Александр Морозов - Чужие письма

25 февраля

Здравствуй, моя дорогая ЛЮБА.

Привет тебе из Москвы!

Крепко тебя обнимаю и горячо целую!

Итак, выехал я вместе с одним студентом.

Ты его, провожая меня, видела. Он сошел в Киеве.

Потом в купе сел еще один мужчина. С ним я и доехал.

Было просторно, едем, а за окнами на полях лежит снег. Стали чай пить. И тут мой попутчик достает вдруг из сумки пачку сливочного масла и кладет в свой стакан, отрезая, большие куски…

Вот и встретил я человека, который, как и я, пьет чай с маслом!

Я тоже пил чай и даже кушал.

Желудком на этот раз не страдал.

Уже в Москве, по совету попутчика, я лук и яблоки из чемодана переложил в сетку и на метро благополучно добрался домой.

Снаружи все хорошо.

Окно цело, палисадник чист.

Но уже в коридоре и особенно на кухне я обнаружил грязь и запущенность. Муж Зины-соседки что-то красил для ее дочки в тазу. Керосинка коптит. Там, где стоял мой кухонный столик, стоит ихний, и все валяется.

Вышла Зина. Ее, оказывается, с работы сократили и она теперь целыми днями дома. Через час везде был наведен полный порядок. Свой столик Зина отодвинула, а все мои кухонные вещи принесла из сарая. Потом ее муж сходил за керосином и налил мне полные четыре большие бутыли. Ведь я перед отъездом оставил их на кухне полными, а он тут поленился лишний раз сходить за керосином и израсходовал мои.

В комнате моей все в целости и сохранности.

Обои и подоконник сухие.

Пыли нет никакой.

Одно только «но».

Уезжая, я забыл под кроватью мешок с картошкой, а в январе тут стояли сильные морозы, и она замерзла.

Теперь, когда стало теплее, картошка оттаяла и испачкала пол.

Он весь почернел.

Картошку я выбросил, а пол буду завтра скоблить.

Завтра же, вернее, сегодня — сейчас уже два часа ночи — поеду утром в парикмахерскую и отправлю тебе посылку.

Следующее письмо напишу послезавтра.

27 февраля

Вчера отправил тебе посылку.

Вложил: боты (размер № 5), мандарины, печенье и пряники к чаю, хорошее туалетное мыло, конфеты «Золотой ключик», духи твои любимые «Красная Москва» и самую любимую твою рыбу — копченого леща.

Попросил продавца выбрать парочку пожирнее!

Боты мне пришлось искать.

В продаже были на молниях, а я, помня твой наказ купить с кнопками, искал с кнопками.

Купил № 5, хотя одна продавщица и сказала, что на 37-й размер обуви можно брать № 4. Но другая пояснила, что если носить боты с толстыми шерстяными носками, то надо брать № 5.

Я и взял № 5. Носи боты на здоровье, и пусть твои милые ножки всегда будут в тепле и сухие!

Из-за бот я и задержался с телеграммой о благополучном приезде.

Хотел заодно сообщить и о высылке посылки.

Когда я пришел со всеми своими покупками в половине восьмого вечера на почту, в продаже не оказалось ящиков для посылок.

Их сейчас трудно достать.

Москва буквально завалена фруктами и цитрусовыми.

Мандарины уже по 12 рублей, апельсины по 14, и очень многие посылают их своим родным во все концы страны.

Чтобы не тащить все мною купленное домой — тут у меня есть ящик, — я обратился на почте к одной уборщице, и она мне за десять рублей достала, правда, очень тяжелый.

За отправку с меня взяли 17 рублей 80 копеек, а всю посылку я оценил в 200 (двести) рублей.

Пожалуй, содержимое ящика и его отправка мне в это и обошлись.

Кушайте копченого леща и поправляйтесь!

28 февраля

Дорогая ЛЮБА, сегодня утром поехал я получать пенсию, а ее мне не дали, сказав, что раз я ее три месяца не получал, то теперь мое пенсионное дело отправлено в Минсобес.

Поэтому предстоят хлопоты, а то и неприятности.

Придется тратить время, ездить, доказывать: где был, почему так долго не получал свою пенсию.

А то получается, что я в ней не нуждаюсь.

Но думаю, все уладится.

Что до домашних дел, то Зина, оказывается, распустила тут слух, будто бы я комнату свою бросил и уехал к тебе жить насовсем.

Даже из списков голосующих за депутата в местный совет трудящихся я был исключен!

