Я поспешно напечатал:
От: Меня@theBank.com
Кому: ЖенщинесШарфом@GoodmanWeisenthal.com
Мои нижайшие извинения — наш вице-президент в кризисе и требует немедленной помощи. Сейчас никак не могу выскочить. Надеюсь, вы еще не ушли. Если вы не против, пожалуйста, давайте перенесем встречу на другой день, в ближайшее время.
Прошло несколько минут, но ответа я не получил.
Черт бы все побрал.
Я отказываюсь это понимать. Ей-богу, отказываюсь. Стоя на коленях среди бумажных гор рядом с Полностью Некомпетентной Секретаршей, я только что увидел, как она засовывает отчет для «Пруденшиал секьюритис»[23] в папку с литерой «Д». Это же просто: «Пруденшиал» — значит, «П». Уже в тысячный раз сегодня она все путает, и впервые я набрался смелости сделать ей замечание.
— Зачем вы это сделали?
Она перестала пихать бумаги в файл и уставилась на меня ничего не выражающим взглядом.
— Что?
Я тщетно пытался подавить антипатию.
— Этот отчет предназначен для «Пруденшиал секьюритис» — так написано на первой странице. Почему вы кладете его в папку «Д»?
Ее лицо осталось безразличным и вялым.
— Ну, ошиблась. Что я, не человек? — пожала она плечами.
Полностью Некомпетентная Секретарша вернулась к папке «Д», вынула отчет для «Пруденшиал секьюритис» и сунула его в правильную папку с литерой «П». Не прошло и пяти минут, как я увидел, что рекламный буклет для «Эс-би-си коммьюникейшн» попал в папку с литерой «З». Я дотянулся до папки «З» и швырнул рекламный буклет на пол.
— Это на букву «эс»! — рявкнул я. — «Эс»!!
Потуга на авторитарность вышла неестественной и чересчур резкой. Возможно, виной тому мой характер — я широко известен склонностью избегать конфликтов — или вполне объяснимая неловкость — двадцатитрехлетнему парню приходится школить сорокалетнюю тетку.
Полностью Некомпетентная Секретарша неприязненно уставилась на меня, уперевшись руками в бока:
— В чем ваша проблема?
Сказать, что я был ошарашен, значит, ничего не сказать.
— Моя проблема? Моя проблема?! Меня попросили вам помочь, потому что вы слишком глу…
Я успел поймать себя за язык, прежде чем перешел границу. Хотя это объективная правда и святая истина: Полностью Некомпетентная Секретарша тупа как пробка, но констатация этого факта вслух вызвала бы серьезный резонанс. Не сомневаюсь, Секретарша настрочила бы жалобу бюрократам в отдел кадров, и меня бы с треском выгнали, оставив ее торжествовать при полнейшем бардаке в шкафу с папками. Правильно вершимое правосудие.
— Я отказываюсь это понимать, вот что! Вы же знаете, что «Эс-би-си коммьюникейшн» должно быть в папке с буквой «эс», не можете этого не понимать! Но все равно кладете отчет в другую папку!
Я ожидал взрыва возмущения, включения какого-нибудь защитного психологического механизма, но вместо этого снова увидел раздражающе-безразличную мину.
— А я не понимаю, почему вас это так заботит!
Онемев, я ошеломленно уставился на собеседницу, но Полностью Некомпетентная Секретарша не обратила на меня внимания, вернувшись к раскладыванию бумаг. Я поднял другой отчет и вставил в правильный файл, медленно переваривая услышанное. Уверен, Секретарша не пыталась изречь ничего философского, но случайно попала в точку, и я задался вопросом: мне-то с чего дергаться? Чем я отличаюсь от этой женщины не первой молодости, беспечно проводящей рабочие дни за всевозможными ляпами и недосмотрами и возвращающейся домой к «Ридерс дайджест», любимым кошкам и готовому обеду, разогретому в микроволновке? С чего мне принимать близко к сердцу эти отчеты и буклеты, если все равно никто спасибо не скажет?
Два года — средний срок годности аналитика инвестиционного банка. Так тому и быть. Стоя на коленях рядом с Полностью Некомпетентной Секретаршей, я дал себе слово: что бы мне ни предложили — фантастическое повышение зарплаты, новую должность, великолепные рекомендации в престижную школу бизнеса по моему выбору, но через двадцать четыре месяца я выйду отсюда и никогда не вернусь.
А пока на нашем фронте без перемен: Полностью Некомпетентная Секретарша сунула отчет «Курс Бруинг компани» в папку «Г». Ну, хоть фонетически не ошиблась… Я не стал портить себе кровь и делать новый выговор: она выбрала свой путь, я — свой. Дотянувшись до папки, я исправил ошибку Секретарши. Остальное время мы работали молча.
Пессимист проверял настройки цифровой видеокамеры.
— Лулу как в воду глядела, — сказал он, снимая мое появление в кабинете и процесс усаживания на стул. — Пока ты с выдающейся тупицей раскладывал бумажки, заходил Жаба и официально нагрузил меня должностью руководителя съемочной группы. Кстати, качество съемки поразительное.
