И бог бы с ней, с эстетической стороной. Ему же больно. Только виду не подаёт, всеми силами изображает энтузиазм от поездки.
— Безобразие, — рычит Сашка, пока они поднимаются по лестнице. — А ещё «интурист»! Я посмотрела в Интернете, у гостиницы самый высокий рейтинг в городе!
— И расположение отличное, пять минут до площади, где будет концерт, — добавляет Туманов.
— Ну! И при этом постояльцы должны топать пешком!
— Ты их лифт видела, Сашенька? Даже если бы он работал, я бы предпочёл пешком, чем застрять там на пару часов. Он, наверное, старше меня.
— Скажете тоже. Так, нам налево. Ну хоть двери на магнитных ключах, уже цивилизация.
— Ой, а вы заселяетесь, да?
Им навстречу спешит полная женщина с таким непосредственным лицом, что Сашке в первую секунду хочется спрятаться за Туманова. Потому что женщины с такими лицами всегда очень общительны, и сейчас ей точно что-нибудь понадобится. А у Сашки и так передоз общения с посторонними людьми: стройка регистрации в аэропорту, стюардесса, водитель, девушка с ресепшена. Слишком много для волка-одиночки.
— Заселяемся, — кивает Туманов, распахивая дверь номера.
— Ой, тогда я вам сейчас халаты принесу! И тапочки.
— И туалетную бумагу не забудьте, — усмехается господин артист.
— Так зачем? Бумага в ванной уже есть! — не улавливает женщина иронии. — И даже зубные наборы!
В последней фразе звучит столько гордости, что становится понятно — зубные наборы тут кладут только в самые дорогие номера. У них, между прочим, люкс. По крайней мере, люкс им обещали.
— Зачем вам их тапочки? — уточняет Сашка, заходя за ним в номер. — Я вам ваши взяла. Гостиничные будут сваливаться, а вы и так хромаете. Да и халаты их стираные-перестиранные, кто только не носил, фу…
— Проще взять, чем всё это объяснять. Вообще-то по стандартам гостиничного сервиса и тапочки, и халаты уже должны лежать в номере. Уж в люксе-то точно. Только я сомневаюсь, что у нас люкс.
Сашка оглядывает их временные владения. Однако… Здесь не две комнаты и даже не полторы, просто напротив кровати есть ещё диван и маленький журнальный столик. Скромный в диагонали телевизор висит над диваном, поэтому с кровати Туманов в нём ничего не увидит без очков. Но хуже всего кровать. Обыкновенная полуторка, и стоит Сашке на неё сесть, как оправдываются её худшие предположения — там самый простой матрас, пружинящий и проваливающийся.
— Похоже, я буду спать на диване, — вздыхает она.
— С чего вдруг? — Всеволод Алексеевич замирает на пороге ванной комнаты и оборачивается.
— Мы тут не поместимся. Ну то есть поместимся, но вам будет тесно, а у вас и так колено болит, вам надо в нормальной позе спать.
— Мне надо спать рядом с тётей доктором, особенно в свете того, что болит колено и дышать как-то тяжеловато.
— Опять? — настораживается Сашка.
Он печально кивает.
— Увы. Так вот, а диван слишком далеко. И двигать его у меня тоже настроения нет. Так что не выдумывай, поместимся. Всё равно ты ко мне прижимаешься, хоть бы тут трёхметровая кровать была.
— Матрас дерьмо, — добавляет Сашка.
— Зато у нас джакузи есть! Хочешь в джакузи поваляться?
— Только осталось. Идите лучше на кровати поваляйтесь, а я вас послушаю и подумаю, какие нам лекарства выпить.
— Я хочу ополоснуться с дороги. Может, отдохну и само пройдёт.
И скрывается в ванной комнате. Сашка мрачно смотрит на закрывшуюся за ним дверь. Хоть бы раз оно само прошло, ага.
Сашка не успевает раздеться, как дверь в номер открывается, и появляется та самая улыбчивая тётенька. С халатами и тапочками.
— Вот, принесла.
Очень хочется сказать, что следовало бы стучаться. Но Сашка вспоминает слова Туманова про «проще согласиться», забирает халаты и тапочки, заверяет, что больше им ничего не нужно и уже намеревается закрыть дверь и лучше на замок, как появляется Туманов. Без рубашки, но хотя бы в брюках.
— Одну минуточку. Нам нужна пробка для ванны.
— Что? — столбенеет Сашка.
Тётушка тоже в ступоре, то ли от экзотичности просьбы, то ли от вида легенды топлесс, ещё и с дозатором инсулина на пузе. Чего это он такой непосредственный сегодня? От персонала заразился?
— Пробка, для ванны. Чтобы слив заткнуть. Иначе ванну никак не принять. Нет, мы в советское время затыкали и трусами, но может быть, у вас всё же найдётся более подходящее приспособление?
— Конечно, я сейчас принесу! — всплёскивает руками тётушка и исчезает.
Сашка прислоняется к стенке.
— Господи, зачем? Она же сейчас опять придёт. Может, уже положим её с нами, на диванчике? Всеволод Алексеевич, ваша общительность меня убивает. Вы бы хоть рубашку накинули.
— Я что, красна девица?
— А пробка вам зачем? Вы серьёзно собрались ванну принимать? С нарастающей одышкой?
— Во-первых, она не нарастающая. Пока. Во-вторых, других вариантов нет. В ванне отсутствует душ. Только кран. А помыться под краном мне будет сложновато.
— Сколько, говорите, там звёзд было нарисовано? — рычит Сашка. — Я этих организаторов прокляну до третьего колена.
— Можешь начать прямо сегодня, у нас с ними ужин через три часа, — меланхолично кивает Туманов. — И мне бы хотелось до этого времени всё-таки вымыться, полежать и получить квалифицированную медицинскую помощь. А то, боюсь, на банкет меня не хватит.
Сашка хочет сказать всё, что думает по поводу банкета, помощи и всей затеи в целом. Но, во-первых, она дала себе слово не портить ему настроение. Во-вторых, дверь снова открывается. Сияющая как медный пятак тётушка приволокла им пробку для ванны. Ну вот, а вы говорите, нет сервиса в регионах…
* * *
— И за здоровье нашего Всеволода Алексеевича, нашего легендарного, не побоюсь этого слова, артиста я хочу поднять этот тост!
Усатый и пузатый дядька стоит возле накрытого стола, в одной руке держит микрофон, в другой рюмку. Пиджак у него расстёгнут, а низко висящий галстук кончиком то и дело окунается в миску с салатом. Сашка сидит от него через стол, и её взглядом можно гвозди заколачивать.
Во-первых, поднимают не тост, а бокал. Тост произносят. Во-вторых, пить за здоровье могут только в России. Нет, она не токсичит. Но в случае Всеволода Алексеевича пить за здоровье — идея ну очень сомнительная. Сашка мысленно прикидывает, как может взаимодействовать спирт с теми лекарствами, которые он выпил перед выходом из номера. Вроде бы ничего фатального, но и точно ничего хорошего. Впрочем, Всеволод Алексеевич так быстро берёт стакан с водой, якобы запивать, что у Сашки не остаётся сомнений — сплёвывает. Он ей как-то раскрыл секрет, как пить в настырных компаниях, когда нельзя отказаться, и не пьянеть. Стакан воды, ловкость рук,
