она их спрятала?
Егор на цыпочках – к маминой спальне. Приоткрыл дверь. Кажется, спит. Крепко ли? Затаив дыхание, он воровски пробрался внутрь. Где они, ключи? Спецу по квестам расколоть такой квестик – раз плюнуть. Под подушкой? Сertainly not. На комоде у кровати. В ларце, где она хранит документы, сберкнижку, кольца и несколько фотографий, – чтобы вынести разом из дома самое ценное, если пожар или комета… Егор открыл ларец. У матери ворую… Темному вору темна ноченька – родная матушка. Так и есть: ключи здесь. Легонечко, чтоб не звякнуть, Егор потянул связку.
Звякнуло! Да еще как… У входной двери. Электрический звонок заверещал как оглашенный. Егор уронил ключи, сквозанул из спальни в каюту и затаился у неприкрытой дверной щелки.
Менты! Пришли сказать, что зомби опять кого-то убил.
Мама пробежала ко входу.
– Кто там?
Из-за двери – неясный вскрик.
– Кто? – повторила мама. – Ты?
Брякнул засов. Звякнула цепочка. Затренькал ключ, тычась и не попадая в скважину. Щелкнул замок. Затренькал другой ключ. Дверь открылась.
– Юля!!!
Голос Егор не узнал – угадал: Ольга.
– Юля, скорее! Где твой Егор?!
Мама вскрикнула. Егор отпрыгнул на середину каюты. И в тот же миг дверь распахнулась, мама ударила по выключателю, вспыхнул светильник под потолком.
– Егорка!
Мама смотрела на него и, видимо, не сознавала, что он, вместо того чтобы лежать в постели, стоит одетый в куртку и тяжелые зимние ботинки.
– Ох… слава богу… ты здесь…
Она шагнула через порог и, казалось, хотела броситься к Егору, но пересилила себя, провела обеими руками по волосам, туго их приглаживая, помотала головой, чтобы прийти в себя, а затем только повернулась к подруге:
– Оля, что случилось?
Оттолкнув мать, Ольга ворвалась в каюту.
– Егор, скорее! Умоляю тебя, скорее!
– Ольга, в чем дело? – крикнула мама.
– Егорушка, идем со мной!
– Ольга!!! – закричала мама.
Подруга обернула к ней помертвевшее лицо.
– Юля… Илюша умер… только что… дышал, дышал и…
Пол каюты взорвался и рухнул в подвал. Черная дыра стремительно росла и углублялась, захватывая окружающее, достигла центра земли и продолжала расширяться, вбирая в себя темное пространство, заваленное обломками. И Егор опять, как тогда, в бреду, вновь брел во тьме, обреченно и безнадежно. Один. Совсем один. Без друга, напарника…
– Егорушка…
Из темноты всплыло безумное лицо Ольги.
– Егор, родной, чего ты ждешь? Идем!
Куда? Зачем?
Егор почувствовал, что мама схватила его за руку.
– Оля, ты с ума сошла!
Как в лихорадке Ольга бормотала:
– Ты можешь, я знаю… Егорушка, всего на час… Ну хоть на полчасика… пока скорая не подоспеет… Подними Илюшу!
В глубине заполнявшей Егора пустоты, как в потухшем вулкане, дрогнуло что-то, зашевелилось, закипела лава, раскаляя и плавя пустую породу.
– Егор, опомнись! – закричала мама.
Он вырвался. Рванулся к двери. Вниз по лестнице – скорее, скорее, скорей, не терять ни секунды,
Лумумба обгоняет его, сквозанув темной полосой у ног, оставляя за собой в воздухе размытый трассирующий след, – в распахнутую настежь квартиру, в ярко освещенный коридор. Илюшина дверь – тоже настежь. Егор остановился. Ему вдруг стало страшно. Робко, затаив дыхание, он прокрался в полутемную комнату.
Мягко светится настольная лампа на тумбочке у кровати. Илюша лежит на спине. Глаза полуоткрыты. Иссиня-бледное лицо. Руки раскинуты поверх одеяла. На белом пододеяльнике волшебная палочка, выпавшая из рук, светится, бросая голубой неоновый отсвет на белый пододеяльник.
Егор поднял светящуюся трубочку и сжал ее в кулаке. Страх растаял. Остались гнев, решимость и рвущаяся наружу сила. Авторучка, казалось, заполыхала ярче голубым холодным пламенем.
Егор глубоко вдохнул, набирая воздух, и нагнулся к Илюше…
– Поцелуй, поцелуй его.
Егор вздрогнул и обернулся. В дверях стояла Ворона, покрытая черным платком. Двери настежь – вот и прилетела на мертвечину.
– Правильно, сынок, уважь дружка… Попрощайся как положено. Да берегись, не прогневи покойничка. Ты не смотри, что он бледненький, тихий, ровно ангел Божий. Обидится – жди грозы.
На Егора пахнуло затхлым, пропахшим тленом и гнилью воздухом подвала. Вспыхнуло видение: Илюша в старой материнской кофте, которую они выкрали и изодрали, в бурых лохмотьях с иссиня-бледным лицом, ковыляя, надвигается на него. Не права ли старуха? Какое еще зло, какое новое лихо выпустит он на волю, если вновь поддастся страху, отчаянию и жалости?
– Канай отсель, бабка, – сказал Егор негромко.
Но Ворона вдруг нелепо взмахнула руками и влетела в комнату от сильного толчка сзади. Отбросив ее, ворвалась Ольга.
– Уже?!
Она метнулась к кровати и замерла, вглядываясь в мертвого сына.
– Уходите, – сказал Егор. – Обе.
– Ты обещал! – крикнула Ольга. – Это твой друг.
– Уйди, – приказал Егор. – И уведи Ворону.
Ольга схватила Ворону за руку и потащила из комнаты.
Егор закрыл за ними дверь и остался один в полутьме. Подошел к кровати. Сияла голубизной волшебная палочка, рвалась наружу раскаленная сила внутри. Но он еще не знал, как поступит и что вскоре скажет: прощай, Илюша – или: здравствуй, друг.
Рекомендуем книги по теме
Рагнарёк, или Попытка присвоить мир
Павел Селуков
Время вышло: Современная русская антиутопия
Коллектив авторов
Околицы Вавилона
Владислав Отрошенко
Укрощение тигра в Париже
Эдуард Лимонов
Деятельность международного общественного движения ЛГБТ признана экстремистской и запрещена на территории Российской Федерации. – Прим. ред.
Деятельность Meta Platforms Inc. (в том числе по реализации соцсетей Facebook и Instagram) запрещена в Российской Федерации как экстремистская. – Прим. ред.
Чтобы узнать, каков пудинг, надо его съесть (англ.).
Модель автомобиля фирмы «Ниссан». – Прим. ред.