На агитпункте аж рты разинули: «А соседка сказала, что вы насовсем уехали…»

Приедь я еще недели на две позже, она бы тут и не такое натворила. Помнишь, она попросила убрать мой столик из кухни, сказав, что устроит там новогоднюю елку для дочки?..

Так вот, никаких она, как я выяснил, елок не устраивала!

Просто хотела всем показать, что я к тебе «насовсем» уехал.

«Вот, — сказала бы, — он даже всю свою кухонную мебель забрал!..»

Тебе необходимо на будующее[1] знать, что в Москве заведен такой порядок: если в квартире проживают несколько семей и готовят на одной общей кухне, то когда кто-либо куда-нибудь временно выезжает — в отпуск, в командировку, в больницу, — то вещей своих из кухни не убирает, дабы соседи, которые, сама знаешь, бывают какими, не заняли бы это место и не устроили бы потом скандал.

Это только по твоей неуместной доброте, моя милая, совершил я подобную ошибку!

Это только у тебя, в твое отсутствие, занят был чьими-то вонючими дровами садик под твоим окном, а у самых твоих дверей появился чей-то ржавый мотоцикл, загородивший чуть ли не весь проход в комнату!

Дорогая моя ЛЮБА, мы с тобой очень ясно договорились, что ты будешь мне писать каждый день или через день. Но прошла почти уже неделя, а я так и не получил здесь ни одного твоего письма!

Если ты снова заболела или там еще что-нибудь такое же случилось — немедленно телеграфируй.

Я оставлю здесь все свои дела и немедленно к тебе приеду.

Передавай мой пионерский привет маленькой Люсе!

………………..

………………..

26–21 марта

Сегодня получил, дорогая ЛЮБА, твое десятое письмо.

Ты пишешь, что опять всю ночь не спала…

Прошу тебя, не волнуйся и спи спокойно, моя красавица!

Если мне сейчас трудно, то все неприятности мои отражаются лишь на мне. У тебя же — совсем иное дело. Если ты будешь очень много волноваться и постоянно беспокоиться, то вдруг еще родится какой-нибудь нервный ребенок!

Поэтому береги себя, отдыхай побольше и спокойно работай вплоть до самого декретного отпуска.

Ты пишешь, что на днях ходила в кино.

По-моему, моя милая, в кино тебе пока вовсе не следует ходить.

К чему переживать всякие чужие истории и приключения?

К тому же как-то некрасиво получается: когда я у тебя был, мы с тобой в кино ни разу не были, а теперь ты одна, и ходишь.

Думаю, когда ты бываешь дома одна, всегда найдется какое-нибудь посильное дело. Тебе сейчас особенно следует побольше думать о будующем ребенке!

Это у тебя должно сейчас стоять на первом месте, а с кино теперь можно и подождать.

Вот о маленькой Люсе ты правильно решила: летом ей, конечно же, лучше всего будет у бабушки.

Она и загорит, и поправится, и без дела не будет болтаться!

Что же касается меня, то есть у меня к тебе, моя дорогая и милая моя ЛЮБА, маленькая просьба.

Узнай, кто из твоих хороших знакомых поедет в скором времени в Москву, и сделай следующее:

1) Купи на рынке две крупные курицы или хорошего гуся — только обязательно со штампом ветеринарного врача!

Хорошенько их отвари и подсуши в духовке.

2) Заодно купи на рынке два-три десятка яиц.

Здесь у нас в магазинах десяток яиц стоит 13 рублей 40 копеек, но они не всегда бывают свежими.

Свари их, пожалуйста, вкрутую и остуди в холодной воде, а затем

3) Попроси своих хороших знакомых, чтобы они мне все это в целости и сохранности привезли.

Это я прошу тебя мне прислать только лишь потому, что прежде, как ты помнишь, у меня из-за болезни совершенно не было аппетита, а теперь бы я все это съел с огромным удовольствием!

Тем более, что я весь день хожу здесь по своим делам, прихожу домой поздно и мне готовить себе обед совершенно некогда.

4) Чтобы в дороге все хорошо сохранилось и совершенно бы не испачкалось, возьми большую эмалированную кастрюлю, чисто вымой ее, высуши, а потом уложи в нее продукты, накрой их крышкой, перевяжи покрепче бечевкой и упакуй в старую наволочку.

Сообщи, когда твои знакомые все это мне привезут, я встречу их на вокзале и буду весьма благодарен.

5) А еще испеки мне штук десять яблок!

28 марта

Милая моя ЛЮБА, спешу тебе сообщить, что вчера я был на врачебной комиссии. Как и следовало ожидать мало хорошего, так оно и случилось: в пенсии по инвалидности мне отказали!