- Не бросил, - чистосердечно признался Фердинанд.
- У него, наверно, нет мелочи... - сочувственно загалдели вокруг. - Вам нужно пойти и разменять.
- Действительно, - сказал Фердинанд, - совсем из головы вон... Ведь у меня нет мелочи. "Крупных, впрочем, тоже", - добавил он про себя. Простите, пожалуйста.
Позвольте, пожалуйста, пройти, я сейчас разменяю.
С проворством, которого от него, очевидно, не ожидали, Фердинанд спрыгнул с весов и прошмыгнул сквозь толпу. Он был уже на другом конце города, а зеваки все еще стояли вокруг весов и, удивляясь, говорили друг другу: "Чего он так долго копается? Куда это он пропал?.."
А Фердинанд шел по улице, насвистывал и думал:
"Фью-фью, теперь я знаю, как обращаться с этими весами. Надо только, чтоб у тебя было пятьдесят грошей, фью-фью-фью... Странно все-таки... Есть у меня золотая медаль, а вот пятидесяти грошей нету... Забавно..."
Вдруг Фердинанд заметил что-то на тротуаре. Что-то блестящее. Он нагнулся, точным, едва уловимым движением поднял сверкающий предмет.
Глянул - и чуть не сошел с ума от радости. Это были пятьдесят грошей.
Фердинанд тотчас помчался к ближайшим весам, встал на них, бросил в щелку свою единственную, чудом найденную монетку и с наслаждением, которое невозможно передать словами, стал наблюдать за стрелкой, понесшейся вперед по делениям.
- Приличный вес, - буркнул Фердинанд, не без сожаления покидая весы. Не назовешь меня заморышем, да и не скажешь, что толстяк. Вешу ровно столько, сколько надо. Интересно, фью-фью-фью, как это получится на других весах? Не мешало бы, фью-фью, проверить. Оказывается, люди теряют деньги. Попробуем-ка мы их, фью-фью-фью, отыскивать.
И, устремив глаза к земле, Фердинанд принялся кружить по улицам города. С каждым шагом он пригибался все ниже и ниже, и сам того не заметил, как побежал на четвереньках, припадая мордой к земле.
Стоило ему найти пятьдесят грошей, как он мчался опрометью к весам, бросал в отверстие монету и с замиранием следил за стрелкой. В зависимости от того, что показывала стрелка, слышался его огорченный или торжествующий крик:
- Похудел!!! Или:
- Пополнел!!!
XVI
Перебегая так от весов к весам, Фердинанд добрался до вокзала. На вокзале, как всюду на вокзалах, была суматоха и сутолока. Все куда-то спешили. Носильщики таскали чемоданы, в кассе продавали билеты, в киосках можно было купить газету, а в буфете - напиться лимонаду. При входе на перрон стояли контролеры и специальными щипчиками пробивали дырки на билетах. Фердинанду это очень понравилось.
"Вот бы достать такие щипчики! - подумал он. - Наверно, это очень приятно - стоять и пробивать дырки на билетах. Пробивать, пробивать..."
Потом Фердинанд постоял перед камерой хранения. Наблюдал, как приезжие сдают багаж, чтоб не таскаться с ним по городу. На чемодан наклеивают ярлык с номером, пассажиру выдают квитанцию, удостоверяющую, что он сдал багаж, чемодан ставят на полку, где он спокойно дожидается возвращения хозяина.
Фердинанд почувствовал вдруг, что он очень устал, и в голове у него зародилась идея.
- Может быть, сдать самого себя в камеру хранения? - стал размышлять вслух Фердинанд. - Я утомился, дел у меня никаких нет. Пусть положат на полку, наклеют на бок ярлык, по крайней мере высплюсь.
Фердинанд обратился к служащему.
- Мне хотелось бы сдать вам кое-что на хранение.
- Пожалуйста, - с вежливой улыбкой ответил служащий. - Где же ваш багаж? При вас ничего нет.
- Не о багаже речь, - доверительным тоном сказал Фердинанд.
- О-о! - удивился служащий. - Что же вы тогда хотите сдать?
Тут Фердинанд разлегся во всю длину на стойке и скромно ответил:
- Себя.
Служащий сдвинул очки на лоб, затем снял их, протер стекла платком и вновь нацепил на нос.
- Я вас не совсем понял...
- Мне хотелось бы сдать на хранение себя лично... - пояснил Фердинанд. И посмотрел долгим взглядом в глаза служащему.
- Себя?!
- Да.
- Вы шутите...
- Ничего подобного! - воскликнул Фердинанд и ударил себя лапой в грудь в знак того, что говорит сущую правду.
- К сожалению, это невозможно, - ответил служащий.
- Почему невозможно? Ведь принимаете же вы на хранение сундуки, чемоданы, корзины и прочие вещи? Неужели нельзя считать меня багажом? Я очень устал, мне хочется спать.
- Увы, - сказал служащий. - Я не могу вас принять. Мы не принимаем на хранение людей.
