за кем-то несколько сот метров… Если во всем этом замешаны такие вот юнцы, то малевать надписи на стенах вполне в их духе. Ничего удивительного, что они хотят выгнать меня из каменоломни и сами обосноваться в ней. Наверное, и я, и Тупой Кабан для них действительно одного поля ягоды. Рассказ зазывалы и Сэнгоку начинал походить на правду.
Теперь нужно было снова как следует обдумать, почему к нам обратились с просьбой уничтожить труп еще до того, как был убит Тупой Кабан. Я тогда разозлился на это предложение, а возможно, я просто не представлял истинного положения дел. Не исключено, что подростки – скопище термитов, обосновавшихся в ковчеге. Может быть, они уже изгрызли весь ковчег насквозь, а мне об этом ничего не известно. И эти подростки не меньшие мои враги, чем сам Тупой Кабан. Неужели во время разговора по рации кто-то из них уже был убит? И речь шла лишь о том, чтобы уничтожить труп? Сэнгоку многого не договаривает, подростки явно растеряны, – видимо, ситуация обострена до предела.
Подростки бежали вдоль бочек. Потом, перескакивая через ступени, понеслись по лестнице, ведущей к люку. Но тут, как я и предполагал, наступили на ступеньку-ловушку и разом грохнулись вниз. Зазывала и женщина скорчились от смеха, особенно громко хохотала она. Но подростки, ударившись о пол, ловко вскочили на ноги и, держась за перила, одним духом взлетели вверх. Отодвинув засов, они нырнули в туннель. Собаки подняли невообразимый лай. Металлическая дверь захлопнулась под собственной тяжестью и еще долго резонировала.
– Ключ не остался в джипе? – Женщина перестала наконец смеяться и вытерла слезы.
– А хватит у них смелости? Слышала же, как лают собаки. – Зазывала потянул носом и сплюнул.
– Как бы собаки не разорвали их. – Сэнгоку нахмурился. – Покойников нам уже хватит.
– Я вижу, вы собирались затеять настоящую войну. – Зазывала кивнул на голубой тюк, валявшийся у лестницы. – Рассчитывали использовать унитаз на всю катушку.
– Но не ту войну, которая приносит покойников, – ответил Сэнгоку мрачно.
– Что же это за война? – Голос женщины напрягся от любопытства, как изогнутая спина играющего котенка.
– Войну с мальчишками, – сказал зазывала невинным тоном и посмотрел на Сэнгоку. – Так, что ли?
– Мальчишек этих, как ты их называешь, всего двое. И сам видишь, они тут же удрали, точно зайцы… – Женщина, кажется, потеряла всякий интерес к разговору и стала ходить вокруг унитаза, глядя на мою ногу. – Нужно что-то делать с ногой Капитана. Давайте займемся этим посерьезнее.
– Нет, их далеко не двое, – возразил Сэнгоку.
Ясно, эти двое не вся компания. Что же касается ноги, здесь уж никуда не денешься, единственный выход – продырявить трубу, и я должен заставить их сделать это. Кто знает, может быть, кратчайший путь к решению этой проблемы – установить, где находится база подростков. Я до сих пор не обнаружил их только потому, что они поселились в не обследованной мной части каменоломни. Значит, юнцы могут знать дорогу к оборудованию, установленному под унитазом. Это очень вероятно. Изнутри невозможно обнаружить, какая из штолен ведет к выходу у моста Кабуто с восточной стороны каменоломни, зато снаружи она прекрасно видна. Поскольку вход в туннель находится примерно на середине обрыва, спускающегося к реке Кабуто, его до сих пор не заделали. Подростки вполне могли свить там гнездо. Раньше в том месте проходила автомобильная дорога, по которой перевозили камень, но при обвале, случившемся за несколько месяцев до прекращения работ, ее словно ножом срезало. Из штольни вырвался сжатый воздух, и гора взвыла, как дикий зверь, разбудив половину жителей города. После этого в течение двух недель по обрыву сбегал водопад, сразу ставший местной достопримечательностью. А чтобы убрать каменные глыбы, запрудившие реку, потребовалось чуть ли не четыре месяца. То ли намеренно, то ли из-за ошибки в расчетах, не знаю, но промышленники, разрабатывавшие каменоломню со стороны мандариновой рощи, нарушили договоренность о разделе участков и, вклинившись в разработки, которые велись с восточной стороны, разрушили опоры, удерживавшие своды штолен. Со стороны города Кабуто на противоположной стороне реки можно различить вход, слегка прикрытый кустами папоротника и дикого винограда, но он не бросается в глаза, потому что легко выветриваемый камень посерел и неотличим от грунта. Если посмотреть в сильный бинокль, то видно, что вход в штольню засыпан каменными осколками, как после взрыва. Среди камней можно увидеть и следы, оставленные людьми. Консервные банки, пачки от сигарет, скомканные бумажные салфетки, похожие на медуз, старые журналы…
– Какое там двое, – повторил Сэнгоку. – Уже три дня продолжаются стычки. Этой ночью предстоит решающее сражение.
– Несмотря на то что командир отряда убит и валяется вот здесь? – Женщина, точно что-то вспомнив, взялась пальцами за нос и выставила вперед подбородок. – Кто с кем будет сражаться? От кого сломя голову бежали эти двое ребят?
– Хотя командир сменился, операция продолжается. Старики тоже горят желанием воевать. – В голосе Сэнгоку чувствовалось беспокойство. Мне показалось, что в его словах таится какой-то подвох.
– Глупости, мне до этого дела нет. – Зазывала, вздохнув, перевел взгляд с тюка на меня. – Может, плюнем на все и вызовем врача?
Сэнгоку рассмеялся, не скрывая издевки. Зазывала набросился на него:
– Что тут смешного?
– И неинтересно узнать, из-за чего война?
– Я говорю о враче.
– Какой врач пойдет в такое время?
– Так что за война?
– Готов поспорить, что вы примете в ней участие.
– Примем, – хмуро сказала женщина, но тут же на ее лице появилась профессиональная улыбка. – Такая уж у нас профессия. Интересно или нет – это уже другой вопрос. Да чего там – мы же зазывалы. Если нужны наши услуги – пожалуйста, в любое время.
– Мне не нравится такая позиция. – Сэнгоку откинулся назад. – Необходимое условие совместной жизни – стремиться понять друг друга, даже если и возникают разногласия. Вот я, например, прежде чем предъявлять претензии Капитану, поблагодарю его за то, что он так долго покупал у меня сладкий картофель, и постараюсь понять, почему он не удостаивает меня своим доверием.
– Ух, молодец какой. – Зазывала громко проглотил слюну и щелкнул языком. – Где уж мне, зазывале несчастному.
– Я не в том смысле, – стал оправдываться сбитый с толку Сэнгоку. – Я тоже много раз оказывал подобные услуги: тот, кто агитирует за кандидата на выборах, в общем-то, такой же зазывала.
– Так что вы хотите сказать?
– Следует признать, что в задачи «отряда повстанцев» входит и делать людей чище. Несомненно и то, что банда подростков, именующая себя «Грозой дорог», доставляет людям одни только неприятности.
– Что это еще за «Гроза дорог»?
– Смешное название, не
