Судебный медик, тучный гурман, балагур и весельчак, решил пошутить. С задумчивым видом, заложив руки за спину, он стал прохаживаться перед шеренгой перепуганных пацанов. Рукава его халата были закатаны по локоть, а в скрещенных на пояснице пальцах холодным блеском стали отсвечивал клинок большого секционного ножа.
Встревоженные мальчишки, преодолев страх, осмелились спросить:
— Дяденька! А ножик-то зачем?
Робкий вопрос вывел эксперта из состояния глубокой задумчивости:
— Ах, ножик! Как, зачем? Буду писюны вам отрезать. Кто скажет правду, тому только кончик, — милостиво проговорил доктор и продолжил:
— А кто будет врать — тому под самый корешок!
В один голос все тринадцать в ужасе закричали:
— Нет, дяденька, это — не я!
Боже милостивый! Нельзя так пугать детей, даже если они подозреваемые!
июнь, г. Элиста, 2007 г.
Риски анальной мастурбации
Сразу должен категорично оговориться: это случилось не в нашем городе, дабы даже тень незаслуженного подозрения случайно не коснулась какого-нибудь достойного, уважаемого человека. А то у нас любят на летучих догадках строить железобетонную обвинительную платформу.
Итак, повторяю, совершенно в другом городе, под вечер, в травмпункт больницы поступила некая важная персона. Персону вынесли из автомобиля на руках водитель и телохранитель. В помещении травмпункта персона, очень бледная лицом, упорно не желала публично объяснить медперсоналу причину своей доставки, а делала дежурному хирургу недвусмысленные знаки побеседовать наедине. Врач оказался понятливым. Движением бровей он удалил из кабинета лишних людей и приготовился внимательно слушать.
Не поднимая на доктора бегающих глаз, с интонациями, явно не соответствующими своему высокому статусу, персона невразумительно пролепетала:
— Понимаете, доктор! Как бы Вам объяснить! Произошло трагическое недоразумение, в своем роде — несчастный случай, и я не хотел, чтобы оно получило огласку. За конфиденциальность, само собой разумеется, Вы получите соответствующее вознаграждение.
— Так, что же случилось, уважаемый?
— Э-э-э… Одним словом, я шел из туалета через зал, а там на полу были разбросаны детские игрушки и кегли. Я споткнулся об игрушки и с размаху сел на пол. И одна кегля каким-то образом попала… туда.
— Куда, туда?
Пациент стал заметно нервничать, встретив такую бестолковость:
— Неужели Вы не понимаете? В… задний проход, естественно.
Начавший соображать хирург, с величайшим трудом сдерживая смех, задал уж совершенно глупый и ненужный вопрос:
— А как же, трусы?
— Видите ли, в тот момент я был без трусов.
— Вам придется, господин хороший, снять нижнюю часть одежды. Я должен осмотреть Вас на кушетке.
— Да, конечно. И вытащите ее оттуда поскорее! — важный пациент, не дожидаясь дополнительных пояснений, проворно снял брюки и как-то уж очень привычно принял на кушетке позу «а ля ваш», отклячив для удобства обозрения свой зад.
Хирург, произвел осмотр, убедился, что кегля сидит слишком глубоко, через переднюю брюшную стенку с трудом прощупывалось плотное, внушительных размеров инородное тело, после чего нехорошо хмыкнул. Версия о нечаянном проникновении кегли в это место была такой же достоверной, как и возможность попадания в игольное ушко плевком с расстояния трех метров.
— Уважаемый, дело серьезнее, чем я мог предположить. Необходимо пригласить для консультации специалиста-проктолога.
Персона встревожено завертела задом:
— Крайне нежелательно расширять круг лиц, посвященных в проблему, но, если без этого не обойтись, делать нечего, вызывайте.
Хирург стал звонить знакомому проктологу, одновременно придавливая ногой дверь, в которую настырно пытались заглянуть остальные сотрудники травмпункта, раздираемые любопытством.
Когда проктолог прибыл в больницу, хирург на ухо проинформировал его о нюансах ситуации, и глаза у обоих сделались разбойничье-веселыми. Однако попытки проктолога извлечь кеглю вручную и с помощью специальных инструментов через естественное отверстие оказались тщетными. Физиономия у него приобрела должную серьезность, и он тихонько от пациента поделился с коллегой:
— Хреновые наши дела, Паша! Слишком глубоко проникла, сволочь! Обычным способом ее не вытащить. По-моему, без операции не обойтись. Вот, свалился на нашу голову, дрочила-извращенец! Был бы, хоть, из простых, а то — один из отцов города!