При этих словах Фердинанд спрыгнул со стойки.
- Дорогой мой! - воскликнул он. - Милейший! Повторите, пожалуйста, то что вы сказали.
- Людей на хранение мы не принимаем, - равнодушно повторил служащий.
- Еще, еще, - умоляющим голосом просил Фердинанд.
- Мы не принимаем на хранение людей.
- Ах, как это звучит! - наслаждался Фердинанд. - Можно вас попросить повторить еще раз?
Служащий косо взглянул на Фердинанда, как смотрят на тех, у кого неопасное помешательство. Однако собеседник показался ему человеком симпатичным, и он, желая поскорей кончить этот разговор, повторил еще раз:
- Мы не принимаем на хранение людей.
- Чудесно! Чудесно! - твердил Фердинанд. - Повторите хотя бы последнее слово!
- Людей.
- Еще.
- Людей!
- Еще!
- Людей!!! - рявкнул рассерженный служащий и умолк.
Вне себя от счастья Фердинанд, пятясь, уходил. При каждом шаге он кланялся и повторял:
- Большое вам спасибо... Большое вам спасибо... Большое вам спасибо... Большое вам спасибо...
Фердинанд принялся бродить по вокзалу, примеряясь, в каком закоулке удобней выспаться.
- Как мне быть? - рассуждал вслух Фердинанд. - Не мешало бы вздремнуть... Но где?
Вероятно, он говорил слишком громко, потому что над самым его ухом раздался вдруг противный хриплый голос:
- Если вам хочется, так сказать, выспаться, то нет ничего лучше, как забраться в вагон, который стоит, так сказать, на запасном пути.
- Кто вы? - спросил Фердинанд у хриплого голоса.
- Я, так сказать, добрый человек, который всегда рад оказать ближнему, так сказать, услугу. Вы не возражаете?
Добрый человек выглядел весьма подозрительно: кепка надвинута на глаза, руки засунуты в брюки. Но Фердинанд так устал, что ему было все равно.
- Пожалуйста, - вежливо ответил он. - Я вот только не знаю, как пройти на запасной путь.
- О, это несложно. Я проведу вас.
- Вы очень любезны, - сказал Фердинанд.
- Такой уж я с малых лет. Разве можно не помочь, так сказать, человеку в затруднительном положении, а?
"И этот тоже про человека", - не без самодовольства подумал Фердинанд и сказал:
- Ну разумеется, все должны помогать друг другу: мы людям, а люди нам.
- Это вы правильно, так сказать, подметили, - ответил Фердинанду хриплый голос.
- Пойдемте.
Они долго шли сперва по перрону, потом по шпалам, пока наконец не разыскали вагон на запасном пути.
Неизвестный в кепке распахнул перед Фердинандом дверь и сказал:
- Милости просим.
- Благодарю, - ответил Фердинанд, вскакивая в купе. Следом за ним вошел его провожатый.
- Можете тут спать, так сказать, сколько угодно.
- А эти вагоны никуда не уедут?
- Вы здесь можете спать, так сказать, совершенно спокойно. Только скажите, как долго вы собираетесь спать.
- Дово-о-ольно до-о-о-олго, - ответил, зевая, Фердинанд. - Я здорово устал.
- Очень хорошо, очень хорошо, - удовлетворенно ответил хриплый голос. Если что-нибудь, так сказать, случится, я вас разбужу. Спите спокойно. - И хлопнув дверью, он вышел из вагона.
Фердинанд разлегся на мягких подушках - ему повезло, он попал в вагон первого класса - и мгновенно уснул. Его усыпили голоса громкоговорителей.
- Пассажирский поезд до такого-то города отправляется со второго пути.
- Экспресс до такого-то города отправляется в девять двадцать...
- Электропоезд из такого-то города опаздывает на три минуты...
- Скорый поезд до такого-то города, посадка окончена, закрыть двери...
Тем временем в темном закоулке между составами тип в кепке хриплым голосом сговаривался с другим таким же типом, тоже в кепке и тоже говорившим хриплым голосом.
- Все в порядке, - говорил первый. - Он уже дрыхнет. Я ему сказал, что спать можно сколько угодно...
- Как он выглядит? - допытывался второй.
- С виду человек состоятельный.
- Замечательно! - сказал второй, потирая руки. - Очень люблю состоятельных.
- Эти вагоны прицепят сейчас к поезду, - сказал первый. - Мы заберемся в это же купе, будто знать ничего не знаем...
- И когда поезд войдет в тоннель...
- Вот именно, когда войдет в тоннель, мы... Две кепки приблизились друг к другу, два хриплых голоса одновременно что-то зашептали.
XVII
Наступил вечер. Стало смеркаться. В темноте то здесь, то там вспыхивали огни.
Больше всего огней бывает на вокзале. Точно все лампочки сбежались в одно место и устроили состязание - кто кого пересветит.
Интереснее всего вечером на путях и на перронах.
