-- Кункель, вас надо застрелить из духового ружья, -- воскликнула Хильда.
-- И начинить яблоками с майораном, -- добавил Иоганн.
-- Этого я не заслужила, -- сказала толстая старая дама сквозь слезы.
Иоганн не сдавался.
-- Но ведь директора присудили приз человеку, которого они совершенно не знали!
-- А я думаю, что господину тайному советнику.
-- Но ведь они этого не знали! -- сердито воскликнула Хильда.
-- Ничего себе директора, -- сказала Кункель, -- не знать такого! --Она хлопнула себя по коленке.
-- Кончайте дебаты! -- крикнул тайный советник. -- Не то я влезу вот по этой гардине на потолок.
-- Ну вот, извольте, -- сказала Кункель Иоганну. -- Так издеваться над бедным тайным советником!
Иоганн от злости поперхнулся дымом сигары и закашлялся. Кункель злорадно улыбалась.
-- Второй приз -- это что? -- спросила Хильда.
Иоганн, кашляя, дал справку:
-- Десять дней в горах... Гранд-отель "Брукбойрен"... Билет в оба конца, второй класс.
-- У меня ужасное подозрение, -- сказала Хильда. -- В роли Шульце выступишь ты?
Тайный советник потер руки.
-- Угадала! На этот раз я поеду не как миллионер Тоблер, а как бедняк Шульце. Наконец хоть что-то новое. Наконец-то без обычной канители. -- Он воодушевился. -- Я почти забыл, каковы люди в действительности. Я хочу разбить тепличную оранжерею, в которую заключен.
-- Это может плохо кончиться, -- заметил Иоганн.
-- Когда едешь? -- спросила Хильда.
-- Через пять дней. Завтра займусь покупками. Костюм фабричного пошива. Несколько дешевых сорочек. Пару галстуков с фиксированным узлом. И дело в шляпе!
-- Если тебя, как бродягу, запрут в пожарное депо, не забудь телеграфировать, -- попросила дочь.
Отец покачал головой.
-- Не бойся, дитя мое. Ведь со мной поедет Иоганн и остановится на десять дней в том же отеле. Правда, мы будем с ним не знакомы и не обменяемся ни единым словом. Но он все время будет поблизости.
Иоганн сидел с мрачным видом.
-- Завтра закажем моему портному несколько костюмов для вас. Вы будете выглядеть как великий герцог на пенсии.
-- Зачем? -- спросил Иоганн. -- Я всегда хотел быть только вашим камердинером, и никем иным.
Тайный советник поднялся.
-- Значит, предпочитаете остаться здесь?
-- Нет, -- ответил Иоганн. --.Если вам так угодно, то поеду великим герцогом.
-- Вы поедете как состоятельное частное лицо, -- сказал Тоблер. --Почему всегда должно быть хорошо только мне! Десять дней вы будете богачом.
-- Не знаю, что и делать, -- подавленно вздохнул Иоганн. -- И все это время мне нельзя с вами заговорить?
-- Ни в коем случае. С таким бедняком, как я, господам из вашего круга нечего делать. Вы будете общаться с баронами и чемпионами среди лыжников. Кстати, вам тоже понадобятся лыжи и все снаряжение.
-- Я не умею кататься на лыжах, -- возразил Иоганн.
-- Научитесь.
Камердинер съежился.
-- Но можно мне хоть иногда прибрать в вашей комнате?
-- Нет.
-- Я зайду, когда никого не будет в коридоре.
-- Посмотрим.
Иоганн опять ожил.
-- У меня нет слов, -- сказала Кункель.
-- В самом деле? -- спросила Хильда. -- Серьезно? Тоблер махнул рукой.
-- Одни разговоры.
-- Я уже пятнадцать с лишним лет в этом доме, -- сказала Кункель. -- И каждый год, а то и чаще, обязательно что-нибудь да стрясется. У господина тайного советника чересчур богатая фантазия и слишком много свободного времени. Но такого еще не бывало! Господин тайный советник, вы самый большой ребенок, какого я знаю... Ладно, меня это не касается. Но я нервничаю. А доктор запретил мне волноваться. Какой смысл, что вы каждый год посылаете меня на сердечный курорт? Ведь как только я возвращаюсь, все опять начинается с начала! У меня сейчас пульс -- сто двадцать, не меньше. И давление в голову ударило. Такого же ни одна лошадь не выдержит. Если бы я принимала таблички... то есть таблетки. Но я не могу их проглотить, они слишком большие... А растворять в воде их нельзя!.. Кажется... Они тогда не действуют. -- Она в изнеможении умолкла.
-- Боюсь, вы уклонились от темы, -- заметила Хильда.
Тоблер добродушно улыбнулся.
-- Брехливые экономки не кусаются, -- сказал он.
Глава третья МАТУШКА ХАГЕДОРН И СЫН
В тот же день и примерно в тот же час фрау Хаге-дорн, живущая на Моммзенштрассе, постучалась в дверь своего квартиранта Франке. Не очень-то приятно в собственной квартире стучать в чужую дверь. Что поделаешь, иногда без этого не обойтись. Особенно если ты вдова со взрослым сыном и маленькой пенсией, а взрослый сын никак не найдет работу.
