а не Галь, вела себя сейчас логично, соответственно моменту. Та, своими нелепыми наводящими фразами, как будто бы клянчила ее внимание, а она, напротив, – как можно более вежливо, но в то же время твердо, старалась прекратить их вымученный разговор.
Но Галь намеревалась любой ценой узнать всю правду. А правда уже потихоньку пробивалась наружу, словно свежие ростки сквозь пожухлую траву. Теперь девушке предстояло самое тяжелое: заставить бывшую подругу выслушать ее подробный рассказ о том, что было с ней вчера, превратив его, смягчения ради, в анекдот. Она дала себе слово не упасть при этом в обморок, даже если ей станет невыносимо тяжело.
– Думаю, тебе должно быть до этого дело, – ровно продолжила она, как ни в чем ни бывало, – потому, что мне показалось, что я вчера вечером тебя видела. Причем, как ни странно, возле твоего дома. Я же не знала, что вы были в гостях!
""Ого, это уже серьезно!" – подумала Лиат, застигнутая врасплох таким поворотом событий.
– Ты, наверно, ошиблась, – сказала она, вся трепеща внутри.
– Сначала я тоже так подумала, – подхватила Галь. – Я была почти уверена в том, что ошиблась, потому, что та, кого я приняла за тебя, на моих глазах целовалась с парнем, невероятно похожим на Шахара, стоя прямо на крыльце твоего дома. Ты можешь себе это представить? Вот и я не смогла, – усмехнулась она, пронзительно вглядываясь в лицо той, от которой в жизни не ожидала бы подлости, невзирая на все их размолвки.
– Ты сошла с ума, – еле выдавила Лиат, с бешено бьющимся сердцем. Ровно секунду спустя она прибавила: – Прости, но мне пора идти. У меня срочные дела.
– Нет, Лиат, – резко остановила ее Галь, заслонив ей проход. – Извини меня за грубость, но дела твои подождут.