Я открыл «Аутлук».
От: ЖенщинысШарфом@GoodmanWeisenthal.com
Кому: Мн [email protected]
Ваш мейл пришел уже после моего ухода. Искреннее спасибо за предупреждение, посланное за минуту до назначенной встречи. Прождала в «Старбаксе» добрых полчаса, прежде чем сообразила, что вы не явитесь. Может, вся эта встреча за кофе не была такой уж удачной идеей… Ладно, не конец света. Какие наши годы, еще увидимся в лифтах.
Удивляться было нечему. Конечно, она получила мейл слишком поздно, обиделась и решила забить на наше общение. Похоже, придется смириться с образом мыслей, необходимым для моей работы, хотя утешение это слабое.
— Я уже обсудил план с Клайдом и Почтальоном. Клайд считает это отличной идеей, а Почтальон… Ну что с Почтальона взять: едва услышал, в чем дело, принялся доставать своей щепетильностью и порядочностью. Но ничто так не вправляет мозги, как несколько раундов старого доброго дружеского давления. Ладно, с участниками разобрались. Теперь нужна вылазка, чтобы определиться с возможностями съемки.
— Круто, — промямлил я.
Пессимист не заметил отсутствия энтузиазма.
— Даже не верится, какой гениальный план! У нас все получится, вот увидишь, и получится блестяще!
— Ага.
На этот раз он почувствовал, что я выбит из колеи.
— Чувак, я бы не расстраивался из-за этой цыпочки. Взгляни правде в глаза: если она поднимает конский кипеж из-за одного-единственного пропущенного свидания, представь, какой скандал тебя ждет, когда ты не сможешь прийти к ней на день рождения или какой-нибудь юбилей, или другой сабантуй, а это неизбежно, если вы начнете встречаться.
— Да, — пожал я плечами. — Наверное, ты прав.
— Надо бы тебе попробовать кокс, парень. Поверь, это делает жизнь куда более сносной.
Я не то чтобы ярый противник наркотиков — каждому свое, — но скорее стану нюхать, когда мне хорошо, а не с целью уйти от проблем.
— Нет, спасибо.
Пессимист пожал плечами:
— Ну что ж, ты знаешь, достать несложно. Только скажи когда.
Но я уже отвернулся к монитору: нужно было добавить легенду к круговым диаграммам.
Съемка началась раньше, чем ожидалось. Меньше чем через неделю после визита Лулу, в два часа ночи Пессимист ушел за прогорклым кофе в Самый Унылый «Донатс» в Городе — единственную забегаловку, открытую в столь поздний час. Пропахшую застарелым сигаретным дымом, плохо освещенную лачугу с тучной вьетнамкой за прилавком давно избрали для своих тусовок старики, роняющие слезы в чашку еле теплого кофе, смачно отхаркивающие мокроту и с трудом жующие черствые пончики в шоколадной глазури.
Телефон зазвонил. Не успел я поднести трубку к уху, как попал под обстрел экстренных указаний Пессимиста:
— Блудный Сын и Воплощенный Секс вместе вошли в лифт. Это наш звездный час. Хватай видеокамеру и включай ее в зале заседаний на этаже рынка акционерного капитала! Надеюсь, они пристроятся на том же месте, что и в прошлый раз. Установи камеру как-нибудь незаметно и мигом выметайся оттуда на хрен!
Я прервал его артподготовку:
— Эй, я не нанимался в операторы!
Секунда тишины, и Пессимист вспылил:
— Ты сказал, что участвуешь! Ты, черт побери, согласился с моим планом! Говорю тебе, это наш единственный шанс. Не облажайся, Мямлик!
Я раздраженно засопел, но Пессимист знал, что победил.
— У тебя две минуты.
На этом он отключился. С трудом стряхнув оцепенение, вызванное неурочным временем, я схватил видеокамеру и припустил по коридору быстрым шагом, а по лестнице бежал через две ступеньки. Зал заседаний на этаже рынка акционерного капитала. Елки-палки, тут две двери: одна — прямо, вторая — направо. Пятьдесят на пятьдесят. Рассудив, что наше дело правое, я выбрал соответствующую дверь.
Где же спрятать камеру в надежде получить бесценный кадр? За папоротником в вазоне, стоящем в углу? Или над проекционной установкой, которой никто не умеет пользоваться, даже айтишники? В коридоре послышались приближающиеся шаги. Оставалось максимум шесть секунд. Включив камеру, я наскоро пристроил ее на шкаф напротив большого стола и юркнул в него буквально в ту самую секунду, когда дверь распахнулась. Я тяжело дышал, кровь кипела от адреналина, меня охватил дурацкий восторг от новой роли гнусного папарацци, притаившегося в шкафу. Стиснутый между башней из банок кока-колы и коробками бесплатных сувениров: зонтиков, ветровок, мятных пастилок с логотипами Банка, вытисненными на упаковках, — всем, что состряпал отдел маркетинга, чтобы оправдать свое существование, я услышал, как дверь за вошедшими закрылась.
