- Ничего, вы к нам привыкнете, - сказала она.
Джан заткнул пробкой бутылку с ромом.
- Пожалуй, нам пора, - сказал он.
- Пошли, - сказала Мэри. - Ах да, Биггер, я завтра в девять утра уезжаю в Детройт, и мне нужно, чтоб вы заранее отвезли на вокзал мой сундук. Скажите папе, он даст вам отгулять эти часы. Только это надо не позже половины девятого.
- Ладно, я отвезу.
Джан расплатился, и они вышли на улицу. Биггер уселся за руль. Ему уже стало совсем легко. Джан и Мэри сели на заднее сиденье. Поворачивая руль, Биггер увидел, что Джан обнял Мэри и она тесно прижалась к нему.
- Покатаемся немного по парку, Биггер.
- Хорошо.
Он въехал в Вашингтон-парк и медленно стал кружить по извилистым аллеям. Время от времени он видел в переднее зеркальце, как Джан целует Мэри.
- У вас есть девушка, Биггер? - спросила Мэри.
- Есть, - ответил он.
- Я хочу с ней познакомиться.
Он промолчал. Мэри задумчиво смотрела в пространство, словно строила какие-то планы на будущее. Потом она повернулась к Джану и нежно положила ему руку на плечо.
- Как прошла демонстрация?
- Неплохо. Но полиция задержала трех товарищей.
- Кого?
- Одного нашего парня и двух женщин-негритянок. Да, кстати, Мэри! Их надо взять на поруки, нужны деньги.
- Сколько?
- Три тысячи.
- Я завтра пришлю тебе чек.
- Отлично.
- Ты сегодня много работал?
- Порядочно. До трех был на собрании. Мы с Максом сегодня весь день хлопотали из-за этих денег.
- Он чудный, Макс, правда?
- Это один из лучших наших адвокатов.
Биггер прислушивался, он знал, что они говорят о коммунистических делах, и старался понять. Но он не понимал.
- Джан!
- Да, детка?
- Весной я кончаю университет и тогда вступлю в партию.
- Ты у меня умница.
- Только мне придется быть очень осторожной.
- Будешь работать со мной в комитете.
- Нет. Я хочу работать среди негров. Там больше всего нужны люди. Их так всюду теснят и оттирают.
- Это верно.
- Когда я вижу, до чего довели этих людей, я просто с ума схожу...
- Да, это большое преступление.
- И я себя чувствую такой беспомощной и никчемной. Мне так хочется _делать_ что-нибудь.
- Я всегда знал, что ты придешь к нам.
- Джан, у тебя много знакомых негров? Я тоже хочу познакомиться с ними.
- Я знаю очень немногих. Но ты познакомишься с ними, когда вступишь в партию.
- Они такие непосредственные! Это замечательный народ! Если б только удалось поднять их на борьбу...
- Без них революция невозможна, - сказал Джан. - Их необходимо организовать. Они сильны духом. Они много могут дать партии.
- А их песни - все эти гимны! Какая прелесть! - Биггер увидел, что она наклонилась к нему. - Биггер, вы умеете петь?
- Нет, не умею, - сказал он.
- Ну, Биггер. - Она надула губы. Потом склонила голову набок, закрыла глаза и запела:
Качайся, моя повозка,
Вези скорей, вези меня домой...
Джан стал подпевать, а Биггер насмешливо улыбнулся. Совсем не тот мотив, подумал он.
- Что ж, Биггер, подтягивайте и вы, - сказал Джан.
- Я не умею петь, - повторил он.
Они замолчали. Машина, урча, катилась вперед. Потом Биггер услышал шепот.
- Где бутылка?
- Вот она.
- Дай мне глоток.
- Ладно, только раньше я.
- Смотри, будешь пьяный.
- Не больше, чем ты, детка.
Они засмеялись. Биггер правил молча. Он услышал тихое мелодическое бульканье.
- Джан!
- Что?
- Хорош глоток!
- Ну, ну, тебе тоже хватит.
Он увидел в зеркальце, как он пьет из бутылки, запрокинув голову.
- Может быть, Биггер тоже хочет, Джан? Спроси его.
- Биггер! Возьмите-ка, промочите горло.
Биггер замедлил ход и протянул руку за бутылкой; он два раза приложился к ней, делая большие глотки.
- Ого! - засмеялась Мэри.
- Промочил на совесть, - сказал Джан.
Биггер рукой вытер рот и повел машину дальше по темному парку. То и дело он слышал бульканье рома в полупустой бутылке. Надрызгаются оба, подумал он, чувствуя, как под действием рома у него начинает покалывать пальцы и губы. Вдруг он услышал хихиканье Мэри. Так, уже надрызгалась! Машина медленно описывала круги по извилистым аллеям. Приятный жар разливался широкими волнами по всему его телу. Он не правил; он просто сидел и плавно несся вперед сквозь тьму. Его руки свободно лежали на баранке руля, тело лениво развалилось на кожаных подушках. Он заглянул в зеркальце: они опять пили. Факт, надрызгались, подумал он. Он не спеша кружил по парку, поглядывая то на дорогу, то в зеркало. Он слышал шепот Джана; потом он услышал, как они оба вздохнули. Губа у него отвисла. Я и сам-то пьян, подумал он. Город и парк исчезли из его сознания; его несло вперед вместе с машиной, в которой Джан и Мэри сидели и целовались. Так прошло много времени.