-- Войдите! -- крикнул господин Франке. Он сидел за столом и проверял тетради с диктантами. -- Негодяи! -- пробормотал он, имея в виду своих учеников. -- Похоже, что эти бездельники сидят на ушах, а не на...
-- Осторожней! -- сказала фрау Хагедорн. -- Не желаю слышать то, что вы чуть не произнесли. Хотите чашку кофе?
-- Две чашки, -- ответил Франке.
-- Вы уже смотрели газету? -- Толстые щеки старой дамы зарумянились.
Франке покачал головой.
Она положила на стол газету.
-- Отчеркнуто красным, -- гордо заявила она.
Когда хозяйка вернулась с кофе, жилец сказал:
-- Ваш сын молодчина! Снова первая премия! В Брукбойрене очень красиво. Я был там однажды в туристическом походе. Когда он едет?
-- Через пять дней. Надо срочно постирать ему рубашки. Ведь это наверняка шикарный отель, где у каждого есть смокинг. А у моего мальчика только синий костюм. Он носит его уже четыре года. Лоснится, как шкварка.
Франке отхлебнул кофе.
-- Какой же это по счету приз выиграл ваш ученый сын?
Фрау Хагедорн медленно опустилась в свое сданное в аренду красное плюшевое кресло.
-- Седьмой! Первый раз было три года назад -- большой круиз по Средиземному морю. Он выиграл его за две срифмованные строчки. Потом полмесяца в "Палас-отеле" в Шатонеф. Это было перед тем, как вы к нам въехали. Потом поездка по морским курортам Северной Германии -- приз Общества содействия развитию туризма. Потом бесплатное лечение в Пистиане, хотя мальчик был вовсе не болен. Впрочем, это никогда не повредит. Потом полет в Стокгольм. Туда и обратно. И три дня в шхерах. Последней весной --две недели на Ривьере. Он еще прислал вам открытку из Монте-Карло. А теперь поездка в Брукбойрен. Альпы зимой -- это, наверное, грандиозно. Я так рада за него. На день у него будет спортивный костюм. Там, на свежем воздухе, пусть отвлечется. Вы не могли бы одолжить ему ваш толстый свитер? Его пальто тонковато для высокогорья.
Франке кивнул в знак согласия. Старая женщина сплела пальцы натруженных рук, по которым она перечисляла семь удач своего сына, и улыбнулась:
-- Сегодня почтальон принес письмо с бесплатными билетами.
-- Это настоящее свинство! -- проворчал Франке. -- Такому талантливому человеку и не находится работа! Я бы их так...
-- Полегче, полегче! -- остановила его матушка Хагедорн. -- Фриц сегодня рано ушел. Поехал куда-то поискать места. Знает ли он уже о премии?
-- Почему он не стал учителем? -- спросил Франке. -- Преподавал бы сейчас в какой-нибудь гимназии, проверял диктанты, получал бы твердое жалованье.
-- Реклама всегда была его страстью, -- сказала она. -- Он посвятил этому свою диссертацию. О психологических законах воздействия рекламы. После защиты Фриц работал во многих местах. На последнем получал восемьсот марок в месяц. Он хорошо знал свое дело. Но обанкротилась фирма, _ фрау Хагедорн поднялась. -- Пора замочить рубашки.
-- А я закончу с диктантами, -- сказал господин Франке. -- Надеюсь, красных чернил хватит. Порой у меня возникает смутное ощущение, что сорванцы делают столько ошибок нарочно, чтобы свести меня преждевременно в могилу. Уж завтра я им покажу...
-- Полегче, полегче, -- сказала хозяйка, взяла газету и двинулась в кухню.
Когда вернулся кандидат наук Хагедорн, уже смеркалось. Он устал и замерз.
-- Добрый вечер, -- сказал он матери и поцеловал ее. Стоя у корыта, она быстро вытерла руки и протянула
ему письмо от фирмы "Путцбланк".
-- Уже знаю, -- сказал он. -- Читал газету. И как тебе это нравится? Спятить можно. С работой, впрочем, опять ничего не вышло. Этот человек уедет в Бразилию только через полгода. А на его место уже есть кандидатура. Племянник управляющего. -- Он шагнул к печке и стал отогревать окоченевшие пальцы.
-- Держись, сынок! -- сказала мать. -- Поедешь в горы, покатаешься на лыжах. Все лучше, чем ничего.
Он пожал плечами.
-- Днем отправился на фирму "Путцбланк". На трамвае. Господин директор был чрезвычайно рад лично познакомиться с первым призером. Поздравил меня с меткими фразами, которые я придумал для рекламы их стирального порошка и мыльной стружки. Фирма ожидает успешного сбыта этих товаров. Свободного места для меня, к сожалению, не было.
-- А зачем ты вообще туда поехал? -- спросила мать.
Помолчав немного, сын сказал:
-- Я сделал директору предложение: вместо бесплатного путешествия заплатить мне хотя бы часть суммы наличными.