А операция эта, надо сказать, очень трудоемкая и кровавая.
В кабинете травмпункта, где два врача келейно пытались решить деликатный вопрос, совершенно непостижимым образом появилась медсестричка Настя, юное, воздушное создание, тоненькая и гибкая, как ивовый прутик.
Персона, увидев, что народу все прибывает, возроптала:
— Мы так не договаривались, вас становится больше и больше!
Проктолог неожиданно взъярился:
— Помолчите, уж! Она лучший специалист по этим делам, если хотите знать! А то останетесь торчать на кушетке на карачках с деревяшкой в жопе!
Персона, напоровшись на откровенную грубость, умолкла. Сообразительной Насте не надо было долго объяснять: ни сложность чисто медицинского аспекта, ни пикантность социально-политического характера. Она скромно сказала:
— Ребята! Может, у меня получится?
Ребята, которые были лет на 10–15 старше, с сомнением посмотрели на медсестру и неопределенно пожали плечами. Почему не попробовать, дело все равно безнадежное.
Медсестричка Настя приступила к делу очень серьезно. Она сосредоточилась, нахмурила носик, не спеша, натянула на свою тонюсенькую лапку резиновую перчатку, смазала ее вазелином и задушевным голосом попросила пациента расслабиться. Ловким движением Настя погрузила свою ручонку в разверстые недра, что-то там покрутила (пациент при этом утробно хрюкнул) и, о, чудо…! извлекла на белый свет лакированную кеглю, дополнительно покрытую налетом коричневатого глянца.
Проктолог не смог скрыть своего восхищения:
— Ну, Настюха! Ты — Королева!!!
Персона, освобожденная от компрометирующего предмета, поспешно натянула штаны, завернула кеглю в газетку, и все также, не поднимая взора, сунула медикам в карманы халатов по пачке купюр в банковской упаковке. Уже осанистым голосам она напомнила о строжайшей необходимости хранить молчание и походкой кавалериста покинула помещение травмпункта.
Оба врача и медсестра Настя, разумеется, молчали, как сомы, лежащие на дне глубокого омута, но… что знают трое, то знает весь город.
Зато слава медсестрички Настеньки шагнула далеко за пределы больницы. Ей был присвоен неофициальный титул — «Женщина года травматологического пункта». Благодарные хирург и проктолог, приходя на ночные дежурства, по поводу и без повода дарили ей цветы и шоколадные конфеты. А самое главное, у Насти появились женихи.
сентябрь, г. Элиста, 2007 г.
Перед судебно-медицинским экспертом Г. на лабораторном столе стояла картонная коробка, в которой лежали обнаруженные недавно в одном из районов жалкие костные человеческие останки: череп с нижней челюстью, две кости левого предплечья, и фрагмент, почти огрызок, правой лопатки.
Зато вопросы, которые интересовали следователя районной прокуратуры, были обширны и занимали почти целую страницу направления. Ему интересно было знать очень многое. Кроме традиционных вопросов о половой и расовой принадлежности, возрасте, росте, наличии или отсутствии на костях повреждений, возможности определения причины и давности смерти, его живо занимало: какой размер обуви носил бывший человек, какова была ширина его плеч и талии, каким видом трудовой деятельности он занимался при жизни, и так далее.
«В идеале я должен ответить, что это — гражданин Ваня Манджиев, 50–60 лет на момент кончины, без определенных занятий и места жительства, сгинувший лет 5 назад на просторах Сарпинского района, при жизни имевший контакты с гражданкой Петрушкиной, ныне здравствующей и проживающей там-то и там-то», — мысленно ерничал эксперт, перебирая скудный материал для предстоящего исследования.
Как определить размер обуви, если нет ни одной кости стопы?
«Следователь, вероятно, считает, что я — Кювье», — досадливо морщился судебный медик.
Жорж Кювье — французский зоолог, реформатор сравнительной анатомии, палеонтолог, систематизатор животных, живший и работавший в конце 18-го — начале 19-го веков. Особенно прославился он, когда, используя принцип «корреляции» органов, по одной-единственной косточке восстановил скелет, в затем и реконструировал весь внешний облик древнего ископаемого животного. Но этого дикого зверя живьем никто из людей не видел, поэтому сравнивать результат реконструкции было попросту не с чем.