- Уже час, милый, - сказала Мэри. - Надо домой.
- Хорошо. Еще только немножечко покатаемся. Здесь так хорошо.
- Отец и так говорит, что я себя неприлично веду.
- Ну прости, моя маленькая.
- Я тебе позвоню утром, перед тем как ехать.
- Непременно. В котором часу?
- Около половины девятого.
- Чудесно. Но как мне не хочется, чтоб ты уезжала в Детройт.
- Мне самой не хочется. Да нужно. Понимаешь, дорогой, я должна загладить свою неприличную поездку с тобой во Флориду. Придется какое-то время слушаться маму и папу.
- А все-таки мне не хочется.
- Я вернусь через несколько дней.
- Несколько дней - это очень долго.
- Ты глупый, но милый, - сказала она, смеясь и целуя его.
- Поехали домой, Биггер, - сказал Джан громко.
Биггер выехал из Коттедж Гроув-авеню и свернул к северу. Улицы были темные, тихие и пустые, шины скользили по гладкому асфальту. У Сорок шестой улицы, когда до дома Долтонов оставался один квартал, где-то вдалеке послышалось дребезжание трамвая.
- А вот и трамвай, - сказал Джан, глянув в заднее стекло.
- Бедненький ты мой! - сказала Мэри. - Тебе еще так далеко ехать. С каким бы удовольствием я тебя подвезла. Но уже слишком поздно, мама и так, наверно, заподозрила что-нибудь.
- Не беспокойся. Я отлично доберусь.
- Постой, Джан, знаешь что? Биггер тебя довезет.
- Глупости! С какой стати он будет тащиться в такую даль чуть не на рассвете.
- Тогда тебе надо успеть на этот трамвай, милый.
- Нет. Я сначала провожу тебя.
- Но ведь ты знаешь, как редко ночью трамваи ходят, - сказала Мэри. Ты простудишься, будешь ждать на таком ветру. Нет, нет, милый, пожалуйста, садись на этот трамвай. Я отлично доеду без тебя. Тут пустяки осталось...
- А ты правда не боишься?
- Конечно, нет. Вон уже виден наш дом. Вон, смотри...
Биггер в зеркальце увидел, как она показывает на дом Долтонов.
- Ну хорошо, - сказал Джан. - Биггер, остановите, пожалуйста, я здесь сойду.
Биггер затормозил. Он услышал их шепот.
- До свидания, Джан.
- До свидания, детка.
- Я тебе завтра позвоню.
- Непременно.
Джан подошел к передней дверце и протянул руку. Биггер застенчиво пожал ее.
- Очень хорошо, что мы с вами познакомились, Биггер, - сказал Джан.
- Угу, - промычал Биггер.
- Правда, я очень рад. Нате глотните разок на прощанье.
Биггер отпил из бутылки.
- Джан, я тоже хочу. Крепче спать буду, - сказала Мэри.
- Ты и так уже много выпила.
- Ну дай, милый.
Она вышла из машины. Джан дал ей бутылку, и она приложила ее к губам, закинув голову.
- Но, но! - сказал Джан.
- Что случилось?
- Я не хочу, чтоб ты свалилась где-нибудь по дороге.
- Я пока еще крепко держусь на ногах.
Джан взял у нее бутылку и допил до дна, потом бросил бутылку в водосток. Он стал неловко шарить у себя в карманах. Он пошатывался: он был пьян.
- Что-нибудь потерял, милый? - пролепетала Мэри; она тоже была пьяна.
- Нет, я тут кое-что хотел дать Биггеру прочитать. Слушайте, Биггер, вот вам несколько брошюр. Я хочу, чтоб вы их прочитали. Хорошо?
Биггер протянул руку и получил пачку тоненьких книжек.
- Ладно.
- Только чтоб вы непременно прочитали. А потом мы с вами побеседуем... через несколько дней... - У него заплетался язык.
- Прочту, - сказал Биггер, подавив зевок, и запихнул брошюры в карман.
- Я прослежу, чтобы он прочел, - сказала Мэри.
Джан еще раз поцеловал ее. Биггер услышал грохот подходившего трамвая.
- Ну, до свидания, - сказал Джан.
- До свидания, милый, - сказала Мэри. - Я сяду тут, с Биггером.
Она отворила переднюю дверцу. Трамвай, дребезжа, остановился на углу. Джан вскочил на площадку, и трамвай пошел дальше. Биггер повернул к бульвару Дрексель. Мэри завалилась в угол и вздохнула. Ноги раскинула в стороны. Машина плавно шла по мостовой. У Биггера кружилась голова.
- Биггер, вы славный, - сказала она.
Он посмотрел на нее. Ее лицо было мучнисто-белым. Глаза остекленели, она была совсем пьяна.
- Не знаю, - сказал он.
- Господи, ну до чего же вы смешной. - Она хихикнула.
- Может быть, - сказал он.
Она положила голову ему на плечо:
